Иван Солоневич

Что толкает Варшаву к войне

Доминанта Ржечи Посполитой

На свете Божьем есть три вида логики: мужская, женская и… польская.

В этом убеждаешься на каждом шагу. Об этом соседи поляков знали на протяжении веков.

Исторический опыт дает всем нам понять, что Польша обязательно (рано или поздно) влезет своими копытами на территорию Украины в 2022 году. Иначе она и не будет Польшей – чванливой и недалекой Ржечью Посполитой. Польский гонор подталкивает к такому действию…

Отличное описание Польши и поляков дал русский писатель, публицист и журналист Иван Солоневич (1891-1953). Предоставим слово ему. Почитаем «Народную монархию».

Мне пришлось разговаривать с поляками в Варшаве в январе 1940 года: в несчастьях, постигших Польшу, были виноваты все: и немцы, и москали, и англичане, и евреи. Одни они, поляки, всегда, безо всякого исключения, действовали и честно, и разумно, − действовали так, как само собою разумеется действовать полагалось. А результат? − В результате виноваты все остальные.

***

Польша забросила море и тянулась на восток в поисках крепостных душ для шляхты и католических душ – для ксендзов. И в Киеве, и в Вильно, и в Риге Польша тысячу лет подряд − при Радзивиллах, Сапегах, Вишневецких и Пилсудских – вела всегда одну и ту же политику: подавление и закрепощение всего нешляхетского и некатолического. Польша, по крайней мере, в течение последних лет 500, вела политику профессионального самоубийства и, как показала история, вела ее довольно успешно. И совершенно очевидно, что как Вишневецкий в XVII веке, так и Пилсудский – в XX – выражали не самих себя со всеми своими личными качествами, а доминанту своей страны. Им всем, от Болеслава до Пилсудского, казалось, что они действуют вполне логично, разумно и патриотично, − иначе бы они все, или, по крайней мере, хоть кто-нибудь из них, действовали бы по-другому. Но иначе не действовал никто: доминанта.

***

Русская народная словесность снабжает существительное «поляк» эпитетом «безмозглый». Немецкая пословица говорит о «польском хозяйстве» − «Polnische Wirtschaft», это битье посуды на ярмарках за недорогую плату: вот посуда перебита, кажется, вся, до последнего черепка.

Но похороненный под кучею окровавленных обломков, откуда-то из Англии жалобно, но упорно стонет загробный голос эмигрантского правительства Польши: «Польша от моря до моря», т.е. Польша с Литвой, Латвией и Украиной. В Варшаве в январе 1940 года – когда в городе не было ни топлива, ни хлеба – местами не было и воды, когда немцы вылавливали польскую интеллигенцию, как зайцев на облаве, и отсылали ее на гибель в концлагеря, когда над страной повисла угроза полного физического истребления и когда безумные рестораны столицы были переполнены польским «цветом общества», пропивавшим последнее свое достояние, − цвет Польши все-таки жил мечтой о политической, культурной и религиозной миссии Польши на варварском русском востоке. Вы скажете – сумасшествие! Я скажу – истерика! Но Польша будет считать эти планы разумными, исполнимыми и само собою разумеющимися.

Это есть польская доминанта. Это есть внутреннее «я» страны, от которого страна отказаться не может – как не могут немцы отказаться от своей воли к власти.