Каково будущее украинско-польских отношений в случае дальнейшей дезинтеграции украинского государства?
Среди польских интеллектуалов нет единодушия в этом вопросе. Камнем преткновения служит судьба «кресов всходних» — западно-украинских земель, некогда входивших в состав Речи Посполитой.
Образ «кресов», «кресовая» тематика, в целом, присутствует в польской классической литературе, изобразительном искусстве, музыке, не говоря уже о польской политической мысли.
На «кресах» родились многие польские писатели, художники, поэты, философы, драматурги. Тематика «кресов» проходит сквозь их творчество красной нитью. Забыть «кресы» для поляка – это забыть солидный кусок собственной литературы и искусства. Это невозможно, «кресы» будут присутствовать в общественно-политической жизни Польши всегда.
Мечтает ли Польша о возвращении «кресов»? Такие мечтатели в Польше есть. Но есть другие взгляды. Например, на роль Украины, вместе с «кресами» в её составе, как буфера между Польшей и Россией. Находясь между ними, она, как полагают в Варшаве, образует т.н. стратегическую глубину, отодвигая от Польши Россию.
В таком случае, Польша заинтересована в сохранении самостийной Украины, при условии, что её самостийность будет русофобской. Только русофобская Украина вполне отвечает интересам Польши.
Пророссийская, малороссийская Украина рассматривается Польшей, как угроза, в соответствии с рецептом польского геополитика Влодзимежа Бончковского: надо подавлять малороссийское сознание и укреплять национал-украинское самосознание у населения Украины, чтобы не иметь дела с многими миллионами великороссов плюс миллионы малороссов. «Украинец без своей украинскости — это политический русский», - изрёк Бончковский, и об этом помнят в Варшаве.
В Польше понимают, что Украина может рассыпаться на куски. Как тогда быть с «кресами»? Выполнять роль буфера фрагментированное украинское государство или то, что останется на его месте, не сможет. Не будет той самой стратегической глубины.
«Кресы» тоже неоднородны по своему культурно-политическому облику. Закарпатье — провенгерское и русинское. Волынь и Галиция — наиболее националистические регионы Украины, особенно Галиция. Их пропольскость — экономическая. Они готовы дружить с поляками ради экономических выгод, но отказываться от культа ОУН-УПА не намерены. Да это и не позволят им сделать местные галицийские политики. Свою политическую карьеру они построили на национализме, на национализме сделали себе имя и добились политического влияния. Отказаться от национализма для них равносильной отказу от всего этого.
Нужны ли Польше такие Галиция и Волынь? Присоединение их к Польше изменило бы электоральную карту Польши, превратило бы Польшу из моноэтничного государства в двуэтничное, спровоцировало бы дестабилизацию политических процессов и ухудшение социально-экономической ситуации. Бедную Галицию придётся кормить, к этому Польша не готова.
Остаётся один наиболее приемлемый для Варшавы вариант. В случае дезинтеграции Украины и усиления центробежных тенденций, Польша будет стремиться направить эти тенденции к тому, чтобы у своих границ получить слабое зависимое государство. Оно должно быть крайне русофобским, но полностью зависимым от Польши политически, экономически и в военном отношении. Тогда Польша получит возможность контролировать также её идеологию, умело направляя её в нужное русло.
Вот каким будет будущее Галиции, если ей придётся когда-либо получить широкую автономию или оказаться самостийной в результате украинского «парада регионов».
Среди польских интеллектуалов нет единодушия в этом вопросе. Камнем преткновения служит судьба «кресов всходних» — западно-украинских земель, некогда входивших в состав Речи Посполитой.
Образ «кресов», «кресовая» тематика, в целом, присутствует в польской классической литературе, изобразительном искусстве, музыке, не говоря уже о польской политической мысли.
На «кресах» родились многие польские писатели, художники, поэты, философы, драматурги. Тематика «кресов» проходит сквозь их творчество красной нитью. Забыть «кресы» для поляка – это забыть солидный кусок собственной литературы и искусства. Это невозможно, «кресы» будут присутствовать в общественно-политической жизни Польши всегда.
Мечтает ли Польша о возвращении «кресов»? Такие мечтатели в Польше есть. Но есть другие взгляды. Например, на роль Украины, вместе с «кресами» в её составе, как буфера между Польшей и Россией. Находясь между ними, она, как полагают в Варшаве, образует т.н. стратегическую глубину, отодвигая от Польши Россию.
В таком случае, Польша заинтересована в сохранении самостийной Украины, при условии, что её самостийность будет русофобской. Только русофобская Украина вполне отвечает интересам Польши.
Пророссийская, малороссийская Украина рассматривается Польшей, как угроза, в соответствии с рецептом польского геополитика Влодзимежа Бончковского: надо подавлять малороссийское сознание и укреплять национал-украинское самосознание у населения Украины, чтобы не иметь дела с многими миллионами великороссов плюс миллионы малороссов. «Украинец без своей украинскости — это политический русский», - изрёк Бончковский, и об этом помнят в Варшаве.
В Польше понимают, что Украина может рассыпаться на куски. Как тогда быть с «кресами»? Выполнять роль буфера фрагментированное украинское государство или то, что останется на его месте, не сможет. Не будет той самой стратегической глубины.
«Кресы» тоже неоднородны по своему культурно-политическому облику. Закарпатье — провенгерское и русинское. Волынь и Галиция — наиболее националистические регионы Украины, особенно Галиция. Их пропольскость — экономическая. Они готовы дружить с поляками ради экономических выгод, но отказываться от культа ОУН-УПА не намерены. Да это и не позволят им сделать местные галицийские политики. Свою политическую карьеру они построили на национализме, на национализме сделали себе имя и добились политического влияния. Отказаться от национализма для них равносильной отказу от всего этого.
Нужны ли Польше такие Галиция и Волынь? Присоединение их к Польше изменило бы электоральную карту Польши, превратило бы Польшу из моноэтничного государства в двуэтничное, спровоцировало бы дестабилизацию политических процессов и ухудшение социально-экономической ситуации. Бедную Галицию придётся кормить, к этому Польша не готова.
Остаётся один наиболее приемлемый для Варшавы вариант. В случае дезинтеграции Украины и усиления центробежных тенденций, Польша будет стремиться направить эти тенденции к тому, чтобы у своих границ получить слабое зависимое государство. Оно должно быть крайне русофобским, но полностью зависимым от Польши политически, экономически и в военном отношении. Тогда Польша получит возможность контролировать также её идеологию, умело направляя её в нужное русло.
Вот каким будет будущее Галиции, если ей придётся когда-либо получить широкую автономию или оказаться самостийной в результате украинского «парада регионов».
Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках
