Продолжение. Начало тут …Они молча разглядывают меня. Подхожу и уважительно здороваюсь. Мне так же степенно отвечают. Впереди три старца. Милиционер в звании полковника держится немного позади и в разговоре не участвует. Небольшая пауза и мы все присаживаемся на траву. Они не спешат начинать разговор. Их пытливые глаза сверлят меня буравчиками. По сравнению с ними я молод. Наконец, наверно, самый уважаемый начинает говорить. «Зачем вы здесь появились. Вы угрожаете нашему селу. Мы мирные люди. Лучше будет, если вы уйдете». Аксакал говорит ровно. В его интонации нет эмоций и угроз. Он просто высказал мнение тысяч, стоящих за ним людей. Здесь мы в его власти. Перевес на их стороне. Они ждут ответа, и я так же спокойно отвечаю. «Я человек подневольный и выполняю приказы. Уйти без команды отсюда не могу. Мы здесь находимся не для того чтобы нанести вам вред, а чтобы защитить ваше село от бандитов со стороны этих возвышенностей», - показываю я в сторону холмов. «У меня к вам просьба», - продолжаю я. «У нас плохо с едой. Если можете, помогите», - стараюсь усыпить их бдительность я. После непродолжительной паузы старец продолжает разговор: «Хорошо, с едой вам поможем. Но запомните, мы никого не боимся, и сами можем постоять за себя». Неторопливо поднявшись, они так же не спеша, как и подошли сели в машину и уехали. Подняв кепку на затылок, я смотрел вслед удаляющейся машине и думал: «Не поверили мне старики. Нет, не поверили». Постепенно стемнело. Внизу разожгли костры. Мы тоже развели небольшой огонь в специально оборудованном углублении и разогрели тушенку и вскипятили чай. Поужинали, чем Бог послал. Всё темное время суток основная масса людей несла службу. Больше всего меня беспокоили два направления. Одно поросло довольно густым кустарником. Там я установил бывшие в моем распоряжении сигнальные мины. На другом направлении было православное кладбище, обнесенное стеной. Там в укромном месте, я выставил секрет. За всю ночь удалось кемарнуть не более полутора часов. Но отдыхать было некогда. Первым делом с рассветом дал команду очистить на сто метров направление, где рос кустарник. Параллельно шли работы по соединению стрелковых ячеек ходами сообщения и оборудование позиций. К вечеру все было готово. Все окопы мы замаскировали и дополнительно отрыли пару укрытий. Теперь нам не страшен был и дождь. Потянулись дни ожидания. Самым неприятным было отсутствие связи с ПВД. В случае нападения пришлось бы рассчитывать только на свои силы. Об этом я сообщил появившемуся у нас на позициях через пару дней заместителю комбата. Он обещал помочь, но как говориться обещанного три года ждут. По утрам из села нам привозили еду. В основном это был самодельный хлеб, сыр и молоко. Я приказал все это отдавать собакам. Ошибка могла стоить нам очень дорого. Зато теперь у нас были четвероногие друзья, которые особенно в ночное время поднимали лай, если кто-то пытался приблизиться к нашим позициям. Блокировавшие завод люди не расходились, но и не пытались его захватить. Сыграло ли положительную роль в этом вопросе наше здесь присутствие мне сложно говорить. Но, так или иначе, и в этом случае кровь не пролилась. Уже хорошо. Наш взвод заменили через неделю другим подразделением. За прошедшее время мы хорошо обжили позиции, и поэтому сменщикам было намного легче, чем нам. Да плюс ко всему у них появилась мощная радиостанция, обеспечивающая связь с отрядом. На базе нас ждала новость. Нам продлили командировку на десять дней. Таким образом, время нашего пребывания здесь возросло до сорока суток. Помню, многие очень расстроились из-за этого. Смешно вспоминать, но когда в 2004 году я поехал на сто восемьдесят суток, этот срок вспоминал с улыбкой. Все познается в сравнении. Но скучать без дела не пришлось. В конце сентября мы выехали в одно из карачаевских сел, расположенных в горной местности. Должны были задерживать одного из бандитов, находившихся в федеральном розыске за многочисленные убийства и похищения людей. Очень серьёзный тип. Скорее всего, окажет вооруженное сопротивление и будет не один. Эту информацию мне как старшему группы захвата довели в прокуратуре. Представитель этой организации и трое оперативников уголовного розыска КЧР должны были выехать с нами на задержание этого боевичка. Я отобрал двенадцать бойцов, и рано утром мы погрузились в подъехавший к воротам нашего лагеря автобус. ПАЗик резво бежал по улицам одного из крупнейших городов республики в этот ранний час. Жители города торопились по своим делам. На центральной площади, которую мы проехали было тихо. Ещё позавчера митингующие прекратили выступления и покинули её. Сейчас здесь были только наряды милиции и резервы войск, охранявшие комплекс правительственных зданий. Мы проскочили, не останавливаясь, пост, где несла службу ещё ночная смена наших омоновцев и дальше уже ехали по живописным гористым местам. Несмотря на наступившую осень, её прихода здесь ещё не чувствовалось. Солнце, светившее с небосклона, все сильнее прогревало воздух. В автобусе открыли окна. До нужного нам места было километров восемьдесят. Через час, преодолев две трети пути, мы остановились у придорожного кафе. Опера пошли в него перекусить, а мы достали сухпай. Перекусив, я вышел размять ноги и увидел в тени деревьев небольшой водоем. Остановившись на мостике через него, я заметил плавающих в нем рыб. Это была форель. Если посетители заказывали рыбу, официант ловил их сачком, и повара, тут же жарили её на углях. Вспомнив, про съеденную пять минут назад банку свиной тушенки, я тяжело вздохнул. Пора была возвращаться к бойцам. Вскоре двинулись дальше. «За перевалом будет нужное нам село. Сделать всё нужно быстро, иначе с его родственниками будут проблемы», - сказал один из оперов. Я дал команду экипироваться. Все надели «Сферы» (защитные шлемы) и бронежилеты. Проверили оружие и ввернули в гранаты запалы. «Шторки автобуса задернуть и в окна не выглядывать»,- приказал я. Через двадцать минут мы остановились возле дома, одиноко стоявшего на пригорке. Бойцы, выбежав из ПАЗа, взяли его в кольцо. Опера вместе со мной и еще пятью омоновцами забежали во двор. Кроме одноэтажного дома внутри стояла пара сараев. Не успели осмотреть полностью дом, как в саду послышались крики. Это ребята из группы блокирования перехватили парня, который пытался скрыться. Его подвели к прокурорскому работнику, и тот, осмотрев его, вынес вердикт: «Не он». Пока они разбирались, мы осмотрели дом. Никого. За нами по пятам ходила мать разыскиваемого бандита. Она пыталась узнать, кого мы ищем, а, услышав имя сына, стала убеждать, что его здесь не было с весны. Интересная находка нас ждала в одном из сараев. Оттуда вывели женщину лет сорока. По крайней мере, выглядела она на этот возраст. Очень бедно одетая она щурилась на солнце и не понимала, что здесь происходит. Разобравшись в чем дело, она заплакала. Её отвели в автобус и подробно расспросили. Выяснилось, что сама она из Ставрополья. Обманом её заманили сюда и здесь заставили работать, отобрав паспорт. В рабстве уже три года. «Здесь у них ещё есть мужчина со Свердловской области. Тоже раб. Он сейчас трудиться за селом в кошаре»,- поведала она. После разговора с матерью бандита та сразу принесла документы рабыни. К этому времени все было осмотрено. Чисто. Успел наверно удрать поганец. Привезли сюда и мужчину, про которого рассказала женщина. На нем были одеты, какие-то обноски, и он был худой, как велосипед. Из его рассказа выходило, что в этих местах он «гостит» больше шести лет. Тем временем мы стали более досконально осматривать, постройки в поисках тайника с оружием. Проходя по кухне, я только сейчас обратил внимание на посуду, стоявшую в мойке. Здесь были несколько тарелок с остатками еды. Нехорошие предчувствия шевельнулись во мне. Они оправдались, когда я зашел в подсобку за столовой. До этого я уже осматривал её, но только с порога. Она была полтора метра в ширину и три в длину. Вся была завалена каким-то хламом. Второй раз я зашел внутрь, и первым делом заглянув за дверь, обомлел. Мне глаза в глаза смотрел человек, вжавшийся за дверное полотно. Чисто интуитивно я ткнул его стволом автомата в грудь, и когда он согнулся от боли, добавил прикладом оружия по спине. Капли пота стекали с меня градом. Встреча с бандитом могла закончиться не так гладко, если бы я подставил ему свой затылок. Когда я вытащил задержанного на улицу, двор огласился криками его матери. Пока его вязали, она яростно пыталась его отбить. Но бойцы действовали быстро и слаженно. Спустя, пару минут бандюган, спеленатый как младенец, лежал в проходе автобуса между сиденьями. Туда же загрузили два тюка пропагандистской литературы, обнаруженной при более тщательном досмотре дворовых построек. И хотя оружия не было обнаружено, все были довольны сегодняшним уловом. Перед отъездом человек из прокуратуры сделал большую глупость. Он отпустил парня, которого мы первого задержали в саду. Когда я об этом узнал, было уже поздно, и поправить ничего было нельзя. Решили ехать обратно другой дорогой через Ставропольский край. Всего наш путь «домой» увеличивался на сто километров, но вариантов больше никаких не было. Пособник, которого отпустил этот чудак на букву «М», скорее всего, может организовать погоню или засаду. Вперед на всех парах. Арестованного переложили на пол в конце автобуса. Со связанными руками и ногами он на поворотах катился то вправо, то влево. Двое бойцов, сидевших по бокам, помогали ногами занять ему первоначальное положение. Все остальные разместились впереди. Освобожденные нами мужчина и женщина сидели вместе на втором сиденье. Мужчина положил голову на скрещенные на спинке руки и почти не поднимал её. Женщина иногда украдкой оглядывалась на лежавшего в проходе преступника, и снова на глазах её блестели слезы. Километров через двадцать меня окликнул один из бойцов, охранявших задержанного. «Хочет с вами поговорить»,- кивнул он на парня в проходе. Я прошел назад и сел напротив. Бандит перевернулся на бок и начал говорить: «Командир отпусти меня. Предлагаю десять штук баксов и новый КАМАЗ». Он совсем не был напуган. Говорил ровным голосом. Черные глаза его смотревшие мне в лицо с расстояния не больше метра пытались разгадать мои мысли и реакцию на его слова. Я ответил не сразу и он, приняв мою задержку за колебания, добавил: «Пятнадцать тысяч». Я похлопал его по плечу и со словами: «Лежи спокойно», вернулся на место. Оперативникам, смотрящим вопросительно на меня, объяснил попытку дать взятку. Женщина, услышав мои слова, испуганно взглянула на меня. Видно она подумала, что мы за деньги можем его отпустить. Дорога бежала дальше. Все молчали, и только бандит пытался говорить, прибавляя цену. Мне это надоело, и когда последнее его предложение было «Сорок тысяч», я прекратил торги. Омоновцы заткнули ему в рот кляп, и в салоне стало тихо. Наконец мы заехали в город. Первым делом остановились у прокуратуры, где её сотрудник созвонился со своим начальством и доложил о задержании. После звонка он занервничал. «Везите скорее его в ИВС, а то есть информация, что его могут отбить»,- протараторил следователь. Изолятор временного содержания находился в самом министерстве. Когда мы подъехали к нему, там уже стояло около десятка легковых машин. Возле них находились угрюмые, бородатые люди. Увидев, как мы выводим задержанного гражданина, они оживились. Однако напасть не решились, так как кроме нас здесь находился резерв какого-то ОМОНа на четырех автобусах. Передав арестованного и получив расписку, что мы его сдали, пошли на выход. Напоследок оглянувшись, я увидел стоявших около дежурки освобожденных нами людей. Их опрашивал какой-то сотрудник из министерства. «Удачи вам»,- подумалось мне. В автобусе до базы обсуждали вопрос, откупится ли этот черт или нет. Мнения примерно разделились поровну. Я склонялся к мнению пессимистов. (Продолжение следует...) По материалам l omon_moscow

Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках