Как поляки творят полонофобию
Павел Гёт

Как поляки творят полонофобию

Полонофобия — штука омерзительная, как и любая форма неприязни к тому или иному народу. Тем не менее, это явление весьма распространено, прежде всего на Украине и в Англии. В первом случае всему виной бендеровские мифы, а во втором — банальная конкуренция на рынке труда. Что касается России, то, несмотря на очень сложную историю взаимоотношений и невзирая на серьёзные культурные различия (почти во всём — от религии до алфавита), в нашей стране к полякам всегда относились как к братьям.

К сожалению, это чувство почти никогда не было взаимным. И нынешнее польское правительство делает всё для того, чтобы разжечь полонофобию уже в нашей стране. Для этого используются три инструмента — советская эпоха как мифология, которую можно подавать под любым соусом и под любым углом; непрерывые оскорбления памяти советских воинов как подлость, которая должна спровоцировать жесткую ответную реакция; и, наконец, трагедия под Смоленском как теория заговора, вокруг которой можно спекулировать до бесконечности.

Разумеется, большая часть поляков не собирается вестись на попытки стравить наши народы. Любой адекватный человек прекрасно понимает, что Катынь — дело рук сталинского режима, а не русского народа, точно так же, как уничтожение русских пленных в польских концлагерях — это не преступление польского народа, а месть со стороны польского военного командования. Что же касается борьбы с памятниками павшим красноармейцам, то даже поляки, которые относятся к нашей стране негативно (а таких тоже немало) признают, что воевать с мёртвыми — это, прежде всего, трусость и неуважение к самому себе.

Поэтому Варшава всё больше использует именно третий пункт. И связано это, прежде всего, с тем, что трагедия под Смоленском разворачивалась в режиме реального времени, в основном на просторах интернета, где можно раздуть любой «фейк». Что и делается. При этом польское руководство не волнует тот факт, что гибель Качиньского была настолько же нелепой, насколько и однозначной. Та реконструкция, которую в 2010-11 гг. проводили международные эксперты, воспроизводит катастрофу по секундам, не оставляя места для каких бы то ни было спекуляций. Но они регулярно появляются, причем сразу по двум направлениям.

Любителей во всём искать «руку Кремля» с навязчивой периодичностью кормят сказками о новых взрывах и обстрелах, которые «были обнаружены польскими экспертами» (разумеется, без публикации записей и имён). А тех, кто способен мыслить логически, — отборной ложью про то, что Россия якобы не пускает поляков на место трагедии.

Причем, эта ложь подаётся именно на государственном уровне, более того — в дипломатической обёртке. Так, 29 августа польский МИД вручил российскому послу ноту, выражающую «серьёзную обеспокоенность в связи с препятствиями в доступе к месту катастрофы». В связи с этим МИД подчеркнул, что «необходим двусторонний диалог …, который опирался бы на взаимоуважение и понимание намерений другой стороны». Кроме того, была затронута и тема строительства памятника, к чему «готова вернуться» польская сторона.

Действительно, звучит очень серьёзно, но как мы скоро убедимся, это враньё, которое не имеет вообще ни малейшего отношения к действительности. Фактически, каждый из этих пунктов — это попытка перевернуть с ног на голову реальное положение дел на месте крушения президентского борта. Что же касается фундамента этой лжи, то в роли него выступили работы, которые проводились на сопредельной территории и которые не имеют непосредственного отношения к той локации, о которой, собственно, идёт речь.

В марте 2017 г. компания «Век», выступающая в роли подрядчика Смоленского авиационного завода, в рамках модернизации и развития данного предприятия, приступила к возведению двух станций — тепловой и электрической, каждая из которых нуждается в газификации. Прокладка газопровода — процесс сложный и длительный, и чтобы снизить бюрократические издержки, «Век» просто-напросто приобрел в собственность тот участок, через который должен был пройти газопровод.

Что крайне важно, хотя район крушения тоже располагается в рамках этого участка, планы строительства газпровода были специально скоррективаны с той целью, чтобы работы проводились на максимальном удалении от территории трагедии. Более того, чтобы ни в коем случае не помешать посещению места катастрофы, проход на территорию закрывался максимум на 2-3 часа в сутки, при этом в случае появления делегации или человека, который желал почтить память погибших, доступ был бы предоставлен в ту же минуту.

Иными словами, российская компания проявила максимальную чуткость и предельное уважение не только к чувствам родственников погибших, но и к позиции самого польского государства. Более того, была даже выдвинута инициатива строительства мемориала, и обо всём это было уведомлено польское консульство в Смоленске в лице Иоанны Стршельчик.

И что в итоге? Полнейший «игнор» с польской стороны. И затем — та самая ложь, о которой было сказано выше. Впрочем, возникает резонный вопрос. А где гарантия, что руководство компании «Век» говорит правду? Где факты, говорящие в пользу того, что оно в самом деле информировало консульство о своих планах и заверяло польскую сторону в готовности к сотрудничеству?

Для ответа на этот вопрос мы обратились к представителям самой компании, после чего нам были предоставлены соответствующие документы. Оказывается, польское консульство было уведомлено не только дважды, но и официальным путём — не по телефону, а путём подготовки соответствующих документов, которые мы можем наблюдать.

Получается, что документы не только были отправлены, но и прошли регистрацию как официально принятые к рассмотрению. Таким образом, встаёт уже другой вопрос, что аморальнее во всей этой истории — ложь в ответ на уважение или отношение к своим погибшим согражданами как к чему-то такому, что можно использовать в качестве предлога для новых провокаций? К сожалению, на этот вопрос ответа у нас нет.