Высшая мера и "метод салями"
Юрий Котенок

Высшая мера и "метод салями"

Командир реактивного артиллерийского дивизиона 3-й МСБр 1-го Армейского корпуса Вооруженных сил Донецкой Народной Республики гвардии полковникОльга Корсарассказала корреспондентуФедерального агенства новостейо том, как Украина заранее приговорила жителей Донбасса к срокам заключения и смертной казни. Лично Корса заочно получила от Киева высшую мерупо девяти статьям УК Украины.

— Президент России фактически предупредил украинскую сторону о том, что эскалация боевых действий в Донбассе чревата «проблемами для украинской государственности». Как это отразилось на ситуации на линии соприкосновения? Враг затаился до времени или же вообще нет перспективы для «той стороны»?

— Скорее, затаился до времени. Тем более, такая фразаВладимира Владимировича[Путина] говорит о том, что пора определяться — районам Донецкой и Луганской областей [пора] предоставить автономию с возможностью дальнейшего самостоятельного выбора. Хотя этот выбор уже прозвучал 11 мая 2014 года, когда на референдуме подавляющее большинство жителей Донбасса поддержали государственную самостоятельность Донецкой Народной Республики.То естьаприори ответ уже был дан. Имеет смысл его узаконить.

Прошло четыре года военных действий, и за это время отношение к Украине у людей, проживающих на территории ДНР и ЛНР, не стало лучше, чем было в 2014 году — наоборот, изменилось в худшую сторону. И это совершенно понятно — если в 2014 все можно было решить мирным путем, какими-то мелкими локальными конфликтами, то сейчас это хоть и вялотекущая, но полномасштабная война. Страдают мирные жители, страдает экономика и той, и другой стороны. Растет только военная промышленность, но нужно ли это Украине и нужно ли это ДНР, большой вопрос. Я не отвечу на него. Я не политик, мое дело — выполнять приказы, которые мне дают.

— Да, военные вне политики, но все же — звучат заявления о возможном возвращении Донбасса в состав федерации или конфедерации с Украиной. С точки зрения тех, кто четыре с половиной года воюет — как противники могут существовать в едином пространстве?

— В моем понимании это нереально. 99% находящихся на территории ЛНР и ДНР граждан уже заранее осуждены Украиной. В отношении меня есть украинский приговор, что я являюсь «террористом» и «сепаратистом». Насколько я знаю, там высшая мера наказания. Приговор вынесли без моего участия, хотя я к ним и по приглашению, даже за большие деньги, не поехала бы. Для них я заранее труп. О какой конфедерации с ними может идти речь? О каком воссоединении? Это просто ни о чем.

99% людей [на Донбассе] внесены в списки «Миротворца». И там указаны статьи, по которым мы обвиняемся. Фактически, это анонсирование концентрационных лагерей. Обнесите нас колючей проволокой, и мы все — арестанты. В качестве кого мы опять войдем в Украину? Это нереально.

— Когда вам вынесли приговор?

— В феврале 2015 года дело возбудили — а в марте или апреле уже был приговор. Украина так быстро еще никогда не работала. Обвинения «нормальные»: из десяти статей Уголовного Кодекса Украины по сепаратизму, терроризму и т. п. у меня — девять. Чувствую, что нормально поработали ребята.

— Ольга Сергеевна, в чем выражается пошаговая тактика украинской стороны, которую озвучил глава МВД Аваков?

— Это американский так называемый метод или принцип салями — обрезания территории по кусочкам. Они его используют, по чуть-чуть захватывая «серую зону». Та «серая зона», которая была определена минскими договоренностями февраля 2015 года, уже претерпела значительные изменения. Они по 50-100 метров двигаются в сторону линии соприкосновения. Это прямое нарушение минских договоренностей, но почему-то ОБСЕ относится к этому крайне спокойно. Они не отодвигают украинскую сторону на предыдущие позиции, оговоренные минскими соглашениями, а наоборот, закрывают глаза на продвижение ВСУ вперед. Естественно, такое продвижение нас категорически не устраивает, потому что каждые 100 метров ближе к населенным пунктам — это угроза для мирного населения.

— Военные в Донбассе и в Горловке в частности говорят, что дивизион РСЗО «Корсы» — один из последних аргументов, потому что когда начинают работать «Грады», война возобновляется в полную силу...

— Так и есть.

— В последнее время свои боевые машины вы не применяете. Конфликт заморожен?

— Если рассматривать учебники, есть четыре степени боевой готовности. Мы находимся в крайней — полной боевой готовности. В случае любой команды, любого движения со стороны противника мои машины заработают. То, что они не работают в данный момент, не значит, что они не готовы к войне. Хочешь мира — готовься к войне.

— Подавляющее большинство офицерского состава на той стороне — наши соотечественники. Многие старшие офицеры заканчивали военные вузы еще при Союзе. Есть ли там вменяемые, на ваш взгляд, те, кто способен осознать, что там происходит? И каким образом можно найти точки соприкосновения — или же все зашло слишком далеко?

— Я уже ни в чем не уверена. Но в то же время — со многими мы учились в одних школах, в одних военных учебных заведениях, нам преподавались одни и те же науки. Иной раз я больше склоняюсь к той версии, что если у него семья живет во Львове или Житомире, какие бы у него не были взгляды, этот военный человек — полковник или подполковник — все равно будет придерживаться той присяги и того устава, по которым служит. Это его работа. И скорее за свои решения должны отвечать правительство и старшие начальники, люди, отдающие приказы, а не тот же командир дивизиона с той стороны. А ведь приказ может быть и преступным.

— Получается, у них совесть уходит на второй план?

— Может, и совесть уходит на второй план. Может в церковь ходят грехи отмаливать, может и нет. Я не могу отвечать за них, у меня свое мировоззрение, свои понятия. Я со своим народом.

— Американские военные специалисты четыре года учат ВСУ вести войну с войсками республик Донбасса. Какие изменения в тактике противника наиболее заметны?

— Да, от учебников Советской армии они сильно отошли. Об этом свидетельствуют их действия и варианты работы — и американский «метод салями», обрезание по кусочкам. У них изменилась работа пехоты. Они уже не идут вперед дружным строем, работают двойки, тройки и т. д. Насколько я знаю, они неплохо отрабатывают высадку десантов с вертолетов и низко летящих самолетов. Отрабатывают тактику ведения боевых действий в городе, что раньше, насколько я знаю, не особо интересовало постсоветскую украинскую армию.

Мы же всегда готовились к обороне и не готовились к наступательным действиям. Так что сейчас появилась необходимость обучать личный состав боевым действиям в наступлении, потому что этот вид боевых действий может быть подготовлен из глубины обороны.

Надо рассматривать и НАТОвские варианты. Я достаточно часто в YouTube просматриваю ролики и учебные фильмы, где НАТО обучает своих бойцов. Красивая армия, но наши солдаты повыносливее. И если им дать некоторые тактические приемы, например, по перемещению в ходе боя, думаю, мы заработаем лишние плюсы.

— Ваш прогноз на ближайшую перспективу. Как может складываться ситуация с военной точки зрения, с возможными попытками противника добиться реванша?

— По прогнозам — это к Павлу и Тамаре Глоба. Я смотрю не на звезды, а только в буссоль. По моим данным, военные действия будут. В каком масштабе и на каком направлении, пока ответить не могу. Но то, что война будет — это однозначно. Какой характер она будет носить, полномасштабный конфликт по всей линии фронта, то ли локальные конфликты, где по кусочкам земля будет переходить нам или им — не скажу, но это будет. Это слишком затянувшееся решение вопроса, которое просто так без ответа остаться не должно.

Источник