События начала и конца ХХ века во многом схожи. В обоих случаях росло количество действий, направленных на свержение существовавшего строя. Одним из знаковых явлений предреволюционной эпохи стали Ленские события, которым в этом апреле исполнилось сто лет. …Весна 1912 года. Россия, активно развиваясь, шла вперед опережающими другие страны темпами экономического развития. Одним из выгодных видов бизнеса была золотодобыча. Ленские золотые прииски принадлежали акционерному обществу «Лензолото». Его хозяевами были Гинцбург, Варшавер, Винберг, Мейер. Прииски были известны на всю страну высокими заработками. Однако Россия, уже тогда занимавшая одно из первых мест в мире по высокооплачиваемому труду квалифицированных рабочих, отставала от стран Запада по условиям труда и развитию социально-бытовой сферы. Впрочем, обеспечение рабочих нормальными условиями было обязанностью хозяев производства. Поскольку администрация приисков периодически надувала рабочих, в их среде зрело недовольство, подогреваемое леворадикальными агитаторами. К тому же, Ленские прииски – район особый. Это традиционное место ссылки и каторги. Среди ссыльных было немало осужденных за революционно-террористическую деятельность. Таким образом, можно утверждать: состоявшееся «выступление рабочего класса» (к которым сезонников-золотодобытчиков можно отнести с трудом) было запланированным и спровоцированным. Из материалов расследования известно, что накануне событий рабочим бесплатно раздавали водку; были вброшены политические лозунги, малоинтересные большинству рабочих; раздавали и оружие. Поводом для выступления послужила продажа в монополизированной владельцами приисков лавке гнилого мяса, и в конце марта была объявлена бессрочная забастовка. Власти предпринимали меры по стабилизации обстановки. Об этом свидетельствует интенсивная переписка между департаментом полиции, министерством горнодобывающей промышленности и бароном Гинцбургом – одним из владельцев предприятия. Однако межведомственная неразбериха, удалённость от центра, особый статус приисков и политизация конфликта усугубляли ситуацию, грозя перерасти в серьезные беспорядки. Допустить этого было нельзя. За безопасность приисков отвечал жандармский ротмистр Трещенков, который, докладывая своему начальству о развитии событий, просил прислать подкрепления. В результате, ему в подчинение была передана рота солдат. И вот, 17 (по новому стилю) апреля 1912 года многотысячная толпа рабочих (около пяти тысяч человек), подогретая алкоголем, выкрикивая антиправительственные лозунги, медленно с обеих сторон улицы начала продвижение к зданию администрации, где находились вооруженные солдаты. Попытки некоторых инженеров и представителей кампании уговорить рабочих разойтись успеха не имели. Из толпы вслед за угрозами расправы раздались выстрелы провокаторов. Тогда с расстояния примерно 150 метров солдаты по команде ротмистра Трещенкова открыли огонь. Были убиты 250 бастующих, около 270 получили ранения. Позже, на месте столкновения были найдены колья, ломы, стальные прутья и другие «орудия пролетариата». Вскоре об этом событии, преподнесенном, как очередная кровавая расправа царского правительства над рабочими, раструбили в либеральной прессе. Разразился скандал. Вопросом заинтересовалась Государственная дума, куда был приглашен министр внутренних дел Макаров. Отстаивая свою позицию и действия подчиненных, он с трибуны заявил: - Когда толпа, потерявшая рассудок под влиянием злостной агитации, набрасывается на войска, тогда войскам не остается ничего делать, как стрелять. Так было и так будет впредь! Однако этот вполне достойный ответ министра лишь ещё больше распалил страсти. Министерство внутренних дел и полиция обвиняли революционеров, спровоцировавших столкновения. Левые обвиняли во всем полицию и войска. Правые обвиняли евреев и требовали принятия жёстких мер. В такой накаленной обстановке Николай II поручил провести расследование инцидента сенатору Манухину. «Я знаю хорошо Манухина, - сказал царь, - он большой либерал, но безукоризненно честный человек и душой кривить не станет. Если послать какого-нибудь генерал-адъютанта, то его заключению мало поверят и скажут, что он прикрывает местную власть». Манухин пришел к выводу, что, во-первых, виновно правление «Лензолота», во-вторых – полиция и войска, которые вначале бездействовали, а затем допустили превышение власти. Других виновников Манухин почему-то не выявил. Государь, однако, утвердил выводы этого расследования. Правление «Лензолота» ушло в отставку, а ротмистр Трещенков предан суду, – сначала за бездеятельность, а потом за превышение мер… Знакомая ситуация: попытка найти козла отпущения и спрятать концы в воду. В 1912 году суд не без вмешательства Николая II оправдал ротмистра, признав его действия правильными, поскольку он был вынужден дать команду применить оружие в безвыходном положении. Ротмистр был приглашён в Петербург, где государь лично высказал ему свое расположение. Это был, безусловно, мужественный, но и роковой поступок для царя. Ротмистр Трещенков с началом Первой мировой войны добровольцем пошел на фронт, где геройски погиб в Галиции, чем ещё раз засвидетельствовал свою преданность Родине и трону.

Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках