Надоели спекуляции либероидных СМИ на тему российских наёмников в Сирии. Тем более что либероиды подменяют понятия ради пущего русофобского эффекту.
Итак, есть ли в Сирии российские наёмники? Нет. Есть контрактники, а уж какой формат имеет их контракт, это уже неважно. Это могут быть как кадровые военнослужащие, после срочной службы перешедшие на контракт, так и гражданские кадры, решившие поучаствовать в событиях в Сирии. Как и в каких суммах оплачивается их контракт, это дело не касается тех, кто не имеет непосредственного отношения к данному событию.
Вопли либералов, что, дескать, они туда едут из-за денег, как стопроцентные наёмники, рассчитаны на сиюминутный пропагандистский эффект.
Пожарный в МЧС — это наёмник? Он же тоже служит из-за денег в виде зарплаты. А повар в детском саду — это наёмник? А полицейский? Учитель в школе? Врач? Продолжать можно долго, но вывод один: мы все работает за зарплату, и, раз так, мы все —наёмники. Но не в том смысле, какой в это слово вкладывают либералы, говоря о Сирии.
Отличительная черта наемника — готовность переметнутся к тому, кто больше заплатит. Раз в Сирии воюют российские наёмники, для которых главное — это деньги и только деньги, значит, стоит исламистам предложить им зарплату повыше, они сразу уйдут к исламистам, в ИГИЛ (запрещена в РФ). А стоит какому-то миллионеру заплатить им ещё больше за охрану ресторана или сауны с девочками, они сразу пойдут охранять сауну и ресторан.
Наши либералы пишут так, будто наши люди в Сирии — этакие гессенские наёмники XXI в. В XVIII германские курфюрсты и католические епископы без зазрения совести поставляли пушечное мясо иностранным властителям. Особенно лихо торговали наемными солдатами в Гессене.
Германским князьям было плевать, за кого и на чьей стороне воюют их солдаты. И самим солдатам, к слову, тоже было плевать. Они воевали то в составе британской армии в Америке, то в войне за австрийское наследство. Причём, в последнем случае немецких наёмников покупали и Карл VII, и его враги — англичане. Покупали у одного и того же правителя — Вильгельма VIII Гессенского. То есть, подданные Вильгельма убивали друг друга в составе враждующих армий. Вильгельму было все равно, он любил деньги.
Теперь понятны отличия настоящего наемника от россиян, добровольно воюющих в Сирии против ИГИЛ?
Итак, есть ли в Сирии российские наёмники? Нет. Есть контрактники, а уж какой формат имеет их контракт, это уже неважно. Это могут быть как кадровые военнослужащие, после срочной службы перешедшие на контракт, так и гражданские кадры, решившие поучаствовать в событиях в Сирии. Как и в каких суммах оплачивается их контракт, это дело не касается тех, кто не имеет непосредственного отношения к данному событию.
Вопли либералов, что, дескать, они туда едут из-за денег, как стопроцентные наёмники, рассчитаны на сиюминутный пропагандистский эффект.
Пожарный в МЧС — это наёмник? Он же тоже служит из-за денег в виде зарплаты. А повар в детском саду — это наёмник? А полицейский? Учитель в школе? Врач? Продолжать можно долго, но вывод один: мы все работает за зарплату, и, раз так, мы все —наёмники. Но не в том смысле, какой в это слово вкладывают либералы, говоря о Сирии.
Отличительная черта наемника — готовность переметнутся к тому, кто больше заплатит. Раз в Сирии воюют российские наёмники, для которых главное — это деньги и только деньги, значит, стоит исламистам предложить им зарплату повыше, они сразу уйдут к исламистам, в ИГИЛ (запрещена в РФ). А стоит какому-то миллионеру заплатить им ещё больше за охрану ресторана или сауны с девочками, они сразу пойдут охранять сауну и ресторан.
Наши либералы пишут так, будто наши люди в Сирии — этакие гессенские наёмники XXI в. В XVIII германские курфюрсты и католические епископы без зазрения совести поставляли пушечное мясо иностранным властителям. Особенно лихо торговали наемными солдатами в Гессене.
Германским князьям было плевать, за кого и на чьей стороне воюют их солдаты. И самим солдатам, к слову, тоже было плевать. Они воевали то в составе британской армии в Америке, то в войне за австрийское наследство. Причём, в последнем случае немецких наёмников покупали и Карл VII, и его враги — англичане. Покупали у одного и того же правителя — Вильгельма VIII Гессенского. То есть, подданные Вильгельма убивали друг друга в составе враждующих армий. Вильгельму было все равно, он любил деньги.
Теперь понятны отличия настоящего наемника от россиян, добровольно воюющих в Сирии против ИГИЛ?
Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках
