Последний козырь России
Дмитрий Цыбаков

Последний козырь России

На наших глазах экспансия атлантического сообщества в ближнем зарубежье России приобретает новое содержание. 12 июля на очередной встрече руководства блока НАТО в Брюсселе, на которую были допущены наиболее преданные и главы некоторых государств-лимитрофов, генеральный секретарь организации Й.Столтенберг заверил тбилисское правительство в том, что лидеры западных держав согласноы видеть Грузию в своих рядах. Конкретные сроки при этом названы не были, равно как и не последовало объяснений: каким образом будет обойдено требование относительно невозможности вступления в Организацию Североатлантического договора для стран, имеющих нерешенные политико-территориальные проблемы.

Однако за два месяца до брюссельских смотрин премьер-министр Грузии Георгий Квирикашвили открыто уверял, что Тбилиси окажется в рядах НАТО уже к 2021 году. Через тбилисские масс-медиа его с готовностью поддержали и фигуры рангом помельче — от главы МИДа до вице-председателя Атлантического совета Грузии.

Со стороны официальной Москвы пассажи главы грузинского правительства по обычаю остались без малейшего внимания. Но на декларацию Йенса Столтенерга последовали ряд публичных заявлений, которые можно расценивать как прямые, так и завуалированные отсылки к возможным ответным мерам по отношению к проискам атлантистов на Южном Кавказе.

Прямая реакция была озвучена председателем российского правительства в интервью газете «Коммерсантъ» 7 августа сего года, посвященному годовщине памятной «войны 08.0808.», в которой постсоветская Россия впервые продемонстрировала миру свою способность к умиротворению зарвавшихся западных сателлитов. Дмитрий Медведев прямо указал на вероятность «потенциального конфликта» между Россией и Североатлантическим альянсом в случае попыток ободренных членством в НАТО тбилисских реваншистов посягнуть на неокрепший суверенитет Цхинвала и Сухума.

Кроме того, российский премьер спрогнозировал некие «тяжелые последствия» для грузинского руководства (а возможно, и для его внешних покровителей), если оно и далее будет воспринимать признанные Российской Федерации республики в качестве своих законных территорий.

Со стороны известных экспертов по этому поводу последовали комментарии о риторическом характере озвученного через «Коммерсантъ» заявления: Медведев не мог не ответить Столтенбергу из соображений геополитического престижа, тогда как по сути заочный обмен мнениями между российским премьером и высшим натовским бюрократом представляет не более чем схоластическую пикировку. Можно было бы также воспринять высказывание второго лица в российской властной иерархии и как попытку хотя бы частично отвлечь общественное сознание от авантюры с лишением огромной части рядовых тружеников пенсионных гарантий. Ответственность, за которую и в народном мнении, и в социальных медиа возлагается непосредственно на правительство страны.

Однако не все обратили внимание на последующую встречу Президента России с главой республики Северная Осетия-Алания, состоявшуюся 9 августа. По версии телевизионных каналов, транслировавших репортажи о ней, в первом же вопросе Владимира Путина к Вячеславу Битарову была затронута тема отношений с «соседями», под которыми, судя по ответу последнего, подразумевалось именно государственное образование закавказских осетин. Таким образом, глава государства со своей стороны также подтвердил прямой и устойчивый интерес России к положению дел в Южной Осетии, которую атлантисты продолжают считать неотъемлемой частью Грузии, и вывод российских войск из которой является одним из пунктов фактического американского ультиматума Москве, озвученного через резолюцию конгресса США чуть менее года тому назад.

Как минимум, обращение российских руководителей к проблеме геополитической борьбы за Закавказье может трактоваться как вербальный сигнал Западу о готовности жестко реагировать на его дальнейшую экспансию в этом стратегическом регионе. Вопрос в том, каков реальный арсенал средств и методов, имеющихся в распоряжении Российской Федерации для достойного ответа в случае официального поглощения Грузии Североатлантическом альянсом. Ведь практически все и военные и политические ответы прозвучали еще десять лет тому назад: состоялось и дипломатическое признание Абхазии и Южной Осетии, и размещение на их территории российских военных контингентов.

За накалом борьбы за Крым и Новороссию мало кто обратил внимание и на подписанные в 2014-2017 гг. договоры о дальнейшей российско-абхазской и российско-югоосетинской интеграции. Многое из их содержания так и осталось пока что лишь на бумаге, однако сам факт публичной демонстрации намерений и далее «растворять» республики в российском правовом, экономическом пространством, как и в едином пространстве обороны и безопасности, говорят в пользу потенциальной готовности России действовать на Южном Кавказе куда как решительнее, нежели на Левом берегу Днепра.

Однако, в условиях глобального наступления Запада на российские национальные интересы, последовавшего после событий «Русской весны», ставки в борьбе за ближнее зарубежье постоянно растут.

Может получиться и так, что тбилисское руководство в недалеком будущем весьма приблизится к членству в Организации Североатлантического договора, несмотря даже на несоответствие пока что действующим формальным требованиям для этого. Россия же к настоящему времени практически исчерпала инструменты в контригре с Западом на закавказском направлении.

Более того, ряд ее позиций сегодня заметно ослаблены даже в традиционно тяготеющих к нашей стране регионах Южного Кавказа. Бурную деятельность по расшатыванию изнутри системы военно-политического блока ОДКБ развил западный ставленник Пашинян, соратники которого, думается, еще преподнесут немало сюрпризов для с таким трудом созданного евразийского экономического пространства.

Продолжается нескончаемая борьба гудаутского, очамчирского и иных менее влиятельных абхазских кланов за контроль над ресурсами республики. Устойчивая государственность в Абхазии за четверть века так и не создана, а общество предельно криминализировано и не способно самостоятельно преодолеть затянувшийся поствоенный синдром. При этом очамчирский клан совершенно открыто тянет в сторону от России, а некоторые гудаутцы склонны в противовес своим визави заигрывать с тбилисскими властями через грузинское население Гальского района.

В свете неуемной активности Никола Пашиняна и его свиты на международной арене, возникает вопрос и о позиции армянской диаспоры Абхазии в случае открытого столкновения условно про- и антироссийских сил в республике, которое под видом традиционной межклановой свары вполне может приобрести и совершенно неожиданное для российских властей содержание. И это вполне может стать официальным поводом для обращения Тбилиси к НАТО с просьбой о помощи в наведении «конституционного порядка» севернее реки Ингури.

Заметим, что и в вопросе поддержки республикам Новороссии Абхазия ограничилась отправкой добровольцев и гуманитарной помощью, под внешне обоснованными предлогами уклонившись от их официального признания.

Южная Осетия на сегодня остается единственным относительно спокойным и предсказуемым младшим союзником России в закавказском регионе. Именно Цхвинвал оказался единственным, кто признал независимость Донецкой и Луганской республик, став промежуточным рубежом для оказания всех видов помощи Малой Новороссии. Не секрет, что наряду с Донецкой и Луганской народными республикам и Приднестровьем Южная Осетия остается наиболее стойким сторонником полного слияния с Большой Россией.

При этом именно здесь благодаря фактору «разделенного народа» традиционно распространено искреннее стремление о необходимости вхождения в состав Государства Российского. О возможности проведения референдума о принятии в Российскую Федерацию в последние годы неоднократно заявлял предыдущий глава республики Леонид Тибилов. Пока что такая инициатива, возможно вызванная конъюнктурными соображениями в борьбе за президентский пост, в российской столице внешне была встречена весьма прохладно.

Странно, что никто среди российских экспертов не обратил внимания, что после референдума 17 апреля 2017 г., совмещенного по времени с президентскими выборами, на которых победил Анатолий Бибилов, Республика Южная Осетия теперь равнозначно именуется «Государством Алания» — по образцу единокровного северного соседа, имеющего статус субъекта Российской Федерации. Однако на это событие крайне нервно отреагировали и в ООН, и в США, и в Грузии, в и Европейском союзе.

В данном контексте новые политические маневры атлантистов по дестабилизации Закавказья открывают соблазн для пока что сугубо конспирологических версий по поводу возможных ответных шагов со стороны Российской Федерации. Имея в виду, что эффективных средств противодействия втягиванию Грузии в НАТО в распоряжении российских дипломатов и военных практически не осталось, закономерным следует предположить увязывание принятия Тбилиси в Североатлантический альянс с принятием Цхинвала в состав Российской Федерации.

Оговоримся, что при наличии в пределах Садового кольца влиятельных противников расширения «Русского мира», что в полной мере проявилось в борьбе за Новороссию в 2014-2015 гг., реальное воссоединение Южной Осетии и Российской Федерации едва ли состоится и при вступлении Грузии в Североатлантический альянс. Однако нельзя исключить, что в качестве меры информационно-пропагандистского воздействия на геополитических конкурентов тезис о потенциальном «крымском варианте» для Цхинвала вполне может быть озвучен хотя бы через представителей парламентской т.н. «системной оппозиции». Как нельзя кстати может прийтись и намерения преодолеть дотационный статус Северной Осетии-Алании, публично провозглашенные главой республики на августовской встрече с российским президентом. Наращивание социально-экономического потенциала региона также можно будет представить в качестве необходимого условия для успешного завершения интеграционных усилий Москвы, Владикавказа и Цхинвала. Вероятно, что изложенная версия так и останется в области гипотез. Однако современная политика столь непредсказуема, что пропагандистский ход, игра со значимыми для людей духовыми смыслами столь же способны деморализовать самых стойких сторонников «Русского мiра» в ближнем зарубежье, сколь и поднять их на беспримерную борьбу за восстановление попранной справедливости.

Дмитрий Цыбаков, заведующий кафедрой гражданского права Среднерусского института управления-филиала РАНХ и ГС