Человек по сути своей не меняется со дней Адама и Евы, но все же русские XVII века серьезно отличаются от потомков, крутящихся в беличьем колесе XXI в., не особым добронравием там или жесткостью, но укорененностью на земле. И если мыслить образно, то те люди видятся могучими дубами, впивающимися в земную твердь, а мы — нынешние — как перекати-поле несемся, подгоняемые порывистыми ветрами перемен, по шири степной. Поэтому и не всегда разумеем происходившее некогда. Поэтому и приписываем прошлому черты настоящему. Поэтому и не зрим того, что очевидно.
С позиции перекати-поля тяжело уяснить смысл существования дубравы. Но раз так, то осторожность не помешает никогда, особенно при обдумывании нашей истории…
Будущий Патриарх Филарет (1619-1633) — Федор Никитич Романов вряд ли в молодые годы стремился к иноческому житию. Он принадлежал к знатному боярскому роду. А после смерти отца, так и стал главой его. Он исправно нес службу московским государям. Любил охоту. Не чурался книг, в том числе и иностранных. Но человеком был глубоко верующим.
Карьера при дворе протекала вполне успешно. Однако, гроза надвинулась внезапно. Хотя предвестники последней висели над Романовыми постоянно при царе Борисе Годунове.
Теоретики и историки монархии знают, что в Европе еще со времен Средневековья бытовала традиция «запасной династии» или «запасного рода». Нечто подобное наблюдалось и в монархиях Китая, Индии и, вероятно, исламского мира. Кратко идея излагается так: «Правящая династия приближает к себе через брачный союз известный род, который в случае пресечения ее, должен занять опустевший трон».
О, сколько нелепых глупостей наговорено о монархах и монархии! Но никто не желает вспомнить, что монарх обязан перед Богом позаботиться о стране и предусмотреть даже гибель своего рода.
Московские Рюриковичи в качестве «запасного рода» избрали Романовых. В 1547 году не только Иоанн IV Васильевич стал царем (кстати, англичане в дипломатической переписке неоднократно называли его «императором»), но и на Московском Соборе этого же года в качестве святого был прославлен официально праведный Прокопий Устюжский, ради Христа юродивый.
Это не случайно. Вышедший из Любека, бывший католик, князь или родовитый купец (что доподлинно неизвестно), принявший в православном крещении имя Иоанн, а потом, при постриге, ставший Прокопием, как установили историки уже в 1913 году, являлся первопредком Романовых и целого ряда родов знатных в России!
Впрочем, Романовы и Рюриковичи, судя по всему, великолепно это знали, но широко об этом не распространялись. И от факта того, что Прокопия Праведного чтил император Николай Александрович и икону его имел, никуда не скрыться.
Отметим, что опричнина почти не затронула Романовых. Да и царь Иоанн Грозный перед уходом в лучший мир «поручил детей своих» Никите Романовичу (то есть, защите рода Романовых-Юрьевых).
Не зря, после пресечения династии московских Рюриковичей одним из самых вероятных кандидатов на престол считался Федор Романов. Но на Земском Соборе 1598 г. государем избрали Бориса Годунова (его сестра была замужем за покойным царем Федором Иоанновичем).
«Запасной род» в этом случае для Годунова казался особо опасным. Расправа с Романовыми произошла достаточно быстро. В 1600 году Романовых по доносу обвинили в колдовстве, направленном против царя. Федор Никитич был насильственно прострижен в монахи и отправлен в 1601 г. в отдаленный монастырь. Жену тоже постригли и с детьми упекли в ссылку. И весь род (даже боковые ветви!) подвергся мучениям и ссылкам.
Но все радикально изменилось. Династия Годуновых прекратилась. А сын царя Бориса — Федор был жестоко умерщвлен предателями.
Филарет (Федор Никитич) во время Смуты оказывается митрополитом Ростовским и вместе с жителями города противостоит войскам «Тушинского вора». Его захватывают в плен и везут к Лжедмитрию II. Из плена владыку выручают почти через полтора года.
В 1610 году положение Москвы было отчаянное. Польша вступила в войну. Смоленск осажден. Смута в разгаре. Кровь, разбой и разорение охватывают одну землю за другой. В этих условиях боярство принимает решение пригласить на престол королевича Владислава, но при непременном принятии Православия.
К Смоленску в военный лагерь короля Сигизмунда и отправляется митрополит Филарет и князь В. Голицын.
Король Сигизмунд потребовал сдачи Смоленска. Митрополит Филарет раскусил польского короля (желавшего подчинить себе, а не сыну Россию) и категорически отказался призвать смолян открыть ворота крепости. И с 1611 года начинается долгий польский плен. И только в 1619 году митрополит Филарет возвращается в Москву и избирается патриархом!
Так в России складывается «симфония властей», когда светская и духовная власти идут вместе. Ибо на троне русском, еще с 1613 года, находится царь Михаил Федорович Романов — сын Федора Никитича.
Патриарх Филарет вместе с царем Михаилом вынуждены были решать множество проблем. Города и села разорены. Население сократилось чуть ли не в два раза. Приходилось и армию восстанавливать и осаждать «лихих людей». Да и на границах государствах покоя не наблюдалось.
Периодически собираются Земские соборы. Все сословия принимают активное участие в возрождении страны.
Патриарх же особое попечение оказывает Церкви. Восстанавливаются храмы и монастыри. Смута серьезно проредила слой грамотных людей. А они сверхнеобходимы и государству, и Церкви. Патриарх Филарет озабочивается и образованием. Только в отличие от Бориса Годунова патриарх уповает не на европейские (лютеранские и католические) образцы, но на православные.
При Филарете серьезно занимаются и исправлением богослужебных книг. Но весьма бережно и аккуратно.
Приходится бороться и с проявлениями ересей и мнимого вольнодумства. Смута и контакты с Европой подстегнули в Росси формирование группы людей, настроенных антиправославно и русофобски. Патриарх Филарет своевременно пресек деятельность князя Ивана Хворостинина, открыто глумившегося над Православием и принуждавшего к этому своих дворовых людей. Надо отметить, что части правящего слоя это не очень-то и понравилось. Знать постепенно заражалась привычками польской шляхты. Не случайно духовные потомки Хворостининых поддержали «реформы» Петра Первого в конце XVII – начале XVIII вв.
К концу жизненного пути патриарха Филарета Русь окрепла достаточно и подготовилась дать ответ на агрессивные поползновения алчных соседей.
Единение Церкви и Державы всегда приносит добрые плоды. Помним ли мы об этом сейчас?..
Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках
