Шовинисты против карпаторусов
Владислав Гулевич

Шовинисты против карпаторусов

В январе 1919 г. на Западной Украине вовсю полыхала польско-украинская война. Т.н. Западно-Украинская Республика (ЗУНР) видела себя независимой державой либо в союзе с УНР в виде независимой Украины. Поляки же цеплялись за уплывавшие в прошлое величественные образы Речи Посполитой с Львовом, Тернополем, Луцком в её составе.

О польско-украинской войне 1918-1919 гг. в Варшаве и Киеве вспоминают неохотно, чтобы не подпортить идею современного польско-украинского союза против России. Можно представить, какой бы шум стоял в Польше, если бы это была война с Россией! На каждом углу кричали бы о коварстве российского империализма и т.д.

Тем не менее, война между Польшей и ЗУНР остаётся объектом мартирологических воспоминаний на региональном уровне. Украинский институт национальной памяти использует эту войну как очередной кирпич в идеологическое здание «украинской государственности». Самостийной Украине катастрофически не хватает героики, поэтому идеологи самостийности записывают в герои участников даже любой самой незначительной драки с соседями, и поляки для украинских националистов тут не исключение.

Но есть тема, которой избегает и польская, и украинская история. Это — положение карпаторусского населения Галиции, Волыни, Закарпатья, которое испытывало на себе неприязненное отношение и поляков, и украинских националистов из-за своей верности общерусским корням.

ЗУНР была национал-шовинистическим государством, в котором не было места инакомыслию. Украинские сечевые стрельцы были ведущей боевой единицей армии ЗУНР, постепенно, но вполне логично, эволюционировав в дивизию СС «Галичина», ОУН-УПА и прочие прогитлеровские формирования в годы Второй Мировой войны.

Мутация идеологии украинства времён ЗУНР в идеологию украинского нацизма времён Третьего Рейха — закономерное явление. Не случайно бывшие сечевые стрельцы валом валили в украинские дивизии СС.

Карпаторусское население к началу польско-украинской войны находилось в надломленном состоянии после жесточайшего террора, учинённого австрийской военщиной и при содействии украинских националистов в Первую Мировую.

Количество жертв среди карпаторусов неизвестно до сих пор. Известно только, что они были массовыми. Если галичанский или волынский крестьянин на вопрос австрийского вояки о национальности отвечал «Рус» вместо «Украинец», его тут же вешали, расстреливали или закалывали штыком. Затем появился концлагерь Талергоф, прообраз нацистских концлагерей, куда бросали всех заподозренных в симпатии к России либо принадлежности к русскому народу. Русскому в самом широком понимании, к коему принадлежат и малороссы, и белорусы.

В польско-украинскую войну выжившим осколкам карпаторусского населения не оставалось ничего иного, как обречённо наблюдать за действиями сначала двух (поляки и украинские националисты), а затем трёх (позже добавилась советская власть) враждебных им сил.

Ни Польша, ни ЗУНР, ни будущий СССР не собирались признавать их право на жизнь. Все насильно заталкивали их в украинцев. Польша — потому что опасалась русского духа в Галиции и на Волыни, ЗУНР — потому что «будувала нову украiнську державу», СССР — потому что хотел нанести удар по белогвардейской идеологии единой и неделимой России, что подразумевало единый и неделимый во всем своём разнообразии русский народ, от Камчатки до Львова.

В том, что такой народ существовал, сомнений не было. Об этом свидетельствуют архивные документы, ещё хранящиеся в пыльных тёмных архивах львовских библиотек, и рассказывают потомки карпаторусов, волею судьбы выброшенные за границу. Их голос слышен через столетие.

Фото: