Философия русского народа
Александр Гончаров

Философия русского народа

Недавно довелось побывать у моих добрых знакомых в небольшом поселке, расположенном на просторах Центрального Черноземья. Поселок самый, что ни на есть обычный, частных домов много. Домики уютненькие и обихоженные. Правда, вот вода подавалась с перебоями. Стояла удушающая африканская жара. Термометр даже в тени показывал +37 °C. Ближе к вечеру затарахтели газонокосилки. Их особенно усиленно использовали «богатенькие буратины» (среди коих имелось достаточно лиц, приезжающих из близлежащих двух областных центров «на выходные к родителям»). А затем начался пал сырой скошенной травы. Дымы застлали поселок. В открытые окна домов тянулись вонь и гарь. И сразу подумалось, что нечто не ладно в России. В том, что соседи вынуждены глотать отраву и скандалить с «буратинами», не виноваты ни США, ни правительство РФ, ни «мировая закулиса». Проблемы планетарного масштаба как-то меркнут перед элементарным желанием каждого конкретного человека не задыхаться от дыма знойным вечером, замирая от выбора: либо закрыть окна и угореть, либо оставить форточки и фрамуги так, как есть, и, банально, задохнуться… А теперь перейдем, так сказать, к философии. Отчего-то мне припомнилась история, лет пять тому назад вычитанная в одной из книг мемуаров. Жил да был на свете один русский философ. Потом принял постриг, потом стал архимандритом и инспектором церковных школ. Раз приехал он (не помню куда: в провинциальную семинарию или духовное училище) и сразу решил проинспектировать любимый предмет — философию, то бишь. А было правило, что первым всегда отвечает первый (лучший) ученик. И вот архимандрит задает ему вопрос: «А скажи-ка мне, чадо, что такое философия?» Ученик бодро начинает тарабанить определение из учебника: «Философия есть учение о Бытии, сущности…» Перебивает его инспектор: «Ты, чадо, учил?» – Учил. – Наверное, зубрил. У ученика глаза полезли на лоб от страха. Инспектор же и говорит: «Но теперь, чадо, забудь все то, что ты учил и зубрил. Философия есть наука о заблуждениях человеческой мысли». В чем-то приснопамятный архимандрит, безусловно, прав. Чего только не намутили господа философы! И «падающего подтолкни», и «человек — только идея». И «наша жизнь — это иллюзия». И так далее. Отдельному людскому разуму свойственно заблуждаться. Но у любого народа тоже имеется своя философия (пусть и заблуждение даже!), без следования коей от народа остаются лишь ножки, да рожки, как от бабушкина козлика, вышедшего без спроса погулять в темный лес. Иван Лукьянович Солоневич сказал как-то, по случаю: «Весь смысл бытия русского народа, весь «Свете тихий» Православия погибли бы, если бы мы хотя бы один раз, единственный раз в нашей истории, стали бы на путь Германии и сказали бы себе и миру: мы есть высшая раса — несите к ногам нашим всю колбасу и все пиво мира…» А ведь не ошибается Солоневич, философия европейских народов, где доминирует пара: пиво-соски с расовым превосходством, совершенно не подходит русскому народу. Как только русский уверует в западную философию, так он сразу превращается в нечто монструозное, мутирует в этакого вервольфа, готового сожрать своих бывших собратьев. Газонокосилка и пал в поселке (с чего и начиналось сие повествование) — это результат данной мутации. Крайний эгоизм (умри ты сегодня, а я — завтра!) внедрился в русскую философию, как результат трех революций XX века, скроенных по западному образцу. Каждый начал мнить себя «володарем мира», пусть и на местечковом уровне. В Европе и США эгоизм регулируется на законодательном уровне и с помощью доносов. Скажем, тетенька перейдет на красный свет улицу в полночь, при всяческом отсутствии автомобилей. И на нее обязательно настучит в полицию неспящая бабуля. В России такое невероятно. Строгость российских законов компенсируется повальным неисполнением. А доносчику — всегда первый кнут. Поэтому и палы в Европе делают редко, а у нас — часто. Морду набить могут, но вот в полицию или МЧС с доносом не позвонят. Наша беда, что из своей философии мы вырвали три краеугольных камня, на коих и стояла жизнь российская: Бог, человек, справедливость. Это те основания, кои ныне поруганы и забыты. Атеистов быть сейчас выгодно. Совесть не осудит. Душа промолчит. Как там: «Сказал безумец в сердце своем: «В мiре Бога нет, − Поэтому могу жить, как хочу, В любую сторону направить след». Безумец этот себя хитрым считал − Безумным легко хитрить… И душу свою из тела изверг – В море решил утопить. Бездушному нечего вроде терять, − Ведь совесть изъята с душой. Можно лгать, воровать, убивать, Не нарушая покой… К пучине вод он подошел, Бедную душу засунул в суму. Камень побольше к ней привязал − И сбросил в холодную тьму. Но вздыбилась Левиафаном Водная гладь… Взревела, взметнулась волна. Не может пучина душу принять – Огромна для моря она… Безумец торбу с песка подобрал, Как только прибой затих, Решил в земле ее схоронить – Подальше от глаз людских. В пещере тайной суму положил: «Нужды в душе мне нет! Пусть сгинет здесь – У горных корней, Где мрак поглощает свет!» Вдруг вздрогнули недра, И вспучилась твердь, И лава огнем истекла. И в высь ввинтилась изгнанка-душа – Земля для нее мала… Душа разорвала на части ветра. В воздушных стихиях – мятеж. А громы стряхнули с облак дожди, Как пыль отрясают с одежд. В небесных оковах нельзя удержать Творца дар Адаму вовек! Вселенная вся не объемлет того, Что носит внутри человек». Атеисту наплевать дар Творца. Можно зажигать костры в жару и пусть сгорит вся Вселенная! Человека же разменяли на деньги. Они заменили собою любовь и честь. А о справедливости говорят, треплются, но принимают ее только для себя. Ну, а раз так, то правительство ничем не отличается от собрания обывателей. И возмущаться не следует, что в поселке, что в Москве сгорает русскость. На костер инквизиции эгоизма возведена вся русская философия, все особенности русского народа. Можно ли спастись? Можно. Надо лишь вернуться к Богу, человеку и справедливости. Но начинать надо с себя. Только с себя. Наша душа огромнее и чудеснее Галактики. Необходимо лишь узреть это.