В Польше давно завершён процесс формирования национальной истории и образа метафизического врага польского народа и польского государства в лице России. Теперь Польша занята импортом этой идеологии и её образов в постсоветские республики.
Больше всего достаётся Белоруссии. В Белоруссии, в отличие, например, от Украины, нет устоявшейся формы националистической идеологии, способной на равных противостоять идеологии польского реваншизма. Белорусский националист мечется между понимаемой по-русофобски, и потому искажённой белорусской идентичностью, и польской. Психологическая и культурная дистанция между прозападно настроенным белорусом и белорусским поляком невелика, поэтому белорусские русофобы на личном уровне легко становятся поляками и так же легко под влиянием внешних обстоятельств возвращаются снова к белорусской идентичности.
Во-вторых, Белоруссия – самая «польская» республика бывшего СССР. Официально численность поляков в Белоруссии 295 000 чел. (данные 2009 г.), но польский МИД полагает, что в республике проживает более 1 млн. человек польской национальности или происхождения. Всё это превращает Белоруссию в приоритетное направление для польской пропаганды.
Польша пытается включить Белоруссию в свою систему идеологических координат. Количество польских СМИ и неправительственных организаций (НПО), освещающих белорусскую тематику или вещающих на Белоруссию, зашкаливает. Белоруссия присутствует в польском информационном пространстве постоянно. Многие из этих СМИ и НПО содержат в своём названии или названии своих информационных продуктов указание на былой территориальный размах польской империи – «Над Неманом», Kresy24.pl, Kresy.pl, Mlode Kresy и т.п.
«Кресами» в Польше называют территорию Белоруссии, Литвы и Украины, некогда принадлежавшие Речи Посполитой. Неман – река, протекающая по территории Белоруссии, Литвы и Калининградской обл. России. Если бы в России или Белоруссии появилась программа «Над Вислой» с политическим подтекстом или издание, напоминающее своим названием о существовании в составе Российской империи Царства Польского, возмущениям польского МИД не было бы предела.
Задача польских СМИ и НПО в Белоруссии - привить её гражданам выгодные Польше идеологические воззрения на историю отношений в треугольнике Польша – Белоруссия – Россия. Историческую преемственность Варшава видит только в первых двух звеньях этой конструкции, т.е. между Польшей и Белоруссией. Россия изображается как чуждый элемент и метафизическое зло, перервавшее изначальную совместную традицию польско-белорусской государственности.
Как указывает польский политолог и частый гость российского телевидения Якуб Корейба, «польские политики понимают, что их задача – не только обеспечение неприкосновенности национальных границ…, но и ответственность за всё пространство, которое когда-то занимала Речь Посполитая от Эстонии до Молдавии».
В связи с этим Польша углубляет военно-стратегическое сотрудничество с Румынией. Идея Великой Румынии гармонирует восточной политике Польше. Без Румынии, в оборонной политике которой, в отличие от Польши, весомое значение имеет военно-морской элемент, Польша не сможет «дотянуться» до черноморского побережья и построить современный дубликат Речи Посполитой «от моря до моря», т.е.от Балтики до Чёрного моря.
По данным социологической службы IMAS, на которые ссылается в своём докладе Польский институт международных отношений (PISM), в марте 2018 г.только 25% молдавских граждан поддерживали присоединение к Румынии, в то время как 62% были против. Молдавские партии прорумынского толка тоже не пользуются большой популярностью. Либеральная партия, имевшая ранее 10% голосов, на момент проведения опроса имела всего 2%, партия «Народное единство» – малозаметные 0,5%, несмотря на участие в её агитационной программе бывшего президента Румынии Траяна Басэску.
Это отражается и на электоральных симпатиях молдаван. Партия социалистов, к которой принадлежит президент Молдавии Игорь Додон, выступающий за оздоровление отношений с Москвой, поддерживается большинством граждан (ок.50%). Ближайшая к ней партия «Действие и солидарность» Майи Санду, политика прозападного толка, набирает всего 26% голосов, а Демократическая партия прорумынского олигарха Владимира Плахотнюка и того меньше – 6%.
Одновременно румынской социологической компанией CURS был проведён опрос в Румынии на тему присоединения Молдавии, и оказалось, что всего 27% румын считают такой шаг необходимым. Таким образом, идея Великой Румынии не пользуется поддержкой большинства ни в Румынии, ни в Молдавии. Это не мешает Варшаве поддерживать великорумынский экспансионизм.
За исключением Словакии, все восточноевропейские страны, граничащие с западными республиками бывшего СССР (Венгрия, Польша, Румыния), проводят в отношении них активную политику. Из них наиболее скромно ведёт себя Венгрия, ограничивающая свои действия мерами, направленными на защиту венгерского меньшинства в Закарпатской обл. Украины.
Румыния, по сравнению с Венгрией, более амбициозный игрок. Её цель – не только защита этнических румын на Украине, но и поглощение Молдавии, что возможно только при ликвидации суверенитета Приднестровской Молдавской Республики и автономии Гагаузии, сопротивляющихся румынизации.
Но даже на фоне не миролюбивой Румынии Польша выделяется неуёмными аппетитами и амбициями. Территориальный размах венгерской и румынской восточной политики ограничивается ареалом проживания этнических венгров, румын и молдаван. В случае с Венгрией, это Закарпатье на Украине, в случае с Румынией – Молдавия и Черновицкая и Одесская обл. Украины.
Польша же стремится к установлению политико-идеологического контроля над всей западной частью постсоветского пространства, выходя далеко за рамки ареала проживания этнических поляков в Белорусии или на Украине. Этнические поляки в этих республиках являются национальным меньшинством и ограничиваться местами их компактного проживания, а это Западная Украина и Западная Белоруссия, означало бы для Варшавы сужение охвата польской восточной политики до этнического уровня. Но Польша, как мы знаем, хочет контролировать всё, «от Эстонии до Молдавии».
Больше всего достаётся Белоруссии. В Белоруссии, в отличие, например, от Украины, нет устоявшейся формы националистической идеологии, способной на равных противостоять идеологии польского реваншизма. Белорусский националист мечется между понимаемой по-русофобски, и потому искажённой белорусской идентичностью, и польской. Психологическая и культурная дистанция между прозападно настроенным белорусом и белорусским поляком невелика, поэтому белорусские русофобы на личном уровне легко становятся поляками и так же легко под влиянием внешних обстоятельств возвращаются снова к белорусской идентичности.
Во-вторых, Белоруссия – самая «польская» республика бывшего СССР. Официально численность поляков в Белоруссии 295 000 чел. (данные 2009 г.), но польский МИД полагает, что в республике проживает более 1 млн. человек польской национальности или происхождения. Всё это превращает Белоруссию в приоритетное направление для польской пропаганды.
Польша пытается включить Белоруссию в свою систему идеологических координат. Количество польских СМИ и неправительственных организаций (НПО), освещающих белорусскую тематику или вещающих на Белоруссию, зашкаливает. Белоруссия присутствует в польском информационном пространстве постоянно. Многие из этих СМИ и НПО содержат в своём названии или названии своих информационных продуктов указание на былой территориальный размах польской империи – «Над Неманом», Kresy24.pl, Kresy.pl, Mlode Kresy и т.п.
«Кресами» в Польше называют территорию Белоруссии, Литвы и Украины, некогда принадлежавшие Речи Посполитой. Неман – река, протекающая по территории Белоруссии, Литвы и Калининградской обл. России. Если бы в России или Белоруссии появилась программа «Над Вислой» с политическим подтекстом или издание, напоминающее своим названием о существовании в составе Российской империи Царства Польского, возмущениям польского МИД не было бы предела.
Задача польских СМИ и НПО в Белоруссии - привить её гражданам выгодные Польше идеологические воззрения на историю отношений в треугольнике Польша – Белоруссия – Россия. Историческую преемственность Варшава видит только в первых двух звеньях этой конструкции, т.е. между Польшей и Белоруссией. Россия изображается как чуждый элемент и метафизическое зло, перервавшее изначальную совместную традицию польско-белорусской государственности.
Как указывает польский политолог и частый гость российского телевидения Якуб Корейба, «польские политики понимают, что их задача – не только обеспечение неприкосновенности национальных границ…, но и ответственность за всё пространство, которое когда-то занимала Речь Посполитая от Эстонии до Молдавии».
В связи с этим Польша углубляет военно-стратегическое сотрудничество с Румынией. Идея Великой Румынии гармонирует восточной политике Польше. Без Румынии, в оборонной политике которой, в отличие от Польши, весомое значение имеет военно-морской элемент, Польша не сможет «дотянуться» до черноморского побережья и построить современный дубликат Речи Посполитой «от моря до моря», т.е.от Балтики до Чёрного моря.
По данным социологической службы IMAS, на которые ссылается в своём докладе Польский институт международных отношений (PISM), в марте 2018 г.только 25% молдавских граждан поддерживали присоединение к Румынии, в то время как 62% были против. Молдавские партии прорумынского толка тоже не пользуются большой популярностью. Либеральная партия, имевшая ранее 10% голосов, на момент проведения опроса имела всего 2%, партия «Народное единство» – малозаметные 0,5%, несмотря на участие в её агитационной программе бывшего президента Румынии Траяна Басэску.
Это отражается и на электоральных симпатиях молдаван. Партия социалистов, к которой принадлежит президент Молдавии Игорь Додон, выступающий за оздоровление отношений с Москвой, поддерживается большинством граждан (ок.50%). Ближайшая к ней партия «Действие и солидарность» Майи Санду, политика прозападного толка, набирает всего 26% голосов, а Демократическая партия прорумынского олигарха Владимира Плахотнюка и того меньше – 6%.
Одновременно румынской социологической компанией CURS был проведён опрос в Румынии на тему присоединения Молдавии, и оказалось, что всего 27% румын считают такой шаг необходимым. Таким образом, идея Великой Румынии не пользуется поддержкой большинства ни в Румынии, ни в Молдавии. Это не мешает Варшаве поддерживать великорумынский экспансионизм.
За исключением Словакии, все восточноевропейские страны, граничащие с западными республиками бывшего СССР (Венгрия, Польша, Румыния), проводят в отношении них активную политику. Из них наиболее скромно ведёт себя Венгрия, ограничивающая свои действия мерами, направленными на защиту венгерского меньшинства в Закарпатской обл. Украины.
Румыния, по сравнению с Венгрией, более амбициозный игрок. Её цель – не только защита этнических румын на Украине, но и поглощение Молдавии, что возможно только при ликвидации суверенитета Приднестровской Молдавской Республики и автономии Гагаузии, сопротивляющихся румынизации.
Но даже на фоне не миролюбивой Румынии Польша выделяется неуёмными аппетитами и амбициями. Территориальный размах венгерской и румынской восточной политики ограничивается ареалом проживания этнических венгров, румын и молдаван. В случае с Венгрией, это Закарпатье на Украине, в случае с Румынией – Молдавия и Черновицкая и Одесская обл. Украины.
Польша же стремится к установлению политико-идеологического контроля над всей западной частью постсоветского пространства, выходя далеко за рамки ареала проживания этнических поляков в Белорусии или на Украине. Этнические поляки в этих республиках являются национальным меньшинством и ограничиваться местами их компактного проживания, а это Западная Украина и Западная Белоруссия, означало бы для Варшавы сужение охвата польской восточной политики до этнического уровня. Но Польша, как мы знаем, хочет контролировать всё, «от Эстонии до Молдавии».
Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках
