Рассуждая о евразийской интеграции, нельзя не затронуть тему о положении в республиках Средней Азии, ближайших южных соседей России.
Близость нестабильного Афганистана внушает ещё больше опасения за будущее Средней Азии. Очевидно, что вывода натовских войск из Афганистана в 2014 году не будет. Присутствие Запада в этой стране подвергнется некоторому переформатированию, только и всего, а часть западных вояк может и вовсе передислоцироваться в среднеазиатские республики.
Неизбежно возрастёт роль России, как гаранта безопасности в послесоветской Средней Азии. Нельзя только, к сожалению, с уверенностью предсказать, как поведут себя среднеазиатские элиты в данной ситуации, и пойдут ли на сближение с Россией в интересах собственного народа.
С Казахстаном всё ясно. Это – становой хребет евразийской интеграции, а Нурсултан Назарбаев – основоположник идеи евразийской интеграции, которую он озвучил ещё в 1990-е, когда Россия жила при малоумном Ельцине. И, хотя Казахстан выглядит куда стабильнее своих соседей (Узбекистана, Таджикистана, Киргизии), угроза сепаратизма есть и там.
Казахстан, как и все республики бывшего СССР, страдает от социального расслоения. Как результат, Западный Казахстан обвиняет Астану в неправомочном использовании западноказахстанских недр, где ведётся добыча нефти. Западный Казахстан хотел бы получать с этого больше дивидендов.
На данный момент численность казахов в Казахстане составляет 64%, и растёт доля азиатских народов – уйгуров, узбеков и т.д. на фоне убыли славянского населения. Через несколько десятков лет этническая картина Казахстана будет разительно отличаться от теперешней.
Как неоднократно указывал старший научный сотрудник Института востоковедения РАН Александр Алексеевич Князев, вопрос нефти актуален и для Туркмении, где у власти находятся представители текинского клана, а нефть качается из районов, откуда выходят иные кланы.
Похожая проблема и у Ташкента, где власть держится на единоначалии Каримова, а значительная часть населения прозябает в бедности. По словам А. А. Князева, в Узбекистане насчитывается 5-6 клановых групп, но рычаги власти держат в своих руках 2 или 3 из них, что чревато серьёзными схватками в верхах за доступ к государственным активам.
Самое слабое звено в этой цепи – Киргизия. Её политика непредсказуема, вернее, предсказуема в том плане, что всем понятно, что Бишкек будет бегать от Запада к России, и от России к Западу. На сегодня в этой республике насчитывается 26 радарных установок США, как части натовского «зонтика» над регионом. Киргизия на сегодня – это самое податливое государственное образование, «проходной двор», через который в Евразию проникают американцы и их союзники.
Геополитическая логика требует, чтобы в границах интеграционного образования не было вооружённых конфликтов. К сожалению, на 1993 год в бывшем Советском Союзе насчитывалось 164 потенциальных и активных этнотерриториальных конфликта. Отголоски такого положения мы слышим по сей день, когда абхазы и осетины воюют с грузинами, киргизы изгоняют узбеков, а ногайцы хотят получить автономию и выйти из состава Дагестана.
В интересах будущего Евразийского Союза вынести вооружённые конфликты за свои границы, иначе о стабильности говорить будет сложно. Если на Кавказе придушить бандподполье худо-бедно удаётся, то ситуация в Таджикистане, где то и дело разгораются стычки региональных лидеров с центральными властями, в и Киргизии, где киргизо-узбекское примирение ещё шатко и неустойчиво, гораздо серьёзней. Именно это и заставляет трижды подумать, как и на каких принципах включать Таджикистан и Киргизию в евразийские проекты – от Таможенного Союза до ЕАС.
Фото с rferl.org
Близость нестабильного Афганистана внушает ещё больше опасения за будущее Средней Азии. Очевидно, что вывода натовских войск из Афганистана в 2014 году не будет. Присутствие Запада в этой стране подвергнется некоторому переформатированию, только и всего, а часть западных вояк может и вовсе передислоцироваться в среднеазиатские республики.
Неизбежно возрастёт роль России, как гаранта безопасности в послесоветской Средней Азии. Нельзя только, к сожалению, с уверенностью предсказать, как поведут себя среднеазиатские элиты в данной ситуации, и пойдут ли на сближение с Россией в интересах собственного народа.
С Казахстаном всё ясно. Это – становой хребет евразийской интеграции, а Нурсултан Назарбаев – основоположник идеи евразийской интеграции, которую он озвучил ещё в 1990-е, когда Россия жила при малоумном Ельцине. И, хотя Казахстан выглядит куда стабильнее своих соседей (Узбекистана, Таджикистана, Киргизии), угроза сепаратизма есть и там.
Казахстан, как и все республики бывшего СССР, страдает от социального расслоения. Как результат, Западный Казахстан обвиняет Астану в неправомочном использовании западноказахстанских недр, где ведётся добыча нефти. Западный Казахстан хотел бы получать с этого больше дивидендов.
На данный момент численность казахов в Казахстане составляет 64%, и растёт доля азиатских народов – уйгуров, узбеков и т.д. на фоне убыли славянского населения. Через несколько десятков лет этническая картина Казахстана будет разительно отличаться от теперешней.
Как неоднократно указывал старший научный сотрудник Института востоковедения РАН Александр Алексеевич Князев, вопрос нефти актуален и для Туркмении, где у власти находятся представители текинского клана, а нефть качается из районов, откуда выходят иные кланы.
Похожая проблема и у Ташкента, где власть держится на единоначалии Каримова, а значительная часть населения прозябает в бедности. По словам А. А. Князева, в Узбекистане насчитывается 5-6 клановых групп, но рычаги власти держат в своих руках 2 или 3 из них, что чревато серьёзными схватками в верхах за доступ к государственным активам.
Самое слабое звено в этой цепи – Киргизия. Её политика непредсказуема, вернее, предсказуема в том плане, что всем понятно, что Бишкек будет бегать от Запада к России, и от России к Западу. На сегодня в этой республике насчитывается 26 радарных установок США, как части натовского «зонтика» над регионом. Киргизия на сегодня – это самое податливое государственное образование, «проходной двор», через который в Евразию проникают американцы и их союзники.
Геополитическая логика требует, чтобы в границах интеграционного образования не было вооружённых конфликтов. К сожалению, на 1993 год в бывшем Советском Союзе насчитывалось 164 потенциальных и активных этнотерриториальных конфликта. Отголоски такого положения мы слышим по сей день, когда абхазы и осетины воюют с грузинами, киргизы изгоняют узбеков, а ногайцы хотят получить автономию и выйти из состава Дагестана.
В интересах будущего Евразийского Союза вынести вооружённые конфликты за свои границы, иначе о стабильности говорить будет сложно. Если на Кавказе придушить бандподполье худо-бедно удаётся, то ситуация в Таджикистане, где то и дело разгораются стычки региональных лидеров с центральными властями, в и Киргизии, где киргизо-узбекское примирение ещё шатко и неустойчиво, гораздо серьёзней. Именно это и заставляет трижды подумать, как и на каких принципах включать Таджикистан и Киргизию в евразийские проекты – от Таможенного Союза до ЕАС.
Фото с rferl.org
Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках
