Идея использования пассажирских авиалайнеров для атаки городов противника родилась в воспаленных мозгах террористического подполья задолго до 11 сентября 2001 года. Одна из попыток столь чудовищной акции была, в частности, предпринята в 1994 году. Место действия: Алжир и Марсель. Главные действующие лица заключительного акта этой драмы террористы "Вооруженной исламской группы" и бойцы ГИГН (французская аббревиатура - группа вмешательства национальной жандармерии) - антитеррористического спецподразделения Франции. Предлогом для действий террористов (если им вообще нужны предлоги) послужила помощь, которую оказывала Франция военному режиму Алжира. Дело в том, что после победы в этой стране на парламентских выборах 1991 года исламистов, часть политиков, сторонников светского государства, аннулировали результаты выборов, фактически совершив военный переворот. Исламисты ответили террором, объектами которого наряду с военными и чиновниками, стали и любые иностранцы (но, "предпочтение" конечно же, оказывалось американцам и французам). В католический рождественский сочельник, 24-го декабря 1994 года на взлетной полосе алжирского аэропорта имени Хуари Бумедьена готовился к рейсу в Париж авиалайнер "А- 300" линии "Эр Франс". Среди 172 пассажиров аэробуса преобладали французы, работающие в Алжире, и отправляющиеся домой в рождественские отпуска. Потому в самолете царило радостное, предпраздничное настроение, и на появившихся в салоне четырех вооруженных людей, одетых в форму службы безопасности алжирской гражданской авиации, внимания не обратили. То что, "секьюрити" занялись проверкой документов пассажиров, так же никого не удивило - положение в стране военное. Лишь только после того, как захлопнулись входные двери, и в салоне зазвучало традиционное "Аллах Акбар!", люди начали догадываться о том, что же все-таки происходит. Террористы действовали слаженно и решительно. Трое из них ринулись в кабину пилотов, четвертый взял под прицел весь салон. Обращаясь, друг к другу, боевики не называли имен, используя в качестве позывных номера. Сразу же после захвата самолета они установили в центре салона взрывное устройство с присоединенным взрывателем, другое разместили в кабине летчиков. Заминировав аэробус, они отвели одного из пассажиров - алжирского полицейского в носовую часть самолета, и, застрелив, выбросили его из самолета. Следующей жертвой стал вьетнамский дипломат, который начал "качать права". Он заявил, что поскольку Вьетнам не имеет ни малейшего отношения к исламскому конфликту, его должны немедленно освободить. Бандиты застрелили и его, выбросив тело на "взлетку". Эти убийства должны были продемонстрировать всему миру серьезность намерений террористов. Сразу же после захвата аэропорт был оцеплен алжирскими силами безопасности.В центр управления полетами прибыл глава МВД Абдурахман Мезиан-Шариф и вступил в переговоры с группой, захватившей аэробус. Террористы требовали: освободить двух исламистских лидеров, находящихся в заключении, доставить к ним представителей СМИ - алжирских и французских, и разрешить вылет в Париж, где намеревались (по их словам), провести пресс-конференцию и освободить людей. Министру удалось добиться от бандитов согласия на немедленное освобождение части пассажиров - детей и людей пожилого возраста. К вечеру было освобождено 63 человека. Это обстоятельство вселило в алжирское руководство уверенность, что оно способно самостоятельно, без чьей-либо помощи, разрешить драматическую ситуацию. Сразу же после того, как страшная весть о захвате аэробуса долетела до Парижа, был сформирован антикризисный штаб, в который вошли наряду с высшими должностными лицами страны специалисты по антитеррору. Первой его задачей стало установление тесного взаимодействия с алжирской стороной. Но это и оказалось самой серьезной проблемой. Ни о каком участии французов в операции по освобождению заложников алжирцы не желали слышать. Даже в качестве консультантов. Поднятым по тревоге и уже летевшим к месту событий бойцам антитеррористических подразделений ГИГН (национальная жандармерия) и РАИД (полиция) было отказано в посадке на территории Алжира. Был запрещен прямой радиоконтакт французов с захваченным самолетом. Единственным источником информации стали сообщения алжирского штаба. Больше всего французы опасались, что алжирское антитеррористическое подразделение "Нинья", в профессионализме которого существовали сомнения, пойдет на штурм самолета. Таким образом, у французских властей было больше чем достаточно причин требовать перенести операцию, на свою территорию, тем более что и террористы все настойчивее поднимали вопрос о немедленном вылете во Францию. Все остальные требования ими были сняты. Алжирские власти категорически возражали против вылета самолета, даже под угрозой террористов начать расстрел пассажиров. "Бандиты блефуют", - прокомментировал ультиматум Мезиан - Шариф. Но через несколько минут на взлетной полосе появился еще один труп - повара французского посольства Яника Бьюке. Бандиты заявили, что их следующей жертвой станет секретарша французского посла. Все это побудило французское правительство оказать беспрецедентный нажим на власти Алжира, и около полуночи 25 декабря, президент Ламин Зеруаль разрешил вылет. В 3. 30 26 декабря захваченный аэробус приземлился в марсельском аэропорту и был отогнан на специально предназначенный для подобных случаев "бомбовый паркинг". Задолго до прибытия авиалайнера в Марсель прилетели спецназовцы ГИГН, ЭПИНГ (эскадрон парашютистов национальной жандармерии), представители антикризисного штаба и переговорщики. Уже было принято решение о проведении силовой акции по освобождению заложников. Французский премьер Балладюр лично поставил задачи командиру спецназовцев капитану Дени Фавье: заложники должны быть спасены, а террористы - уничтожены. Между тем, террористы для дозаправки самолета потребовали 22 тонны горючего, что значительно превышало необходимое для полета количество. Разумеется, это требование вызвало самую серьезную настороженность штаба. Очень скоро эту тревогу подтвердила военная разведка: по своим каналам ей удалось установить, что террористы планируют взорвать заполненный горючим и начиненный взрывчаткой лайнер над Парижем, обрушив на город ливень пылающих обломков. Эту информацию подтвердил анонимный звонок в консульство в Оране: "Это летающая бомба. Она взорвется над Парижем". Стало очевидным, что аэробус, не при каких обстоятельствах не должен покинуть "бомбовый паркинг". Тем более что в 16.45 самолет вдруг медленно поехал по взлетному полю, и остановился в нескольких метрах от главного терминала. Напряжение нарастало. Когда водопроводную систему самолета заполняли водой и опорожняли резервуары туалетов, жандармы сумели установить в салоне прослушивающие устройства. Теперь в оперативном штабе слышали, как террористы читают суры из Корана и молитвы за умерших, как бы заранее "отпевая" себя…. После этого они заявили, что последний срок вылета - 17 часов, после чего "последуют соответствующие действия". А спустя восемь минут один из бандитов открыл огонь по вышке центра управления полетами. Узнав об этом, министр внутренних дел Франции Паскуа отдал приказ о начале штурма. 20 бойцов ГИГН, разбившись на три штурмовые группы, на движущихся трапах подъехали к аэробусу сзади, пользуясь "мертвым пространством". Штурмовиков прикрывали восемь полицейских снайперов, занявших позиции на крышах аэродромных построек. Но внезапной атаки не получилось - один из бандитов, выглянув из двери, увидел приближающихся жандармов, и открыл по ним огонь из автоматов. Теперь все решала быстрота и решительность. Первый трап с восемью бойцами, среди которых был и капитан Фавье, подъехал под первые передние двери. Жандармы ворвались внутрь - под шквал огня террористов. Первый спецназовец получил пять пуль, следовавший за ним был ранен в обе ноги. Но истекающие кровью, они завязали перестрелку с бандитами. В это время, через задние левые двери ворвалась группа под командованием капитана Тарди, и начала эвакуацию пассажиров. Через несколько мгновений им на помощь пришла третья группа, которую возглавлял капитан Ким. Заложников спускали на землю по надувным трапам, где их подхватывали парашютисты ЭПИГН. Они оказывали первую помощь пострадавшим, а также проводили первичную фильтрацию, что бы никому из террористов не удалось скрыться, смешавшись с заложниками. Через четыре минуты эвакуация была завершена, но положение на борту не изменилось: боевики вели плотный огонь, швыряя в салон гранаты. Фавье связался по радио со снайперами, приказывая сосредоточить огонь на кабине пилотов. После первых же снайперских выстрелов огонь бандитов ослабел, а вскоре стих вовсе. В эфире зазвучали голоса пилотов: "Прекратите огонь, они все убиты". Опасаясь подвоха, Фавье приказал всем выходить из кабины с поднятыми руками. Удивительное дело, но снайперы, ведя массированный огонь по кабине (каждый из них сделал по несколько десятков выстрелов - случай, редчайший в снайперской практике), умудрились не зацепить никого из пилотов! В 17.35. капитан Фавье, ставший теперь национальным героем, доложил об удачном окончании операции. Все четверо террористов убито, ранено 25 человек - 16 заложников и 9 спецназовцев. Так завершилась одна из самых блестящих операций по освобождению заложников, удерживаемых на борту воздушного судна. Апокалипсис над Парижем не состоялся.

Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках