«Лучше быть с Бандерой, чем с Москвой» - так называется статья в польской газете Rzeczpospolita Анджея Талаги, эксперта по вопросам безопасности и сотрудника Варшавского института предпринимательства.
Нет смысла подробно останавливаться на самом авторе, неоднократно озвучивавшем ранее подобные же мысли, сжато выраженные в его статье утверждением, что Польше лучше быть с Бандерой, и хоть с чертом, но не с Москвой. Иными словами, никогда и ни за что не переходить с Москвой на нормальный диалог, а кооперироваться наиболее агрессивными силами для противодействия России.
Подобные мнения – вовсе не редкость в Польше. Зная это, воспринимаешь как большую идеологическую мистификацию масштабные траурные мероприятия, посвящаемые жертвам Варшавского восстания или солдатам Войска Польского, павшим в борьбе с фашизмом. На таких мероприятиях первые лица польского государства произносят пламенные патриотические речи, призывают сограждан свято хранить историческую память и быть достойными потомками тех, кто сражался против гитлеризма. Это делается с высоких трибун, а за кулисами этой сцены разрабатываются планы по поддержке украинского неонацизма, чьи планы чудесным образом совпадают во многом с планами Варшавы.
Может ли нынешняя Польша, управляемая партией «Право и справедливость», считаться истинно антифашистским государством, если в её интересах возрождение украинского неонацизма? Разве можно быть одновременно антифашистом и фашистом?
Поддержка западными державами и Польшей самых безобразных форм украинского национализма – табу в западных СМИ. Иногда появляющиеся репортажи на эту тему – редкость. В Польше об этом говорят чаще, но голос критиков тонет в пропагандистском шуме провластной прессы, типа Rzeczpospolita и др., оправдывающей дружбу с чертом вопреки Москве.
Какую тогда цивилизационно-идеологическую функцию выполняет Москва, если чёрт и Польша против неё?
Россия остаётся самой антифашистской державой на пространстве от Атлантики до Тихого океана. Даже в братской нам Белоруссии власть не давит до конца националистически-пронацистские движения, стараясь взять их под контроль, а не искоренить. Вдруг пригодятся в очередных спорах с Россией?
Бывшие советские республики сталкиваются с проблемой масштабного забвения массовых жертв и беспримерного подвига борцов с нацизмом.
Для подрастающего поколения фразы «блокада Ленинграда», «оборона Сталинграда», «штурм Берлина», «сражение под Прохоровкой» не несут той эмоциональной и идеологической нагрузки, какую они несли для их родителей. Частично это объяснимо. Для нас Бородинское сражение не имеет того значения, какое оно имело для тех, кто жил в XIX в. Но искусственно предавать забвению ключевые события Великой Отечественной войны, выказывая к ним в семье своё невнимание и равнодушие в корне неверно.
Польша не только поддерживает неонацистские силы, но и выступает за пересмотр истории и итогов Второй Мировой войны. К тому же стремятся и украинские националисты. В очередной раз их интересы совпадают с интересами польских элит, что далеко не случайность.
Вопрос об ответственности польской стороны за возрождение самых порочных идеологических практик у восточных границ Европейского Союза необходимо обсуждать в полный голос. Необходимо дать понять польским властям, что Москва не против Польши, а против её политики по обеспечению украинских, белорусских, литовских и прочих неонацистов информационной и дипломатической поддержкой.
Подчеркну, речь не о всех политических силах Украины, Белоруссии или Литвы, а о тех, чья риторика содержит признаки оправдания действий украинских, литовских, белорусских и, вообще, любых националистов, прислуживавших фюреру.
Варшава утверждает, что стремится к миру и стабильности, а проводимая ею политика – средство их достижения. Если в головах польских политиков мир и стабильность равноценны неонацизму и дремучему национализму, восточные рубежи ЕС никогда не будут рубежами добрососедства и сотрудничества.
Нет смысла подробно останавливаться на самом авторе, неоднократно озвучивавшем ранее подобные же мысли, сжато выраженные в его статье утверждением, что Польше лучше быть с Бандерой, и хоть с чертом, но не с Москвой. Иными словами, никогда и ни за что не переходить с Москвой на нормальный диалог, а кооперироваться наиболее агрессивными силами для противодействия России.
Подобные мнения – вовсе не редкость в Польше. Зная это, воспринимаешь как большую идеологическую мистификацию масштабные траурные мероприятия, посвящаемые жертвам Варшавского восстания или солдатам Войска Польского, павшим в борьбе с фашизмом. На таких мероприятиях первые лица польского государства произносят пламенные патриотические речи, призывают сограждан свято хранить историческую память и быть достойными потомками тех, кто сражался против гитлеризма. Это делается с высоких трибун, а за кулисами этой сцены разрабатываются планы по поддержке украинского неонацизма, чьи планы чудесным образом совпадают во многом с планами Варшавы.
Может ли нынешняя Польша, управляемая партией «Право и справедливость», считаться истинно антифашистским государством, если в её интересах возрождение украинского неонацизма? Разве можно быть одновременно антифашистом и фашистом?
Поддержка западными державами и Польшей самых безобразных форм украинского национализма – табу в западных СМИ. Иногда появляющиеся репортажи на эту тему – редкость. В Польше об этом говорят чаще, но голос критиков тонет в пропагандистском шуме провластной прессы, типа Rzeczpospolita и др., оправдывающей дружбу с чертом вопреки Москве.
Какую тогда цивилизационно-идеологическую функцию выполняет Москва, если чёрт и Польша против неё?
Россия остаётся самой антифашистской державой на пространстве от Атлантики до Тихого океана. Даже в братской нам Белоруссии власть не давит до конца националистически-пронацистские движения, стараясь взять их под контроль, а не искоренить. Вдруг пригодятся в очередных спорах с Россией?
Бывшие советские республики сталкиваются с проблемой масштабного забвения массовых жертв и беспримерного подвига борцов с нацизмом.
Для подрастающего поколения фразы «блокада Ленинграда», «оборона Сталинграда», «штурм Берлина», «сражение под Прохоровкой» не несут той эмоциональной и идеологической нагрузки, какую они несли для их родителей. Частично это объяснимо. Для нас Бородинское сражение не имеет того значения, какое оно имело для тех, кто жил в XIX в. Но искусственно предавать забвению ключевые события Великой Отечественной войны, выказывая к ним в семье своё невнимание и равнодушие в корне неверно.
Польша не только поддерживает неонацистские силы, но и выступает за пересмотр истории и итогов Второй Мировой войны. К тому же стремятся и украинские националисты. В очередной раз их интересы совпадают с интересами польских элит, что далеко не случайность.
Вопрос об ответственности польской стороны за возрождение самых порочных идеологических практик у восточных границ Европейского Союза необходимо обсуждать в полный голос. Необходимо дать понять польским властям, что Москва не против Польши, а против её политики по обеспечению украинских, белорусских, литовских и прочих неонацистов информационной и дипломатической поддержкой.
Подчеркну, речь не о всех политических силах Украины, Белоруссии или Литвы, а о тех, чья риторика содержит признаки оправдания действий украинских, литовских, белорусских и, вообще, любых националистов, прислуживавших фюреру.
Варшава утверждает, что стремится к миру и стабильности, а проводимая ею политика – средство их достижения. Если в головах польских политиков мир и стабильность равноценны неонацизму и дремучему национализму, восточные рубежи ЕС никогда не будут рубежами добрососедства и сотрудничества.
Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках
