Визит в Россию президента Монголии Халтмаагийна Баттулги для участия в Восточном экономическом форуме уже принёс первые результаты. После посещения Восточного порта в пос. Врангель (Приморье) Баттулга продолжит обсуждать с российскими властями перспективы транзита монгольского угля через Россию на рынки других стран.
Уголь — весомая строка в бюджете Монголии. Наряду с редкоземельными металлами и минеральным сырьем, он является основной статьёй экспорта (46,8%).
После отказа Китая импортировать уголь из КНДР в ответ на ракетные испытания Пхеньяна Монголия существенно нарастила поставки угля в Поднебесную. Раньше монгольский уголь составлял 11% от всего китайского угольного импорта. Теперь монголы надеются превысить данный показатель.
Монголия — не имеющее выхода к морю государство, томящееся в тисках географического детерминизма. Она остро нуждается в выходе на внешнем рынки, куда могла бы поставлять не только полезные ископаемые, но и мясо, шерсть, кожи, изделия из кашемира.
Воротами в Азиатско-Тихоокеанский регион для Монголии может быть не только Китай, но и Россия. Российские порты привлекают монголов географической близостью и низкими тарифами грузовых ж/д перевозок. Через российское Приморье монгольские товары могут попадать в Японию, Южную Корею, Вьетнам, Филиппины, Таиланд и т.д.
Япония в этом списке стоит на первом месте. Улан-Батор и Токио неоднократно высказывались в пользу углубления сотрудничества перед растущим влиянием Китая. История делает сегодня неожиданный поворот, подтверждая высказывание, что в политике нет постоянных друзей, есть постоянные интересы.
Монголы и японцы забывают исторические обиды, попытки императорской Японией завоевать Монголию в годы Второй Мировой войны и наращивают темпы сотрудничества. Япония ценна для Улан-Батора своей четкой антикитайской позицией.
Сближением с Японией Монголия хочет уравновесит влияние Китая. Вот почему Улан-Батор заинтересован в развитии транспортной инфраструктуры, связывающей Монголию с российским Приморьем.
Монгольские власти успешно соблюдают баланс сил, в том числе, в идеологии. Развивая сотрудничество с Токио, монголы по-прежнему чтут память советских и монгольских воинов, сражавшихся на Халхин-Голе в 1939 г. и в войну с Японией в 1945 г. Памятники советским солдатам в Монголии не подвергаются атакам вандалов и не приговариваются к демонтажу, как в «цивилизованной» Польше или Прибалтике.
Нейтралитет Монголии — это нейтралитет во всем, от политики до идеологии. Улан-Батор отвергает такую модель взаимодействия с сильными мира сего, при которой Монголия могла бы превратиться в передатчика и пропагандиста чужих идей. Монголия не будет пропагандировать коммунистическую идеологию в угоду Китаю или идеологию либерализма в угоду США или ЕС.
Таким же образом Монголия не пропагандирует идеологию евразийства и евразийской интеграции (Таможенный Союз, ЕАЭС), хоть и не отказывается от сотрудничества со странами ЕАЭС. Монголы намеренно не спешат к членству в Шанхайской организации сотрудничества, довольствуясь статусом наблюдателя, потому что ШОС — это не только экономическая, но и политическая структура.
Улан-Батор открыт к сотрудничеству абсолютно со всеми, никому не перечит, не противоречит и старается все идеологические потоки и политические проекты свести к общему знаменателю, найдя выверенный баланс сил всех держав, чьё влияние присутствует в регионе.
Такая позиция выгодна не только самой Монголии, но и её соседям. Они знают, что Монголия предсказуема и не ввязывается в конфликтные проекты. Нейтральная Монголия для России — залог минимизации китайского влияния у российских границ. Монголия амортизирует это влияние, переводит его в конструктивное русло.
Для КНР Монголия — гарантия минимизации российского влияния. Несложно понять, что без Монголии отношения Пекина и Москвы имели бы более конфликтное течение. Китай — это конфуцианская страна-цивилизация. Россия — православное государство, с вкраплениями буддизма и ислама, которую называют евразийской цивилизацией.
Между ними — буддистская Монголия, ментально отличающаяся от конфуцианского Китая и евразийской России, и законсервировавшая это отличие, переплавив его в то, что называется теперь монгольским национальным характером.
У монгольско-российского партнёрства большие перспективы. Монголия хочет экспортировать в Иркутскую область и Забайкалье мясную и кожевенную продукцию, разработала проект «Степной путь», чтобы превратиться в соединяющее звено между странами ЕАЭС и китайским проектом Нового Шёлкового пути.
Для успешной реализации проекта «Степной путь» необходимо усовершенствование транспортной и энергетической инфраструктуры между Россией и Монголией. Недостаток инфраструктуры сдерживает темпы монгольско-российского сотрудничества.
Желание Улан-Батора экспортировать уголь через российское Приморье и по российской железной дороге указывает на востребованность любых проектов, направленных на экономическое оздоровление приграничных с Монголией регионов Дальнего Востока.
Уголь — весомая строка в бюджете Монголии. Наряду с редкоземельными металлами и минеральным сырьем, он является основной статьёй экспорта (46,8%).
После отказа Китая импортировать уголь из КНДР в ответ на ракетные испытания Пхеньяна Монголия существенно нарастила поставки угля в Поднебесную. Раньше монгольский уголь составлял 11% от всего китайского угольного импорта. Теперь монголы надеются превысить данный показатель.
Монголия — не имеющее выхода к морю государство, томящееся в тисках географического детерминизма. Она остро нуждается в выходе на внешнем рынки, куда могла бы поставлять не только полезные ископаемые, но и мясо, шерсть, кожи, изделия из кашемира.
Воротами в Азиатско-Тихоокеанский регион для Монголии может быть не только Китай, но и Россия. Российские порты привлекают монголов географической близостью и низкими тарифами грузовых ж/д перевозок. Через российское Приморье монгольские товары могут попадать в Японию, Южную Корею, Вьетнам, Филиппины, Таиланд и т.д.
Япония в этом списке стоит на первом месте. Улан-Батор и Токио неоднократно высказывались в пользу углубления сотрудничества перед растущим влиянием Китая. История делает сегодня неожиданный поворот, подтверждая высказывание, что в политике нет постоянных друзей, есть постоянные интересы.
Монголы и японцы забывают исторические обиды, попытки императорской Японией завоевать Монголию в годы Второй Мировой войны и наращивают темпы сотрудничества. Япония ценна для Улан-Батора своей четкой антикитайской позицией.
Сближением с Японией Монголия хочет уравновесит влияние Китая. Вот почему Улан-Батор заинтересован в развитии транспортной инфраструктуры, связывающей Монголию с российским Приморьем.
Монгольские власти успешно соблюдают баланс сил, в том числе, в идеологии. Развивая сотрудничество с Токио, монголы по-прежнему чтут память советских и монгольских воинов, сражавшихся на Халхин-Голе в 1939 г. и в войну с Японией в 1945 г. Памятники советским солдатам в Монголии не подвергаются атакам вандалов и не приговариваются к демонтажу, как в «цивилизованной» Польше или Прибалтике.
Нейтралитет Монголии — это нейтралитет во всем, от политики до идеологии. Улан-Батор отвергает такую модель взаимодействия с сильными мира сего, при которой Монголия могла бы превратиться в передатчика и пропагандиста чужих идей. Монголия не будет пропагандировать коммунистическую идеологию в угоду Китаю или идеологию либерализма в угоду США или ЕС.
Таким же образом Монголия не пропагандирует идеологию евразийства и евразийской интеграции (Таможенный Союз, ЕАЭС), хоть и не отказывается от сотрудничества со странами ЕАЭС. Монголы намеренно не спешат к членству в Шанхайской организации сотрудничества, довольствуясь статусом наблюдателя, потому что ШОС — это не только экономическая, но и политическая структура.
Улан-Батор открыт к сотрудничеству абсолютно со всеми, никому не перечит, не противоречит и старается все идеологические потоки и политические проекты свести к общему знаменателю, найдя выверенный баланс сил всех держав, чьё влияние присутствует в регионе.
Такая позиция выгодна не только самой Монголии, но и её соседям. Они знают, что Монголия предсказуема и не ввязывается в конфликтные проекты. Нейтральная Монголия для России — залог минимизации китайского влияния у российских границ. Монголия амортизирует это влияние, переводит его в конструктивное русло.
Для КНР Монголия — гарантия минимизации российского влияния. Несложно понять, что без Монголии отношения Пекина и Москвы имели бы более конфликтное течение. Китай — это конфуцианская страна-цивилизация. Россия — православное государство, с вкраплениями буддизма и ислама, которую называют евразийской цивилизацией.
Между ними — буддистская Монголия, ментально отличающаяся от конфуцианского Китая и евразийской России, и законсервировавшая это отличие, переплавив его в то, что называется теперь монгольским национальным характером.
У монгольско-российского партнёрства большие перспективы. Монголия хочет экспортировать в Иркутскую область и Забайкалье мясную и кожевенную продукцию, разработала проект «Степной путь», чтобы превратиться в соединяющее звено между странами ЕАЭС и китайским проектом Нового Шёлкового пути.
Для успешной реализации проекта «Степной путь» необходимо усовершенствование транспортной и энергетической инфраструктуры между Россией и Монголией. Недостаток инфраструктуры сдерживает темпы монгольско-российского сотрудничества.
Желание Улан-Батора экспортировать уголь через российское Приморье и по российской железной дороге указывает на востребованность любых проектов, направленных на экономическое оздоровление приграничных с Монголией регионов Дальнего Востока.
Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках
