"Липовый" джихад Басаева
Андрей Московский

"Липовый" джихад Басаева

Сатанинская акция террористов, взорвавших детей в школе Беслана, заставила вспомнить о нападении Басаева и Хаттаба на Дагестан летом 1999 года, с чего началась вторая чеченская кампания. Оба события объединяет глобальная задача террористов – взорвать и без того напряженную ситуацию на Северном Кавказе России. О террористах Басаева, арабских наемниках, орудующих  в Чечне и соседних республиках, мой собеседник знает не понаслышке. Рустам одно время увлекся ваххабизмом и даже попал в один из отрядов боевиков. Прозрение наступило вовремя, самое главное, что ему удалось не обагрить руки кровью людей, удалось порвать с прошлым. Но бывший боевик по-прежнему опасается мести террористов, несмотря на то, что сменил имя, фамилию и место жительства. Дагестанские события 99-го до сих пор стоят перед глазами Рустама, который тогда с головой ушел  в модное течение – ваххабизм.

"Идею ваххабизма пытаются подать как идеологию освобождения – такой религиозный социализм XXI века, - говорит мой собеседник. – Яркий пример - так называемый ваххабитский анклав в Кадарской зоне, где в радиусе 30 км была уничтожена местная власть, а все вопросы решали "амиры" сел. Они же взяли на себя полномочия милиции, пытаясь бороться с преступностью, пьянством и воровством. К ваххабитам приходили всякого рода идеалисты, даже из России. Был у них даже милиционер из Владимира, по-моему омоновец, который разругался с начальством и пошел  к ваххабитам правду искать. Были студенты, какие-то юродивые  и не совсем нормальные люди, которые верили в ваххабизм. Это я видел собственными глазами".

Правда, по словам Рустама искренняя вера рядовых ваххабитов резко контрастировала с верхушкой, "теми, кто заправлял всем этим делом, которые просто снимали там пенки и благополучно потом ушли в Азербайджан. А идеалистов потом, как водится, нашли в общих ямах, после бомбежки".

Дагестанский поход Басаева и Хаттаба стал мероприятием по отмыванию денег, то есть отработке огромного количества средств, поступивших из-за рубежа. Как считает мой собеседник, Басаев, занимаясь интригами, принимая теневые глобальные решения, стал считать себя политиком. Но кроме главарей и одиозных личностей на Северном Кавказе были и остаются профессиональные наемники. "Тогда они получали по 200-300 долларов в месяц, - говорит Рустам. – Кстати, эти доллары – настоящие. Это все ерунда, что там фальшивки давали. Настоящие деньги. При этом были там люди, которые воевали за идею. Это были люди из Марокко, Алжира, из других стран Африки, стран Европы. Многие искренне верили, что это джихад.  Нам постоянно внушали, что в Дагестане притесняют мусульман, религию. Но все были поражены, когда вошли в села под Ботлихом и увидели, а, вернее, услышали, как муэдзин призывал на молитву. Арабы так вообще были потрясены, все повторяли: нам говорили, что тут нет ислама, а тут призывают на молитву. Это как?". Два негра из Судана отказались воевать, и были расстреляны. Их похоронили в окрестностях Тандо. Эту могилу потом нашли".

Рустам говорит мне, что после такого развития событий очень многие просто разочаровались и ушли из отрядов. Они стали понимать, что это – грязная война: "Это не джихад. Джихад – это когда притесняют веру, и ты за нее воюешь. Но какой джихад, если там в каждом селе по четыре-пять мечетей? Многие ушли от Басаева, когда увидели его дела. Когда уходили из Дагестана он (Басаев – А.М.) сказал, чтобы с машин сняли капоты. Он с кем-то договорился – если увидят машину без капота сверху, значит, бомбить не будут, значит - свои. Более того, в Ботлихе там стояла какая-то военная часть из внутренних войск. Их сняли за три месяца до этого, сделали коридор. И когда Басаев уходил, там не было ни единого выстрела. Уходили, когда было светло, шла целая колонна!".

Сегодня же, как считает  бывший боевик,  в ваххабиты подаются от нищеты, что  в Чечне, что  в Средней Азии: "Все это от нищеты людей, которым нечего есть, нет работы. И от безысходности они поддаются на пропаганду и уходят когда видят, как роскошно живут чиновники, а сами не могут  прокормить семью. Когда нет денег на лепешку хлеба для детей, тут поневоле хочется взять автомат. А если это длится годами и впереди нет никакой надежды то рука тянется к автомату. Вот, например, почему в Дагестане или Чечне в отрядах боевиков много таджиков? Потому что это самые нищие  и неграмотные люди в Средней Азии. Много ногайцев, потому что они считают себя обездоленными, потому что они в Дагестане и на Ставрополье – люди второго сорта.

…Во время войны  в Чечне было много украинцев, и не только в Урус-Мартановском районе. В первую войну их было еще больше. Я не знаю как они сами себя называют, но это были националисты. Они считали, что помогают нам в борьбе с Россией. А вот во вторую войну уже было больше тех, кто воевал за деньги. Вот в первую был, например, танкист-украинец. Его танк стоял возле Центороя. Танкист был очень хороший его долго не могли подбить".