О военной реформе России, о вопросах безопасности и обороноспособности страны в беседе с нашим корреспондентом размышляет военный эксперт Сергей Небренчин.
- У границ России разворачивается система ПРО США, неспокойно на Кавказе. Вопросы обеспечения обороноспособности и безопасности страны стоят очень остро. Чем можно ответить на эти и другие вызовы в реальности?
- За риторикой Кремля в плане военных инициатив нет того государства с его базой, как во времена СССР. Поэтому в этом плане выходит замах на рубль, а удар может получиться на копейку.
Опять куда-то на второй план ушла геодемографическая проблема – проблема территорий, жизненного пространства. Что с ней делать? Как ее решать? Пока на карте мы видим границы, но с точки зрения глубинных процессов, очевидно, что эта территория сжимается как шагреневая кожа. С точки зрения демографии мы видим, что не делается ничего. Та, микроскопическая поддержка не может решить проблемы.
Если Россия выйдет на население в 100 миллионов, которое по качеству будет совершенно иное, чем сегодня, ситуация обернется катастрофой. Мы «не замечаем» этого.
Мы рукоплещем Обаме, не понимая, что через 20-30 лет можем встать перед выбором президента из узбека, таджика или китайца. А что сделают с тем народом, который все эти годы боролся за выживание и ждал возрождения, народом, который на протяжении тысячелетий стойко переносил все невзгоды, преодолевал боли, печали и трагедии, обеспечивал жизнь этому государству? На этот счет не говорится ни слова.
Как и в советские времена, нам навязывают интернационализм, опять развивая «все» традиции, культуры всех народов. Но за счет кого? В Советском Союзе было за счет кого – мощного славянского этноса, которое проживало в деревнях. До 1917 года у нас 95% населения проживало в деревнях, а в семьях имели по 7-8 детей. Тогда было за счет кого строить государство, проводить коллективизацию и индустриализацию, обустраивать новые территории. За счет кого мы сегодня будем возрождаться? Русско-славянской деревни уже нет, она вся в городе. Общинного устройства, которое было самым эффективным средством борьбы со всеми пороками, тоже нет. Мы пытаемся копировать светские законы и твердим как заклинание «Право! Право!». Но мы разрушили основу для того, чтобы право действовало. Нет общины с ее традициями и обычаями, которая подкрепляла и была основой любого закона. Можно говорить о праве, но что будет, если законы не будут действовать? Пример – основной закон, Конституция, которая не работает, и не будет работать, потому что выполняет только одну функцию – прикрывает сохранение этой элиты, которая родилась во времена Ельцина.
- Ряд военных экспертов предупреждают о возможной катастрофе в сфере обороноспособности и безопасности России, если «реформы» будут продолжены в анонсированном ключе. Ваш комментарий.
- В послании Федеральному Собранию Президент России Дмитрий Медведев уделил внимание точечным ответным мерам России на глобальные вызовы со стороны НАТО и Запада. Президент говорит о том, что мы поставим «Искадндер», будем прослушивать, использовать ВМФ. Значит, нужно говорить и о том, что делается с составляющей обороноспособности. Но мы не делаем этого.
Тем более что наш опыт в Осетии на самом деле печален. Мы играли, не обижая Грузию, с карликовым государством, у которого совершенно нет исторического опыта военных действий. Ведь армия ведет боевые действия не потому, что ее хорошо вооружили, раздав всем бронежилеты. Армия воюет, когда есть психологический дух и, главное, история, военные традиции. У Грузии этого нет. Мы воевали со страной третьестепенной, каким-то образом одержали победу, и сегодня на этой основе говорим, что наши Вооруженные Силы оправились, и стали что-то представлять.
Но мы не извлекаем уроков из этого кризиса. А они печальны. Ведь Вооруженные Силы – это даже не один миллион людей, это все силовики. И огромная проблема, как объединить всех силовиков, как заставить не конкурировать друг с другом, а взаимодополнять, как сделать управление более гибким. Но эти вопросы даже не обсуждаются. Невозможно решать проблему только одной составляющей – армии без решения проблем МВД, ФСБ, других силовых структур, настолько это единый организм.
Наконец, Вооруженные Силы традиционно для России – это то, на что всегда смотрело все население. Мы все имели отношение к армии. И сегодня государство наших размеров, интересов и амбиций не может сделать добровольную игрушечную армию и с ее помощью решать глобальные вопросы. Это невозможно. Удручает, что во властных структурах отсутствует анализ вооруженной составляющей России. Что же касается анонсированных реформ, то ощущения в обществе, особенно, в военной среде и всех людей, связанных с этой сферой, очень тревожные. Все очень озабочены не только потому, что люди будут лишаться работы, что в условиях финансового кризиса чревато. Куда уйдут молодые и здоровые военные безработные с потенциалом?
Особое беспокойство в обществе вызывает команда реформаторов. Даже если шаги, которые они делают, окажутся в целом правильными, в обществе все равно будет царить озабоченность, потому что нынешнее руководство Минобороны, его ближайшее окружение, по определению не может быть компетентным, продвинутым и знающим эти вещи. Значит, им кто-то советует. Кто эти люди? В армии утверждают, что не знают этих людей. Они не известны ни по опыту, ни по концептуальным мыслям. Это напрягает.
Раз так, мы видим некое повторение «реформ» Ельцина. Поэтому задают вопросы: «Что происходит? Мы опять идем по ельцинскому пути»? Наконец, есть международная ситуация, о которой мы сами говорим, что она многократно осложняется, что вопрос национальной безопасности в стране остро стоит по всем направлениям, но почему мы вдруг решили в этот момент взяться за Вооруженные Силы, коренным образом реформировав их? Мы бьем в самую уязвимую точку – по психологии людей. Ее ничем не заменить – ни модернизацией Вооруженных Сил, ни попыткой решить социальные вопросы. Но Верховный Главнокомандующий пока молчит на эту тему.
Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках
