В тех или иных случаях (иногда прискорбных, иногда наоборот) государство, как и отдельное юридическое и/или физическое лицо прибегает к займам. Государство может искать и ищет последние или внутри себя или вовне, в других странах. Воцарившаяся в 1613 г. в Русском царстве новая династия в лице Михаила Федоровича Романова после долгого периода Смуты остро нуждалась в деньгах. Использовать традиционный способ повышения податей и пошлин было невозможно из-за массового разорения русского люда и укоренившейся у него за годы Смуты привычки к использованию оружия. Этот люд понимал, что платить подати нужно для сохранения государства (без него будет значительно хуже), но платить по возможности и не более. А возможности были невелики. Власть попробовала обратиться к местным богачам за пожертвованиями и/или займами. Кое-что дали монастыри и крупные купцы, но этого было недостаточно. Тогда решили поискать деньги вне страны. Московские послы, направленные к иностранным монархам с извещением о вступлении на престол Михаила Федоровича, получили задания и «искать денег». На эту просьбу откликнулся персидский шах-ин-шах, приславший «на зубок» новому российскому государю несколько тысяч рублей в монете. Это был не займ, а подарок. Голландцы ответили отказом, ссылаясь на безденежье. Английский Яков I «из братских чувств» дал 20 тыс. рублей (просили 100 с инструкцией «менее 60 не брать») при обещании вернуть их по первому требованию. Деньги были доставлены в Россию в 1619 г., но на следующий год прибыл посланец английского короля с требованием их возврата. Деньги ему вернули. Такова была короткая история первого российского внешнего займа. Впоследствии посланники Михаила Федоровича, а затем его сына делали еще попытки занять денег в Лондоне, Гааге и Венеции, но все они были неуспешны. За все свое долгое и трудное правление Петр Первый вне страны, похоже, денег и не искал, чем гордился: «... я только что закончил войну, продолжавшуюся 21 год, не встретив необходимости прибегать к заключению государственных займов, и если бы по Божьей воле пришлось воевать еще 20 лет я бы воевал не прибегая к займам». Более того, он субсидировал польского короля и саксонского курфюрста Августа — своего вероломного, но необходимого союзника в Великой Северной войне. Из преемников Петра первой стала искать внешний займ его дочь Елизавета. По ее поручению пробовали занять в Голландии 2 млн. гульденов. Успеха не было. В общем-то, это говорило о недоверии европейских денежных рынков к России. Ситуация изменилась при Екатерине II. В 1768 г. Ее правительством в ответ на турецкий ультиматум принимается решение начать войну с османами. В рамках военных планов по предложению Григория Орлова в Средиземное море решают послать корабли Балтийского флота, докупив к ним еще несколько единиц в Европе. Столь обширные планы потребовали огромных дополнительных расходов. Но в это время основным металлом, из которого делались российские деньги, была медь (из 1 пуда чеканилось 16 рублей монетой достоинством до 5 коп.). Конечно, ходили монеты и из серебра и золота, но их постоянно недоставало: своей добычи для чеканки еще не хватало да и внешнеторговый баланс до Екатерины Алексеевны был отрицательным. Характерный пример: однажды М.В. Ломоносову годичное жалованье было выдано только медью и увозил он его на телеге. Неудобство медных денег ощущалось очень сильно, поэтому в 1769 году начали печатать бумажные ассигнации, начиная с однорублевого достоинства. Ни медные деньги, ни ассигнации заграницей не брали. Поэтому в том же 1769 году по предложению генерал-прокурора А. Вяземского решили для финансирования расходов средиземноморского отряда сделать займ в Амстердаме, тогдашнем финансовом центре Европы. Первоначально искали 2 млн. гульденов, но амстердамский банкир де Смет уверил, что он найдет и больше, поэтому остановились на 7.5 млн. Банковскую часть с российской стороны обеспечивал придворный петербургский банкир Фредерихс. Принципиальные вопросы решал созданный Комитет уполномоченных по данной «негоциации» . Технически дело осуществлялось так: Россия посылала де Смету облигации достоинством по 500 тыс. гульденов «до подлинного выкупа и заплаты». Голландец дробил эту сумму ассигнациями по 1000 гульденов, которые заверялись русским послом в Гааге в присутствии присяжного нотариуса. Эти ассигнации он и реализовывал. По мере реализации вырученные деньги передавались в соответствии с распоряжениями заемщика. Продавались они по цене ниже номинала, в среднем по 80% от него. Кроме того, он в свою пользу удерживал комиссионные и сделанные затраты в размере примерно 2%. Таким образом, от ассигнаций в 10 тыс. Россия получала живых денег около 78 тыс. гульденов (1 рубль серебром (далее — р.с.) равнялся 2.15 гульдена). Заемные проценты равнялись 5 от номинала и должны были выплачиваться ежегодно. Сам займ и проценты по нему гарантировались пошлинами от экспорта-импорта через Нарву, Ревель (Таллинн), Пернов (Пярну) и Ригу. Первые должны были полностью погаситься через 10 лет. (Бржеский Н.К. Государственные долги России. Историко-статистическое исследование. СПб., 1884) С учетом дого, что Россия впервые выходила на международный рынок заимствований, условия данного займа были вполне удовлетворительными и стали типовыми для последущих подобных «негоциаций». А они были не за горами. О новом займе договорились в Генуе. Банкир маркиз Майрицио взялся разместить облигации на 1,0 млн. пиастров (1 р.с. — 0,86 пиастра) под 5% годовых. Обеспечением здесь послужили питейные сборы. После чего был еще один займ в Амстердаме, один в Генуе. В результате в 1784 г. внешний долг Империи составил 9.7 млн. р.с. Обыкновенный доход России в этом году достиг 40, 5 млн. р.с. (в 1762 г. — 15,35). Выплатить долг было возможно, но очень трудно. Проценты по нему платили исправно и эта выплата пока была не очень обременительна (около 485 тыс. в год), поэтому выбрали долговременную стратегию по отношению к внешним займам: проценты платить в срок, сам долг погашать по возможности, стараться его пролонгировать или конверсировать на более длинный срок с уменьшением заемного процента (первые долги были пролонгированы с уменьшением процентов до 4.5). В этом Россия пошла по пути всех европейских государств, считавшихся надежными заемщиками. Небольшое отступление: часто встречается утверждение, что Империя брала займы под 7-8% годовых в отличии других ведущих держав. Такого никогда не было. Обычный заемный процент был равен 4.5-5 (иногда 6, минимальный — 3). Эти займы делались для финансирования военных действий. Такая традиция будет продолжена до крушения Империи. Очень редко брали деньги для покрытия разрыва кассовой наличности или для поддержания курса ассигнаций и кредитных билетов. С царствания Николая Павловича начнутся займы для железнодорожного строительства и, с учетом гарантированных государством займов частных железнодорожных компаний (они также относятся к госдолгам), со времени Александра II эти займы станут в разы превосходить займы военные. Выплата процентов и отношение к долгам вообще не зависело от от взаимоотношений между Россией и другими странами. Указ Павла Петровича по поводу нового голландского займа говорит: «Платеж процентов должен быть произведен несмотря ни на какие политические обстоятельства и даже войну с Голландией чего Боже сохрани» Постоянные войны Екатерины II требовали новых займов. Уже в 1793 г. внешний долг России составил более 57 млн. гульденов. Взятие на себя Павлом Петровичем долгов польского короля увеличило его в 1797 г. до 88 млн., а обыкновенные доходы к концу его царствования составили всего лишь 76 млн. рублей. Внешний долг, как и долг внутренний, возрастали темпами, превышающими рост госдоходов. Начавшиеся войны с Францией оздоровлению финансов не способствовали. Правда, по договору 1798 г. Англия обязалась платить за каждого русского солдата в Германии (корпус Римского-Корсакова) по 5 ф. стерлингов ( далее — ф.ст.)единовременно и 30 ф.ст. за год из расчета численности в 45 тыс. человек. Александр I же до 1813 г. о субсидиях или не смог или не хотел договариваться (Пруссии англичане заплатили более 4 млн. ф.ст. что равно примерно 25.5 млн. р.с.). Несколько помогло России то, что Голландия была оккупирована французами, амстердамские контрагенты (основным теперь был банк «Гопе и Ко.») бежали в Лондон и из-за невозможности правильных отношений с держателями ассигнаций долга попросили пока проценты по нему не пересылать. В целях поправки финансов либеральное правительство Александра Павловича к 1810 г. приготовило план того, что можно назвать первой русской приватизацией: на продажу выставлялось до миллионов десятин лесов, угодьев и пахотных земель и до 350 тыс. душ крестьян (государственных, т.е. вольных людей! — это как-то не вяжется с либеральными устремлениями). По мнению экономистов 19 века цена на это имущество была установлена вполне разумная, но интересанты считали, что она должна быть в разы ниже. Правительство имело мужество настаивать на своем, и приватизация не состоялась. В 1815 г. державы решили отблагодарить Россию за ее вклад в борьбу с Наполеоном. По конвенции этого года Англия и Голландия взяли на себя поровну выплату 50 млн. гульденов нашего внешнего долга. Таким образом, последний уменьшился до 50.6 млн. гульденов. Увеличившийся престиж России приведет еще к одному знаменательному явлению: будет сделан внешний займ, номинированный в рублях серебром. П.П. Мигулин считал, что подобные займы не стоит считать полностью внешними, так как они могут выплачиваться в валюте страны-заемщика (Русский государственный кредит (1769-1899), Харьков, 1900). Такой же займ будет сделан и в 1840-х годах. Эта тенденция получит свое развитие в 1880-1890-х годах. Стоит отметить, что Российская Федерация ни разу даже не пробовала разместить внешний займ, номинированный в рублях. (Продолжение следует)

Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках