Ливан на пороге войны
Николай Севостьянов

Ливан на пороге войны

9 ноября на Ближнем Востоке произошло важное событие, которое осталось почти незамеченным. Саудовская Аравия приказала всем своим гражданам немедленно покинуть Ливан. В принципе, подобные шаги не являются чем-то чрезвычайным — аналогичные указания в отношении самых разнообразных государств (хотя и не в форме приказа, а скорее в рамках рекомендаций) выдаёт и наш МИД, и западные правительства. Причем, основания могут быть самые разные — от угрозы теракта до ответа на тот или иной недружественный шаг.

Иными словами, важнее всего именно фон, на котором такое решение было озвучено. И в данном случае, этот фон вызывает серьёзные опасения, поскольку содержит три ключевых элемента, каждый из которых сам по себе имеет колоссальное значение.

Первый элемент — это события в Сирии, где правительственные войска готовятся к финальному штурму Абу-Камаля, последнего значимого осколка несостоявшегося Халифата. Освобождение города — вопрос самого ближайшего будущего, тем более, что речь идёт о совместной операции Дамаска и Багдада. Крайне важным является тот факт, что сопротивление, которое оказывают «черные» в течение последних нескольких недель, не идёт ни в какое сравнение ни с прежним опытом, ни с реальными возможностями группировки, которая теряет территории, но сохраняет структуру.

О чем это говорит? Прежде всего, о том, что командование Исламского Государства (запрещено в РФ) пытается сохранить боеспособные силы, причем любой ценой, даже ценой потери абсолютно всех населенных пунктов. Подобную стратегию можно объяснить лишь одним — организованной эвакуацией. По сути, после октябрьской операции по захвату Эль-Карьятейна, которая, будучи блестяще реализованной, всё равно не позволила «черным» развить наступление, все боевые действия носят характер дымовой завесы, которая прикрывает эвакуацию исламистов и при этом позволяет им поддерживать сложившуюся репутацию.

А ведь Абу-Камаль — не просто последний ИГИЛовский бастион, это еще и город, в котором находятся семьи боевиков и всё, что было награблено за последние четыре года. Если бы речь шла о коллапсе исламистов, то за город они сражались бы насмерть, как дрались на первом этапе за Мосул, по-видимому рассчитывая на то, что запредельные потери иракской армии спровоцируют её развал.

Впрочем, уже тогда проявилась характерная черта «черной» стратегии — должны гибнуть только рядовые боевики, многочисленные операторы, завербованные в шахидов подростки и «отработанные» амиры уровня Умара аш-Шишани. Руководство должно не просто уцелеть, а изначально быть вне досягаемости.

Не будем забывать, со дня захвата Фаллуджи в ночь на 1 января 2014 года и до сегодняшнего момента на фронте не погиб ни один хоть сколько-нибудь значимый ИГИЛовский командир. Разрушенные до основания города и дети в шахид-мобилях — всё это прошло мимо них. Как пройдёт и падение Абу-Камаля.

Второй элемент саудовского фона — это беспрецедентная кампания внутри самого королевства, которую Запад уже окрестил «борьбой с коррупцией», но реальная цель которой — полная зачистка многоуровневой системы сдержек и противовесов. Арест влиятельных принцев, странное крушение правительственного вертолёта и слухи о грядущем отречении Сальмана могут указывать лишь на одно: впервые в истории вся власть в Саудовской Аравии может оказаться в руках одного человека — принца Мухаммада, человека молодого и энергичного. А учитывая, что для этого ему придётся сломать страну через колено, большая локальная война станет естественной необходимостью.

Третий элемент — это массивная информационная кампания в ближневосточных социальных сетях, которая началась после отставки Саада Харири, ливанского премьер-министра, который обвинил Иран во вмешательстве во внутренние дела своей страны, причем сделал это именно из Эр-Рияда. Сразу же после этого в твиттере и фейсбуке начали муссироваться слухи о том, что Ливан ожидает ни много ни мало гражданская война, причем к этой кампании подключился целый ряд весьма влиятельных арабских блоггеров, которые стали нагнетать ситуацию в том ключе, что «теперь Хезболла собирается резать суннитов уже в Ливане».

Таким образом, принимая во внимание всё вышесказанное, возникает резонный вопрос — уж не «ближневосточная ли Швейцария» намечена как конечный пункт ИГИЛовской эвакуации? Да, есть и Афганистан, и Ливия (куда террористов якобы перебрасывает Катар), то все они мало интересуют тех, кто хочет разжечь действительно большое и яркое пламя. А вот Ливан может стать идеальной целью. Страна уже проходила через гражданскую войну, а учитывая нынешние реалии и конфессиональный сдвиг, который произошел за последние десятилетие, новый конфликт может стать таким кровавым, что по сравнению с ним поблекнет даже сирийский кошмар.

Если это так, то всё встаёт на свои места, в том числе бережное отношение Халифата к самым боеспособным частям — легендарному спецназу, который дистанцировался от боевых действий еще во время битвы за Ракку. И это логично: зачем терять личный состав там, где уже ничего не светит, если традиционные спонсоры (а Эр-Рияд в своё время перекупил ИГИЛ прежде всего для того, чтобы расколоть в значительной степени вышедшую из-под контроля Аль-Каиду) предлагают такой перспективный проект, как резня в густонаселенной, очень богатой и предельно расколотой по религиозному признаку стране? А если добавить к этому тот факт, что под это дело с удовольствием раскошелится тот же Израиль, у исламистов вырисовываются замечательные перспективы.

Плохо будет только ливанцам. Как было написано на стенах разрушенной и оскверненной церкви в сирийском Хомсе, «христиан — в Ливан, алавитов — в могилу». Христиан в Ливане действительно много. Даже без учета беженцев из Сирии — не менее 40%. Что будут писать на ливанских храмах, если туда доберется война, известно одному только Богу.