Сергей Спиридонов

Тайна «царской могилы»

17 июля - день убиения Святых Царственных мучеников поистине стал днем всенародного покаяния, когда почти все православные люди нашей страны просят молитвенного заступничества у святых мучеников – Государя Николая Александровича и его Августейшей Семьи. В Москве в музее Храме Христа Спасителя по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II 2 июля 2006 года открылись Дни памяти святых Царственных страстотерпцев и выставка фотодокументов "Царский крест", посвященная Государю Императору Николаю II и Царской Семье. Экспозиция составлена из материалов, предоставленных российскими архивами, и приурочена к годовщине злодейского убийства Царственных мучеников 17 июля. Организаторы выставки - Екатеринбургская епархия и музейное объединение "Музеи истории города Москвы", благотворитель - Уральский горно-металлургический концерн.

Во время торжественного открытия выставки было зачитано приветственное послание Святейшего Патриарха Алексия, в котором, в частности, говорится:
"Сегодня, в преддверии празднования дня памяти Святых Царственных Страстотерпцев, открывается выставка уникальных фотодокументов, рассказывающих о жизни Царской семьи. Собранные фотографии - убедительное свидетельство того, насколько Государь Император Николай II и вся его благочестивая семья были привержены исполнению своего долга - служебного, общественного, семейного. Их жизнь, страдания и самая смерть были примером добродетельной, исполненной любви к Богу и ближним жизни".
Святейший Патриарх также обратил внимание на то, что "в прежние времена и власти предержащие, и рядовые граждане сверяли свои дела с заповедями Божьими", и призвал и сегодня "идти путем возрождения исторической памяти". "Нелегко вернуть Отечеству благосостояние, но еще трудней очистить свое сердце от злобы и неправды. Без преображения человеческой души мы никогда не преодолеем трудностей нашей общественной жизни".

В лице Святых Царственных мучеников Россия получила великих заступников, непрестанно молящихся за нашу страну перед Божьим Престолом. И поэтому, особенно ужасно, кощунственно и непристойно выглядят продолжающиеся игры с так называемыми Екатеринбургскими останками. Напомним, что в конце 90-х годов прошлого века российскими властями с высшими почестями в Царской усыпальнице в Петербурге были погребены некие человеческие останки, настойчиво выдаваемые за Святые мощи Царственных. Это было сделано вопреки требованиям РПЦ и православного народа, мнению авторитетных исследователей, результатам зарубежных экспертиз, вопреки неоспоримым доказательствам, собранными «белым» следователем Соколовым. Примечательно, что по правительственной линии это мероприятие курировал Борис Немцов.

Несмотря на то, что действо, устроенное властями было проигнорировано и Церковью, и народом из года в год в День всероссийской скорби кто-то с параноидальной настойчивостью вновь и вновь пытается убедить общество в том, что «екатеринбургские останки» - царские. Между тем, одним из весьма убедительных  опровержений этой «версии» является исследование выдающегося публициста Александра Мурзина, сумевшего в свое время побеседовать с одним из цареубийц  - Петром Ермаковым. Его материал, содержащий неоспоримую аргументацию, был недавно опубликован в «Русском вестнике».

…В коптяковский лес главный руководитель казнью Яков Юровский, на основании «записки» которого и строилась «официальная» версия, с телами убитых не ездил: трупы увозили Ермаков и Медведев-Кудрин с "двумя товарищами". Поэтому его показания особенно ценны. Так, в частности, Ермаков утверждал, что всего тел было тринадцать. Потому что на другой день привезли еше тела двух "австрийцев" (или мадьяр) - тех самых, что отказались участвовать в расстреле царской семьи: "Девиц не стреляем!". И они разделили участь Царственных мучеников.

Голощекин приказал Ермакову в первую очередь сжечь дотла три тела: Николая II, Алексея и Анастасии. Но при этом головы их в огонь не бросать. Зубной техник Голощекин лично "объяснил", что зубы не горят, поэтому головы будут уничтожены в серной кислоте. И три головы "куда-то забрал" П. Л. Войков. Для удобства сожжения тела были разрублены. Напомним, что существуют многочисленные свидетельства о том, что отсеченная голjва Государя была доставлена в Москву, большевистским главарям.
Послушаем Ермакова дальше.

И сейчас задается вопрос: сколько нужно дров, чтобы сжечь хотя бы один труп. Ведь известно, что близ шахты № 7 не было никаких следов их заготовки или подвозки. Рассказ Ермакова был обескураживающе прост: «Белые» следователи не догадались, что Коптяки на то и Коптяки, что там занимались углежжением. На древесном угле мы жгли. Поливали бензином, жгли...". Не потому ли никто не заметил в те дни ни большого огня, ни дыма над лесом?

Ермаков говорил, что в лес они ездили, "как на работу". И утверждал: «Главные» тела он "сожег" еще в ночь на 18 июля. И уехал с командой домой отсыпаться. А поздним вечером того же дня они вернулись к шахте. И немало удивились, увидев, как команда Голощекина и Юровского заканчивает погрузку каких-то "не догоревших" тел в повозки.
Было темно. Ермаков не мог нам уверенно сказать, насколько тела были изрублены или обожжены. К тому же Голощекин устроил Ермакову дикую сцену за якобы "самоуправство, за то, что "не тех пожег", - разнос был явно рассчитан на публику. Голощекин заявил, что они решили поменять место захоронения: про него уже "знает весь город". После чего они с Юровским уехали, сказав: «Едем тела дожигать или топить». И приказали Ермакову все следы у шахты "сокрыть", а остатки костей утопить в болоте.
Обозленные ермаковцы ничего особо "сокрывать" не стали. Сгребли какие-то кости, сложили в пустой кувшин из-под серной кислоты, на носилках отнесли его куда-то на "гать" или "стлань". И бросили в болотный зыбун. Ермаков говорил нам, что кувшин "был мал", поэтому все оставшиеся в костре кости они раскидали и побросали в шахту. А потом засыпали костер и уехали домой.

В 1919 году "на плечах" Красной армии в Екатеринбург вернулся Юровский - уже главой облЧК. Естественно, к нему тут же пристали с расспросами о захоронении царских останков. Ходили упорные слухи, что какие-то тела Юровский с Голощекиным укрыли близ деревни Палкино. Юровский на удивление охотно согласился показать "самым надежным товарищам" место "царской могилы". И ближе к осени привез товарищей к некоему мостику на болотце: "Вот здесь они и лежат, под этими шпалами". В тот день Ермаков впервые услышал, как на ходу рождалась еще более лживая и нелепая, чем сказка с шахтой (согласно которой тела мучеников вначале бросили в шахту, а потом из нее вытащили), версия про "вынужденные" похороны целой груды тел в яме, образовавшейся из-за буксовки грузовика. После чего над ямой, утверждал Юровский, был построен для маскировки мост из шпал.

От этой басни Ермаков едва не расхохотался. Мостик на этом месте был знаком ему с детства - шаткий, полуразрушенный. Теперь на его месте лежали ровно уложенные шпалы, вокруг - свежие следы земляных работ. И он "но глупости" громко усомнился: "Я же в ту ночь следом за вами ехал и никого из вас тут не видел". Юровский глянул на него с сочувствием: "Ты у нас главный, вот дай я тебя на этом историческом месте и сфотографирую". И сфотографировал. И весь "узкий круг" товарищей тоже. На том и уговорились: хранить это место в тайне. И Ермаков хранил долгие годы, решив: значит, так надо.

А в 1945 году его вызвали в Москву. Он был принят в аппарате "самого товарища Берия". Дотошно выспрашивали его обо всем, связанном с казнью Царя. Почти год велось новое следствие. И под мостиком раскопали "могилу", в которой наткнулись на какие-то кости. Ермаков, узнав об этом, был немало удивлен. Однако убеждения своего не изменил, твердо сказав нам мартовским днем 1952 года: захоронение в этом месте Юровский производил в 1919-м...

«Прощаясь, Ермаков пообещал - "вот как только подсохнет" - показать и эту "могилу", и место "на гати", где он утопил кувшин с останками, как он считал, Царя, Цесаревича и Анастасии. – пишет Александр Мурзин. - Но вскоре наш собеседник слег в больницу и умер. Вот так получилось, что больше сорока лет я знал о существовании некой "тайной царской могилы". А увидел это место лишь в "Известиях" за 19 ноября 1994 года. Там В. Н. Соловьев свою статью об исследовании останков проиллюстрировал фотографией Ермакова, стоящего на месте коптяковского захоронения. Стало ясно: что та фотография, о которой рассказал нам, свердловским студентам, Ермаков. Значит, и тут он не лгал.
В известинской статье В. Н. Соловьев утверждает: Ермаков стоит "на том самом" мостике, который в 1919 году фотографировал колчаковский следователь Н. А. Соколов. Но Соколов, бедолага, "не догадался", мол, заглянуть под шпалы, где сразу нашел бы "царские останки". Убедительное объяснение...

Но почему до сих пор не проведена экспертиза двух фотографий - одного и того же места на Коптяковской дороге, запечатленного в мае 1919 года "белым" следователем Соколовым, а в августе-сентябре того же года - чекистом Юровским? И невооруженным взглядом видно: да, место то же, те же деревья, только у Соколова они весенние, а у Юровского летне-осенние. Но "мостик" - совсем другой! Он явно заново построен!
…Я узнал, наконец: в 1952 г. рассказ Ермакова о следствии по "царскому делу" в 1945-1946 годах не был его фантазией! О материалах следствия докладывал в Академии наук директор екатеринбургского Института истории и археологии академик В. В. Алексеев. Он сообщил мне, что следствием руководил заместитель Берии Б. 3. Кобулов.
Что же так тянуло к скромному мостику на Коптяковской дороге наши хитроумные спецслужбы? Вот сколько раз они рылись там: в 1919 году - Я. М. Юровский, в 1945-1946 годах - Свердловское управление НКГБ, в 1979 году - ретивые "энтузиасты" Г. Рябов и А. Авдонин (по наводке главы МВД СССР Н. А. Щелокова), в 1980 году - они же, в 1991 году - "официальная" команда, изъявшая из захоронения останки. Причем вновь в глубочайшей тайне от народа и Церкви».

Таким образом, есть все основания предполагать, что «екатеринбургские останки» - есть нечто иное, как кости неизвестных людей, погребенных Юровским в 1919 году, и месте, которое он выдавал за «царскую могилу». Примечательно, что полное название госкомиссии звучит так: "Комиссия по изучению вопросов, связанных с исследованием и перезахоронением останков Российского императора Николая II и членов его семьи". Какое же "изучение", какое "исследование", когда заранее ясно: они, Царь, Царица, три Великие княжны, слуги...». Основанием для этого служит один-единственный "документ" - от начала до конца, по мнению специалистов, фальшивой версии, известной как "Записка Юровского".

Могут возразить: есть действительно точный "адрес" коптяковского захоронения. Однако, как неопровержимо теперь установил доктор исторических наук Ю. А. Буранов, даже и этот "адрес" приписал от руки к той "Записке" вовсе не Юровский, а член ВЦИК, зам. наркома просвещения РСФСР, друг Я. М. Свердлова, большевистский историк М. Н. Покровский, по революционной кличке "лихой старик".

В принципе если "адрес" верен, то неважно, кто его приписал. Весь вопрос - когда? Архивная папка, где хранится "Записка Юровского", называется: "Дело о семье б. (бывшего) царя Николая Второго. 1918-1919". Дело о Царской семье! И закрыто оно в 1919 году! Неужто тут не о чем подумать? Какую "могилу", и по чьему указу создавал в 1919 году глава Уральской ЧК Юровский? Чьи тела (или кости) он туда положил и, управившись, оповестил о содеянном "узкий круг", а затем и М. Н. Покровского?
Резонен вопрос: а для чего все это было нужно спецслужбам?  Понятно, что с точки зрения формальной логики, они должны были быть заинтересованы в том, чтобы скрыть все следы своего преступления и не допустить того, чтобы место казни и погребения Царской Семьи не стало местом всенародного поклонения. Ради этого Борис Ельцин, например, в свою бытность секретарем Свердловского обкома снес Ипатьевский дом. Но все остальные манипуляции уже выходят за рамки рационального. Сегодня мало кто сомневается в ритуальном характере убийства царской семьи. И все последующие действия, по всей видимости, носили аналогичный характер. Как известно, среди чекистов хватало адептов и черной магии, и каббалы. Так же и в удивительной настойчивости ельцинских властей видится стремление подсунуть русскому народу для поклонения лже-мощи. Тем более что тогда было уже совершенно очевидно, что вопрос канонизации Царственных Мучеников – вопрос ближайшего времени.