Борис Джерелиевский

Операция «обмен»

Как киевский режим использует любые информационные ошибки

Одна из главных надежд Запада и нацистского режима в Киеве в вопросе гибридной мультидоменной войны против России связана с дестабилизацией социально-политической ситуации в нашей стране. Задача – инициировать протестные выступления, максимально их усилить, перевести в режим массовых беспорядков или даже вооруженного мятежа, что должно привести к госперевороту или хотя бы к максимальному ослаблению власти.

Такой план не был спонтанным, он разрабатывался и финансировался давно. Под него была создана инфраструктура, сеть активных и «спящих» ячеек. Она и была инициирована после начала СВО для организации протестных выступлений «антивоенной» тематики. К агитации в поддержку антиправительственных митингов были подключены, помимо оппозиционных ЛОМов, связанные с западными структурами деятели культуры и искусства, работники СМИ. Но сравнительно немногочисленные митинги были разогнаны, поддержки они не получили, а значительная часть агентуры была «засвечена» и поспешила покинуть пределы России.

Определенная надежда возлагалась и на социально-экономические мотивы выступлений, которые, как предполагалось, начнутся после того, как в результате санкций резко ухудшится жизнь россиян. Но и этого не произошло. Более того, санкции остались практически незамеченными для большинства жителей нашей страны. Но даже если в долгосрочной перспективе и произойдет некоторое ухудшение уровня жизни, до критических точек, способных вывести россиян на улицу дело, скорее всего, не дойдет, утверждают сегодня западные аналитические центры.

Социальные опросы социологических служб, включая те, которым доверяют на Западе, показывают, что абсолютное большинство российских граждан всецело поддерживают СВО и ее цели. Исходя из этого, противники нашей страны стали играть от противного, стараясь подорвать доверие людей к руководству страны и заставить подозревать его в сговоре с врагами.

В определенной степени решению этой задачи способствуют характерное для нашего руководства принижение роли психологических операций в системе мультидоменных войн, а также недооценка необходимости информационной подготовки общества и вооруженных сил к тому или иному шагу, прежде всего, непопулярному.

Так, неквалифицированная работа главы российской переговорной группы Михаила Мединского, в том числе и публичное озвучивание им требований украинской стороны, произвели весьма тягостное впечатление на российское общество и ВС, чем не преминули воспользоваться ЦИПСО ВСУ и другие неприятельские органы психологической войны, начавшие распространять слухи о «договорняке» и «сливе» СВО. Этот эффект был еще более усилен отводом наших войск из трех областей, причем утверждение о «жесте доброй воли» ни в коем случае не удовлетворило российскую аудиторию.

Чуть позже данные разъяснения о необходимости концентрации сил, о том, что задача по отвлечению противника выполнена, несколько улучшили ситуацию, но полностью нейтрализовать негативный эффект не сумели.

Этот момент был отслежен неприятелем, который теперь старается максимально использовать любые скользкие и неоднозначные моменты для подрыва доверия к политическому руководству страны и военному командованию.

Такими, например, стали обмены – небезызвестной украинской волонтерши Юлии Паевской («Тайры»), связанной с неонацистскими формированиями, и 144 боевиков, часть из которых были пленены на «Азовстали», и даже входили в состав «Азова», которых, как в СМИ заявляли некоторые политики, обменивать не будут. Впрочем, это были не официальные заявления уполномоченных лиц, а пожелания депутатов и общественных деятелей.

Что касается «Тайры», то ранее о ней сообщали ТГ-каналы, что она была снайпером, а также совершила убийство родителей двух детей, и пыталась выбраться из Мариуполя, выдавая себя за их мать. Дознание, проведенное в ее отношении в рамках фильтрационных мероприятий, не подтвердило ни этого факта, ни других военных преступлений. Инкриминировать ей можно было поддержку запрещенных в России организаций, а также участие в информационной войне против нашей страны. Но для Киева ее освобождение, как медийной персоны, связанной с «Азовом», было крайне важно.

Что же касается «обмена 144», то бывшие в их числе «азовцы» в большинстве своем имели тяжелые травмы, в том числе с потерей конечностей, а кроме того проверка не установила фактов их причастности к военным преступлениям, то есть оснований для отказа в их обмене не было. Тем более, что на них украинская сторона согласилась обменять летчиков и офицеров, которых ранее обменивать категорически отказывалась.

Но все эти факты стали известны российскому обществу позже. Первые же сообщения об обмене прозвучали с украинской стороны и подавались, как реализация ранее достигнутых соглашений об «экстракшен», будто это только первая партия, а далее последуют все остальные «азовцы», в соответствии с договоренностью.

Более того, ряд украинских ресурсов сообщили, что командир «Азова» Денис Прокопенко («Редис») и его заместитель Святослав Паламарь («Калина»), а также другие знаковые нацисты этой группировки уже освобождены и находятся в Киеве.

Вся эта информация была немедленно подхвачена российскими ТГ-каналами и другими ресурсами так называемой «патриотической оппозиции» и просто склонными к алармизму блогерами и ЛОМами, которые моментально распространили ее, снабдив своими комментариями, усиливающими психологической воздействие и укрепляющими в подозрениях по поводу «измены в верхах». Можно, кстати, предположить, что некоторые ресурсы не просто добросовестно заблуждаются, а в реальности действуют в интересах и по заказу служб психологической борьбы неприятеля.

Объяснения российских СМИ и комментарии авторитетных военкоров (которые, вероятно, первоначально даже не были в курсе происходящих обменов) безнадежно запоздали. В результате негативный «кейс», уже сформированный в общественном сознании россиян выступлениями Мединского и «жестами доброй воли», значительно усилился.

Понятно, что само по себе это событие не станет триггером протестных настроений, но недоверие имеет свойство накапливаться и рано или поздно может приблизиться к критической массе. Кроме того, оно нарушает коммуникацию между народом и властью, столь необходимую в такое непростое время.

Таким образом, психологические операции, проведенные украинской стороной вокруг переговоров группы Мединский – Арахамия и обменов, можно считать вполне успешными, в то время как действия наших органов ПСО по обеспечению этих мероприятий приходится признать неэффективными и даже провальными.

Запоздалое реагирование, особенно в форме оправданий и объяснений, всегда оказывается в проигрыше, особенно в сравнении с упреждающими действиями. А противник научился использовать любые наши недоработки и заминки.