Наша политика проста, понятна и прозрачна. Поэтому народ – поддерживает, а саакашисты – боятся… ИГОРЬ ГЕОРГАДЗЕ: Лидер левоцентристской оппозиционной партии «Справедливость», в 1993-1995 гг. - глава Службы госбезопасности Грузии. МАЙЯ НИКОЛЕИШВИЛИ: независимый эксперт, лидер общественного движения «Патриот». В ближайшее время нынешняя власть будет изгнана из Грузии пинками, на ее место придет абсолютно взвешенная, прагматичная, разумная власть. Без всяких обкомов и ЦК – придут. Потому что созрело. Потому что это уже внутри. Объединятся под общим «зонтиком» такие имена, такие фамилии, такие лица, о которых еще в позапрошлом году нельзя было подумать, что они будут стоять по одну сторону баррикад. Когда Игорь Георгадзе говорит о своей любви к Грузии – ему веришь с полуслова, понимаешь, что этот сильный и мудрый человек, политик, глубоко и даже болезненно переживает за свою Родину, за то что с ней сегодня делают саакашисты. Он знает многое и поэтому понимает - еще немного, еще совсем чуть-чуть соросовской и НАТОвской экспансии, и от самобытной Грузии не останется ничего… Кроме истории… кроме воспоминаний… И времени на то, чтобы спокойно сидеть и анализировать ситуацию уже нет… Нужно действовать: решительно, прагматично, собранно. До этой встречи практически все интервью раскрывали образ Игоря Георгадзе как «того самого» министра госбезопасности Грузии, который стал для Эдуарда Шеварднадзе врагом №1, и которого панически, до дрожи и истерики, боится Михаил Саакашвили. Боится настолько, что сразу же по приходу к власти сказал, «дело Георгадзе - политическое», чем лишил его возможности вернуться в Грузию. Сегодня же мы говорим с ним и с Майей Николеишвили, человеком, который не просто разделяет позицию Игоря Георгадзе, но и представляет резкую и, главное, действенную оппозиция режиму Саакашвили в Грузии. «Соросенок» Саакашвили не понимает, - Георгадзе в Грузии знают, помнят, уважают, ждут. У Георгадзе в Грузии есть умные и сильные сторонники, единомышленники, есть поддержка народа. Майя Николеишвили уверенно подтверждает это. Поэтому Игорь Георгадзе в Грузию вернется. На коне. Со щитом. Вернется к своему народу. А Саакашвили будет изгнан с позором. Это - не пустые слова. Факты – вещь упрямая, и эти факты конкретно доказывают, - время «Миши» прошло… Он Грузии не нужен. Неформальная, открытая беседа Игоря Георгадзе с Майей Николеишвили гораздо больше скажет грузинскому народу, нежели официальные истерики нынешней власти. Майя Николеишвили: Какие у Вас сегодня политические интересы? Что движет Вами? Игорь Георгадзе: Мой политический интерес прост, понятен и лежит на поверхности. Сегодня у власти в Грузии находятся люди, примитивно подготовленные господином Соросом, люди, которые уже завели страну в тупик: в экономический, в политический и, самое главное, в тупик, который можно назвать потерей народом Грузии самоидентификации. То есть, из умов и души, в первую очередь нашей молодежи, вымываются все моральные, духовные, нравственные ценности. Те, кому сегодня 8-10-12 лет, через несколько лет станут некими клонами, одного «роста» и одного «образа мышления». Это нужно Соросу, но это не имеет ничего общего с нашими традиционными самобытными ценностями, с нашим пониманием жизни. Поэтому мои политические интересы очень конкретны – избавиться от этой соросовской накипи, которая не просто мешает строить Грузию, а разъедает наше общество, превращая его в полигон соросовских экспериментов. А затем строить спокойную, нормальную, самобытную жизнь. И начать с восстановления нашей государственности. Майя Николеишвили: Как Вы оцениваете понятия свободы, независимости и государственности. Я считаю, что у нас остается одна единственная возможность… хотя я немного и утрирую, но может дойти до того, что мы окажемся в резервации, потому что колонией мы уже стали. Игорь Георгадзе: Для меня в применении к сегодняшней Грузии свобода сразу ассоциируется с выражением «Сдвинутый по фазе – он свободен от всего». У нас сдвиг по фазе произошел, мы вроде бы как свободны, но эта свобода непонятно от чего. Ведь свобода предполагает, прежде всего, самоорганизацию нации таким образом, чтобы этой свободой пользовались и наслаждались все члены общества. А у нас свобода – для власть предержащих. Если я министр, президент, чиновник или иное должностное лицо, то делаю что хочу, делаю что мне заблагорассудиться. То есть, свобода как синоним властного и чиновничьего произвола, правовой и нравственной анархии. Такая свобода уже есть в Грузии. Но она противоречит смыслу существования нашего общества. Поэтому постепенно нарастает стук в дверь к власти, с требованием освободить кабинеты. Народ понимает, такая с позволения сказать свобода, Грузии не нужна. Власть получила возможность заниматься самолюбованием, самоутверждением, самообогащением. Привязанность нынешнего режима к карману Сороса и к тем, кто рядом с ним, может вызывать только презрение. Как великовозрастные, необразованные, ленивые и неспособные к самостоятельным действиям дитяти-иждивенцы зависят от родительского кошелька, так и саакашисты - соросята зависят от соросовской подачки. Майя Николеишвили: Абсолютная безответственность Игорь Георгадзе: Да, полная. Я перехожу к вопросу о государственности. Нет никаких признаков того, что сегодняшняя власть занимается самым элементарным – созданием грузинской государственности. Небольшое отступление. Наша партия «Справедливость» в своей символике, в флаге, - на первое место поставила красный цвет только потому, что он символизирует государственность. С этого надо начинать. Государственность – это не только территориальная целостность, это важно, это не обсуждается, но помимо, - это еще и колоссальная ответственность перед народом. Наличие продуманного комплекса мер, которые шаг за шагом приводят и к восстановлению территориальной целостности и обеспечению экономической безопасности. Государственность – не сидеть на подачках из различных западных фондов, не брать зарплату из кармана Сороса. Это кабала. Разве может человек свободно и качественно управлять государством, проводить меры, укрепляющие государство, если он ждет первого числа следующего месяца зарплаты от дяди Сороса… Сегодня происходит примерно так: сидит президент страны и думает «А вдруг я не понравлюсь Соросу? А вдруг за это он мне зарплату урежет, вдруг бабу Джордж подумает, что я плохой мальчик… Как бы мне еще нагадить в Грузии, как бы сделать еще хуже… чтобы моя зарплата пошла вверх». Вот апофеоз современной грузинской государственности. Вот позиция саакашистов. Майя Николеишвили: Была ли постсоветская Грузия когда-нибудь независимой? Игорь Георгадзе: Пусть не обижаются наши национальные герои первой волны, которые и сегодня считают своим самым большим достижение - объявление Грузии независимой. Почему мы захлебнулись этой независимостью? Потому что она была спущена сверху. Мы ее себе добывали в иллюзорной борьбе с якобы существующим монстром, который якобы встал на нашем пути к завоеванию этой самой независимости. Не было этого противостоящего нам монстра. Не было. Наше поколение, находящееся в структурах государства, знало, что властям на местах из Центра был послан абсолютно четкое указание – не препятствовать приходу к власти тех, кто к ней рвется. Вот что произошло на самом деле. Это никак не умаляет достоинства тех людей, кто действительно думал, что сам завоевал эту независимость. Потому что невидимые моменты открываются с расстояния времени. Я уверен, на мои слова найдётся много критиков, которые сегодня вместе со мной по одну сторону баррикад против Сороса… Даже они будут меня критиковать: «Как разве не мы получили эту независимость на митингах?!». ...Получив независимость сверху, мы не смогли ею распорядиться, начали везде искать агентуру Кремля, стали сводить счеты и в результате захлебнулись в искусственно созданной междоусобице. А законно избранный президент независимой республики Грузия, который получил чуть ли не 100% голосов, через полгода оказался изгнанником собственного государства. Мы не просто плохо распорядились своей независимостью и свободой, - мы ею никак не распорядились. Кто воспользовался этим? Другая, корыстная, абсолютно «прагматичная» команда, которую можно назвать командой Шеварднадзе. И только сейчас приходит национальное отрезвление, что да, были допущены ошибки первой независимой и свободной властью, но то, что сделала следующая власть, -власть Шеварднадзе, - было еще страшнее, еще хуже для населения. А дальше, получив разбег при Шеварднадзе, страна на реактивной скорости влетела в саакашизм. Народу, подсунули учеников члена политбюро ЦК КПСС Шеварднадзе, которые сейчас уже втоптали Грузию в грязь и создали ситуацию, при которой слова свобода, независимость и государственность стали пустым звуком (правда активно распиаренным в СМИ). Содержания за этими словами нет. У нас в Грузи нет сейчас ни свободы, в плане гражданских свобод: свободы прессы, свободы слова, независимого суда, право на свободное высказывание своих мыслей, нет государственности... У нас до сих пор идет гражданская война со своим населением: c Абхазией и Южной Осетией. Сейчас уже обостряются отношения и с армянским и с азербайджанским населением Грузии. Уничтожается все, что делало Грузию государством. Майя Николеишвили: Знаете, что я вспомнила. В то время встречалась с одним тогдашним депутатом, он приехал из района и говорил мне: «Вы знаете, я уверен, что компартия не желает сохранить…не старается…не противостоит. Здесь что-то другое…» А сейчас Вы, через столько лет, подтверждаете, что этот человек только заподозрил. Может быть сценарий начинался до этого? Пришли национальные силы, лозунги…борьба, а потом были эти восемь месяцев даны. И все. Игорь Георгадзе: Люди моей профессии не верят в случайности. Я не верю в случайности. Потому что когда видишь происшествие, ты видишь откуда оно произрастает… Но когда происшествие повторяется два-три раза, видишь закономерность, тенденцию. Но есть и другое: я не хочу развивать эту тему, потому что не хочу становиться сторонником «теории заговора»…Это сейчас не так важно, да и вообще не важно… Только одно: наверное кто-то когда-то скажет, что в книгу рекордов Гиннеса нужно внести Горбачева, который в год развязывания на своей территории братоубийственной армяно-азербайджанской резни получил Нобелевскую премию мира. Но давайте опустимся на землю… Майя Николеишвили: Я думаю, что Грузию можно рассматривать как некую мини-модель того, что происходит на всем постсоветским пространстве. Грузия является наглядным примером. Вот например: Горбачев и рядом грузин – Шеварднадзе… Игорь Георгадзе: Нет, давайте сразу внесем поправку – не грузин, а человек с грузинской фамилией. Потому что у него грузинского ничего не было… Майя Николеишвили: Да, я с Вами согласна. И вторая параллель: Джордж Буш и Саакашвили. Вторая волна наметилась. Получается, что мы сами торопим события и раньше оказываемся у финала, хорошего или плохого, плохой чаще получается, а потом подобное происходит с другими. Может быть тогда Шеварднадзе был показательным, а сейчас Саакашвили показательный… Игорь Георгадзе: Нет, я категорически против того, чтобы сопоставлять политического пигмея Саакашвили, вышедшего ниоткуда, мягко говоря, с не очень мною любимым, Шеварднадзе. У последнего была большая советская партийная школа, которая позволяла сохранять ему хотя бы респектабельность, несмотря на творимые, пагубные для государства, вещи. Что касается Буша…Он сам попался на эту удочку и встал рядом с Саакашвили, а больше этому выкормышу Сороса и не надо было. Саакашвили нужно было исключительно одно: засветиться с американским президентом. Уверяю Вас, если Бушу будут регулярно докладывать, что такое саакашизм в Грузии, думаю, он схватиться за голову…Если он узнает всю картину, то…но ему явно не докладывают. Продолжая ответ на Ваш вопрос, и уж никак не сопоставимо то, что происходило в советской Грузии и то, что происходит сейчас. Майя Николеишвили: То есть – никак не связано? Это не вторая волна и не продолжение той схемы? Игорь Георгадзе: Нет. Нет. Это связано только с тем, что в лице Грузии и других независимых государств мы имеем осколки большой красной империи, которые по инерции оставили имперское мышление. Когда-то, мы были одним большим сильным государством, без участия которого в мире ничего не происходило, и вдруг превратились в несостоявшееся государство бананового образца. Отколовшись от советской империи, у нас сразу же пышно расцвели имперские замашки в отношении других народов уже на своей территории. Как это абхазец заявил о независимости? Только грузин может независимым быть. И вместо того, чтобы договариваться с нашими абхазскими и осетинскими братьями о будущей постсоветской жизни, мы стали угрожать, а затем ворвались в Цхинвали и Сухуми с оружием в руках … Теперь нам нужно из осколка красной империи превратиться в государство. Но с кем, с кем это делать? С этими политическими ублюдками? Никогда. Это тупик, эти люди – саакашисты – из неоткуда. Я когда на них смотрю, вспоминаю фильм «Покаяние». Помните прототип Берия спрашивает: «Доксопуло у тебя мать есть?». Саакашисты для меня коллективный Доксопуло. И откуда только они вылезли? Майя Николеишвили: Люди-штамповки, конвейерные мальчики... Игорь Георгадзе: Точно. Майя Николеишвили: Может быть тогда был период – «по большому сценарию», Вы понимаете, что я имею ввиду. Было время разбрасывать камни...А может быть сейчас идет процесс собирания камней, но, конечно же, не нами. Мы должны, все постсоветские страны, не дать именно этим желающим собрать камни по расписанному ими плану. Игорь Георгадзе: Я бы знаете как сказал, - сейчас на этих осколках красной империи каждый кому не лень проводит эксперимент. Сорос сказал, - мне нравится Грузия и еще пара африканских стран, я посмотрю что там у меня получится. Для него что грузины, что папуасы – все одно, что Грузия, что Буркина-Фасо, - без разницы. У него есть деньги, есть амбиции и есть комплекс гигантомании: кто-то довольствуется игрой в солдатики, Сорос же хочет переставлять народы и манипулировать национальным сознанием. Почему я говорю только о Соросе? Да потому что ни один здравомыслящий и дальновидный заокеанский политик не выбрал бы это, - имею ввиду Саакашвили, не поставил бы на него. Мои коллеги из заокеанских спецслужб запретили бы Саакашвили и его команде даже зайти в туалет рядом с их зданием, а не то, чтобы управлять государством, при условии, конечно же, если они не рассматривают Грузию как полигон для проведения какого-либо эксперимента. Майя Николеишвили: Они же просто не должны думать. Это меркурианцы, у которых есть нарушение артикуляции, психо - сексуальные комплексы, начинающиеся с детства, они прошли, как правило, одни те же курсы, в одних и тех же западных институтах. Это не зомбирование, это культурно-образовательно-мыслительная девальвация, не только в Грузии, но и в России, это переход от аналитической системы образования к тестовой, сейчас не учат думать, не учат анализировать. Учат правильно поставить галочку, причем в самих формулировках ответ построен примитивными штампованными фразами. Это даже не ассоциативное мышление, это выработка рефлекторных движений и рефлекторных образов. Игорь Георгадзе: Им сказали, - они сделали, причем сделали только линейные действия, из точки А в точку Б, - не более… Ни образно мыслить, ни анализировать, ни самостоятельно думать они не умеют. Майя Николеишвили: Саакашвили подтвердил, что дело, которое открыл на Вас Шеварднадзе – не юридическое, а политическое. В Грузии это практически все понимают, в общественном сознании Вы превращаетесь в человека, который преследуется по политическим мотивам. Как Вы считаете, Вы исчерпали уже правовые ресурсы, доказывающие, что дело против Вас было сфабриковано или нет? Игорь Георгадзе: Два адвоката мирового уровня из Нью-Йорка , полгода изучали мое так называемое дело, в котором шеварднадзовская клика обвиняла меня в организации покушения на их хозяина 29 августа 1995 года. Эти маститые адвокаты положили на стол заключение, - те материалы, которые сначала шеварднадзевскими а затем саакашвиловскими «правоохранителями» считаются материалами дела против меня – это юридический пшик, нет никаких оснований для моего преследования. И об этом очень серьезные люди с мировым именем и репутацией западных финансовых магнатов сказали Саакашвили. На что Саакашвили, не моргнув глазом, ответил: «... да, я знаю, при Шеварднадзе могли быть юридические ошибки, но возращение Георгадзе в Грузию это не юридический вопрос. Возвращение Георгадзе - это вопрос политический». Майя Николеишвили: Может быть Вы выведите все это на политический и на общественный уровень? Игорь Георгадзе: Я уже вывел. Я лидер левоцентристской партии «Справедливость». С Божьей помощью рассчитываю на то, что вместе со сторонниками и единомышленниками мы соберемся по одну сторону баррикад против этой соросовской власти. Вот моя политика. Проста, понятна и прозрачна. Кому я должен что доказывать? Правосудия, Вы сами это прекрасно знаете, в Грузии не существует. Саакашисты с соросятами думают, что раз им дядя Сорос платит из своего кармана, а дядя Буш один раз сфотографировался с ними, то позволено все. Но я уверяю Вас, что это не так… Майя Николеишвили: Шеварднадзовский период, перешедший в период саакашистский для нас должен закончиться. Игорь Георгадзе: Абсолютно Майя Николеишвили: Мы должны сейчас перевернуть эту страницу… Поставить точку Игорь Георгадзе: Перевернуть. Но ни в коем случае не начинать «с чистого листа». Потому что с «чистого листа» начинали эти «господа» в коротких политических штанишках по отчеству Соросовичи…на которое они променяли отцовское имя… У нас огромная, огромная история, огромный опыт и поэтому с «чистого листа» мы начинать не будем. Майя Николеишвили: Нужно закрыть, записать в историю это время как период «новейшей грузинской истории» и перейти на другой этап, - это первая формула. Вторая формула, - в Грузии уже не нужен харизматичный лидер, так как все харизматичные лидеры привели к тому, к чему привели. Можно эту формулу признать? Игорь Георгадзе: Абсолютно. Но я думаю, что здесь харизматичность нужно воспринимать шире, нежели харизма какого-то конкретного лица. Хватит нам харизматиков, нам нужно спокойное, абсолютно четкое, продуманное, прагматичное руководство, которое профессионально, с учетом допущенных ошибок и достижений, будет выстраивать то, что называется свободой, то, что называется независимостью и то, что называется государственностью. Майя Николеишвили: Вы считаете себя таким человеком? Вы относитесь к такой категории людей? Игорь Георгадзе: У меня достаточно, что называется, изнутри полученного опыта, у меня есть знание, полученное о том, что такое политик, который думает только о себе, и что такое политик, который думает о государстве. Снова позвольте отступление. Забавно наблюдать, как Саакашвили надеется на собранный им «гитлерюгенд». Угостил 5000 молодых людей бесплатной кока-колой, рассказал им как надо знакомиться в кустах и решил, что теперь они за него в огонь и в воду, живым щитом прикроют. Смешно. Такого не будет, ясно, что не будет. Никто «За Родину. За Саакашвили» не пойдет, нет такого ресурса у власти, не заработали. Кто они такие для молодежи? Раздатчики бесплатной кока-колы, смесь «Миши» с официантом… Модная нынче тенденция, и в России, и в Грузии и во многих других местах, - отвергать историю, исторические факты, которые отражают героизм народа, не рассказывать о войне, о том, как люди в едином порыве бросались за освобождение родины. Говорят: - зачем нам эта история? Зачем молодежи это знать, ведь сейчас новые ценности…Глупость…В результате такого подхода клонируются скинхеды, молодчики громят еврейские кладбища, националисты призывают к погромам…Нужна история…Без нее никуда… В этом контексте вспоминаю один случай. Но только сразу оговорюсь, я не призываю, не идеализирую и не оправдываю исторический период известный в новейшей истории как тоталитарный режим, речь идет исключительно о конкретном случае. Это было в 1980 году в Афганистане, под Кандагаром. Подразделение КГБ СССР «Каскад», которое вело в там оперативно-боевую деятельность, иногда привлекалось и к общевойсковым операциям, так получилось и со мной. ...Нужно было войти в населенный пункт. Идет дикая стрельба, с той стороны стреляет ДШК, тот кто слышал этот пулемет, знает, что в ту сторону, откуда стреляет ДШК идти очень и очень неуютно. И вот команда: «Вперед!». Недалеко от меня сержант, командир отделения, смотрит на меня…а мы экипированы были получше, чем общевойсковые части…Он смотрит и говорит: «Конечно, вы в бронежилете». Я снимаю бронежилет и отдаю ему, говорю: «Вперед!». У него жилы на шее вздулись, готовится поднять за собой вот этих пацанов, ему-то самому максимум 21 год, а тем еще меньше, 20-19… Надо что-то сказать, какой-то клич бросить ... Это 1980 год, пустыня Регистан. И он кричит: «За Родину! За Сталина!». Он родился далеко после 20 съезда, культ Сталина уже разоблачен…А он крикнул это. Операция закончилась, - ни одного раненого. Это был обычный русский парень. Я потом анализировал: был далек от мысли, что этот мальчишка верный сталинец и наверняка в его семье, пусть кто-то из дальних родственников, но был репрессирован… Но для него это был штамп, который перешел на генетический уровень…А что он еще мог крикнуть? В пустыне Регистан? «За Родину! За Брежнева!» Да его б там затоптали. Во-первых, Родина, - самая ближайшая Родина – это была Кушка, туркменская. А его родина как минимум за 3000 километров. За кого? За командира взвода? А надо было поднять ребят. И вот он нашел эту формулу. Она висела у него в подсознании, он смотрел фильмы, он видел как люди бросались с этим кличем под фашистские танки и у него на пике эмоций вырвались именно эти, как синоним «встать и идти туда, где стреляют», как синоним героизма. Прорвалось сквозь разум. Саакашвили, устраивая игры с движением «Патриот» добивается того же…Но не получится у него, «За Родину, за Саакашвили» никто и не подумает крикнуть, во-первых, все-таки, масштаб личности не тот, а во-вторых, у него, слава Богу, элементарно не хватит времени. Недолго уже осталось ему… Но если надо (хотя лучше бы – не надо, хватит) человек должен крикнуть хотя бы «За Родину!». Оно должно быть, жить внутри – чувство Родины, а Родина должна начинаться с люльки. Она не должна начинаться и кончаться банковским счетом. Чувство Родины должно воспитываться в семье, в садике, в школах... Не в этих современных школах, где 13-летним девочкам объясняют где эрогенные зоны (как будто она сама не знает), а там, где ребенок, увидев, что котенок попал в трудную ситуацию - будет плакать от сочувствия к этому котенку и искренне желать ему помочь. Майя Николеишвили: К чему привела однополюсная политика в Грузии? Оппозиция уже неспособна что-то менять. Искали причины: почему? Она слаба? Она зависима? Она недеятельна? А может быть это потому, что политика однополюсная, прозападная. Ведь всё, мы практически колония. Однополюсность политики и дает болотистость, оживить ее можно через открытие второе полюса, - через выстраивание отношений с Россией, через тех российских политиков, которые рассчитывают на восстановление добрососедских отношений с Грузией. Игорь Георгадзе: Мы – дети наших отцов и дедов. Посмотрите, мы говорим, что нам надо выстроить своё независимое государство и опять притягиваем вашингтонский «обком партии», Кремль... Давайте опустимся с небес на землю. Зачем мы будем ждать создание второго полюса, или стимулировать его создание? Пусть этот полюс создается сам. Я совершенно не согласен, что нужно какой-то полюс «везти» за собой в Грузию. Надо просто дать возможность нашему мудрому народу самому определять что и как. Наш грузинский крестьянин дипломат по рождению, он на голову выше выпускника МГИМО, ему надо не мешать вести себя так, как он вел себя на протяжении многих веков. Нам надо дать народу возможность быть такими как мы есть. И я вас уверяю, что никаких вторых полюсов нам не потребуется, и первых не нужно будет, и третьих. Не нужно быть академиком, чтобы рассчитать оптимальный режим функционирования грузинской экономики. Кахетинский крестьянин сегодня слышит от министра: «Мы не закупим у вас виноград по такой цене, потому что если мы его закупим, то в Грузии будет инфляция. И пусть ваш урожай гниет». Уже сейчас идет в Кахетии виноградная революция, плодоовощная идет в Гори. Зачем мне здесь второй полюс? Никто не купит наш виноград в Америке и вашингтонский «обком партии» не будет создавать заготконторы для того, чтобы нам в Турции сделали вино. Зато веками протоптана дорога в Россию. И мне это нужно крестьянину объяснять? Не нужно. Я не пророссийский, не прозападный. Прогрузинский я. Хочу, чтобы народ Грузии сам подумал и получил возможность высказать то, что надумал. Не второй полюс надо тащить в Грузию, а гниль сосросовскую удалять из Грузии. Очистить политическое поле и сказать: «Народ, думайте». И не запугивать народ, не зомбировать через телеэкран, не проплачивать журналистам «заказуху», а сказать: «Люди, мы же строим это для себя, не для Вашингтона, не для Сороса, не для Кремля, не для Стамбула.» Давайте проведем референдум, дадим людям бюллетени, пусть они напишут, что хотят…а мы обеспечим и урны прозрачные, и выборы прозрачные, и контроль прозрачный. Вы увидите, как мудрый народ Грузии, не только грузины, а все наши народы, все, кто проживает в стране, спокойно скажет «Что Вы нам голову морочите? Уберите этих малолетних политиков-соросят»… И собрать этих соросят, обернуть в целлофан, засунуть им ту розочку и отпустить вместе с дядей Соросом…пусть они там у себя произносят все, что хотят. Они ничего общего с Грузией не имеют, так, случайно родились на этой территории. Майя Николеишвили: Значит, - вместо политического иждивенчества – политический прагматизм. Игорь Георгадзе: Точно. Майя Николеишвили: И иранский вопрос. Игорь Георгадзе: Что касается Ирана. Не хочу быть ни оракулом, ни пророком, но я вижу не просто напряженность между Ираном и США, вижу начало войны. Она неизбежна, для этого не нужно быть аналитиком, достаточно положить перед собой карту и посмотреть на регион где сейчас расположены военные базы в Средней Азии, где идет война в Ираке, где стоят войска США в Афганистане…и увидеть, как сжимается кольцо вокруг Ирана. Становится абсолютно понятно, что речь идет о том, кто будет контролировать последние капли нефти на планете Земля. Кто их будет контролировать уже абсолютно ясно, - Соединенные Штаты. Но оказывается, что упрямые иранцы этого не желают. Давайте анализировать: Афганистан в своё время засосал в трясину англичан и Советский Союз а сейчас засасывает США. Любой, кто придет в Афганистан, найдет там свое кладбище. Я это говорю как человек, который там был, видел, смотрел, щупал, общался и сохранил хорошие отношения с той стороной. Это во-первых. Во-вторых, - Ирак. По данным некоторых ученых, последняя капля нефти не в Саудовской Аравии, она – в Ираке. Огромные залежи находятся непосредственно под Багдадом. Иран кому-то нравится, кому-то нет. Я смотрю на Иран как на государство, расположенное в регионе, где находится моя страна. Есть шесть государств Большого Кавказа с общим населением в 280 миллионов человек: Россия, Грузия, Армения, Азербайджан, Турция и Иран. Но все-таки Иран это не только Большой Кавказ, это еще и Персидский Залив, это – нефть. Кроме того, это государство, которое враждебно настроено к Израилю. Все это вместе дает основание предполагать, что моя Родина, - Грузия, - рассматривается исключительно как аэродром подскока, в большой операции в борьбе за мировое господство. Но ребята, ну не хочу я быть аэродромом подскока, не хочу для Грузии такой доли. Хочу быть международным аэропортом, хочу быть доброжелательным и гостеприимным хозяином. Ну не хочу я , чтобы через кладбище моих дедов и бабушек подпрыгивали самолеты, которые будут лететь бомбить кого-то. Неважно кого, - никого не хочу, чтобы бомбили. Вот мое видение. Майя Николаешвили: И в этом контексте, - принцип решения проблемы терроризма для России, для мира, как Вы это видите. Игорь Георгадзе: В каком плане? Кавказская война? Дорогие мои, давайте сразу определимся, я не признаю ни одного движения и течения, которое поддерживает международный терроризм. Я на стороне тех, кто беспощадно борется с международным терроризмом, кто будет находить террористов, отстреливать и топить в любом регионе мира. Но когда мне говорят, что каждый день в Багдаде террористы-смертники взрывают себя, унося жизни иностранных солдат и тех, кто сотрудничает с оккупационными войсками, мне это кажется партизанской войной. Так вот, в один прекрасный день Грузия может стать объектом атак смертников, а я этого не хочу. А что это такое в Грузии, где проживает часть, пусть небольшая, мусульман. А что это такое для тех азербайджанцев, которые населяют Грузию и являются гражданами страны. Я уверен, что у Ирана, как у полновесного участника Кавказского региона, хватит сил и средств ответить тем странам, которые будут принимать участие в агрессии простив него. Я думаю, что так и будет. А теперь давайте отвлечемся. Как Вы считаете, Саакашвили об этом думал? Да ему плевать, главное для него, - в кустах познакомиться… Уверенно говорю, - в ближайшее время нынешняя власть будет изгнана из Грузии пинками, на ее место придет абсолютно взвешенная, прагматичная, разумная власть. Без всяких соросов – придут. Потому что созрело. Потому что это уже внутри. Объединятся под общим «зонтиком» такие имена, такие фамилии, такие лица, о которых еще в позапрошлом году нельзя было подумать, что они будут стоять по одну сторону баррикад. Майя Николеишвили: Народ все понимает, но не может четко сформулировать… Игорь Георгадзе: Конечно знает. Но трудно думать, сопоставлять, анализировать и формулировать, когда с утра до вечера на экранах один Саакашвили: он рот открыл, он построил, он сел, он упал...Тебе даже не дают знать, что происходит, только он, а информации хоть немного достоверной – никакой. Майя Николеишвили: Я недавно была в Аджарии, в Кобулети, люди в ужасе, что там творится. Например, больницу в Кобулети продали натовцам, навсегда продали. Они уже там, ее готовят под военный госпиталь. Аэродром тоже, как Вы и говорили, проверяется на пригодность. Понятно даже дураку, что будет...И народ прекрасно понимает, этот мудрый аджарский народ, - они сюда будут раненых привозить, с этого поля будут вертолеты взлетать... Игорь Георгадзе: Отвратительное манипулирование людьми, которые хотят просто нормально жить. Работать и жить. Но не на дядю Сэма, а на себя и на страну. Но Саакашвили ничего не может предложить, у него иные цели, - сделать поскорее Грузию плацдармом для натовцев и иже с ними. И народ покупают, примитивно покупают. Говорят, вот построим госпиталь и ты, может быть, даже получишь в нем место санитарки, горшки выносить, или место пятого охранника. Люди, у которых вообще нет никакой работы на это идут, они чувствуют унижение, но что им делать? Жить-то надо как-то… Майя Николеишвили: Да, создаются рабочие места именно такого рода: низшая обслуга, которую никто в грош не ставит. Производства-то никакого сегодня в Грузии нет, все стоит. Ну кроме разве что Боржоми, но это уже как шутка, потому что вода из земли достается… Это уже обреченность. Все в совокупности и наводит на мысль, что страна как плацдарм готовится… Никаких инвестиций, ничего. Игорь Георгадзе: Да Майя Николеишвили: Как вы относитесь к Америке? Игорь Георгадзе: К Америке? Я обожаю Америку как страну абсолютно смелых, предприимчивых, фантастически одаренных людей…Но если Вы имеете ввиду как я отношусь к политике Америки…к какой-то администрации, то тут уже отношение другое. Я отношусь к политике Америки так, как сегодня относится большинство населения планеты, - затаив дыхание: насколько далеко Америка готова распространять свое влияние. Ведь мы-то видим…Я совершенно далек от мысли, что с талибами не надо было разбираться, но я не думаю, что это надо было делать таким способом, как это было сделано. Объем наркотиков из Афганистана только увеличился. Совершенно уверен, что если бы для американской политики появился второй плюс, он бы успокоил эти амбиции. Но самое главное, что я Грузию не рассматриваю через призму «там где-то наверху…» Шеварднадзе считал, что Грузия должна быть закавказским Израилем. А я считаю, что мы должны превратить Грузию в Швейцарию Большого Кавказа, где с удовольствием можно и отдыхать, и работать. Конечно, это мечта не на одно поколения Грузии… Снова опускаюсь на землю…Как кричит Саакашвили: «Хорошо, что у нас не будет баз». Спрашивается, - каких баз? Только российских? Нет уж, давайте быть честными, - тогда никаких баз…А если базы все-таки нужны, тогда почему не российские? Они что – за террористов? Нет. А почему турецкие не поставить? Они-то ближе, зачем издалека, давайте турецкие…Может иранские поставить? А я бы…хотя понимаю, что это скорее привилегия богатых стран, но я бы с завтрашнего дня с удовольствием объявил Грузию нейтральной страной. Приезжаете русские, немцы, американцы, армяне, латыши, мы вас встречаем…Но к этому надо прийти… Майя Николеишвили: И больная тема для нас, - Абхазия и Осетия… Игорь Георгадзе: Я считаю, что наше объединение «АНТИСОРОС», которое придёт на смену соросовцам, не должно озвучивать нюансы решения этой проблемы. Когда с Божьей помощью мы придем, - предложим иной подход…. Уверяю Вас, никто даже не подозревает, как мы будем подходить к решению этого вопроса. Одно, что абсолютно точно можно сказать, - у нас не будет военного бюджета на $300 млн. на фоне утверждения, что мы мирным путем хотим решить абхазскую и южноосетинскую проблему. Такой проблемы на самом деле нет. Есть другая проблема – кровавое хамство бывших властителей Грузии по отношению к нашим абхазским и осетинским братьям. Мы придем к ее решению действительно мирным путем, но не в одностороннем порядке. Саакашисты и соросята кричат «Мы это сделаем, мы решим вопрос тер-то вообще-то хотят разговаривать? И кто с тобой будет что-то обсуждать, когда ты с пеной у рта утверждаешь: я не через пять лет, а через год буду в НАТО. А ты вообще спросил, за тобой идет, во-первых, собственно грузинское население, во-вторых, ты спросил у осетин с абхазцами, - они идут с тобой? Ты референдум провел? Кто тебе сказал, что они хотят в НАТО или вообще в какой-то военный блок… Именно поэтому - эту шпану от политики, которую нам дядя Сорос прислал из своих загашников, надо собрать гуртом и отправить далеко-далеко…

Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках