…Уже в первый день войны 22 июня 1941 г. немцы достигли больших успехов. Оборона Северо-Западного фронта была расколота…
Разразившаяся катастрофа 22 июня 1941 г. была ещё и личной катастрофой Сталина как политика. Он не знал точного положения дел на фронте, более того, до конца не мог решить для себя вопроса, не является ли это все же провокацией? Не случайно разрешение переходить государственную границу и не считаться с ней, Сталин позволил лишь вечером 22 июня. О чём в таком состоянии Сталин мог говорить с народом? Одиннадцать дней вождь приходил в себя. Это не было проявлением трусости, это было полным непониманием, что делать?..
…К концу 1941 г. РККА потеряла убитыми, ранеными, пропавшими без вести и умершими от ран в госпиталях свыше 4 млн. 473 тыс. чел. человек, из них военнопленными Красная Армия потеряла к декабрю 1941 г. 2 млн. 516 тыс. чел. За первые 18 дней войны советская авиация потеряла 3 тыс. 985 самолетов, из них 1200 было уничтожено в первый день на земле. Потери в танках и штурмовых орудий в РККА на октябрь 1941 г. составили 15 тыс. 500 боевых машин.
Если учесть, что на 22 июня 1941 г. в РККА насчитывалось 10 тыс. 743 самолетов всех типов, а танков и штурмовых орудий —15 тыс. 687, можно представить себе весь масштаб военной катастрофы, постигшей Красную Армию: таких поражений русская армия не знала за всю свою историю. Причины подобной катастрофы, конечно, не сводятся только к одной: их множество, причем как объективных, так и субъективных. Но в любом случае, советское политическое и военное руководство не справилось со своими прямыми обязанностями: поддерживать обороноспособность страны на высоком уровне и в случае агрессии защитить народ и Родину.
Шапкозакидательские предвоенные лозунги типа «И на вражьей земле мы врага разгромим малой кровью могучим ударом» с началом войны явили свою полную несостоятельность. Оказалось, что Красная Армия, созданная в 1918 г. «товарищем» Троцким, и остававшаяся в своей идеологической составляющей практически неизменной при «товарище» Сталине, летом 1941 г. не смогла отразить удар вермахта. Важнейшими из причин, по которым это случилось, являлись отсутствие со стороны командования Красной Армии должно профессионализма и преступное пренебрежение политическим и военным руководством человеческими жизнями. Гальдер записал в своем дневнике: «Русская тактика наступления: трехминутный огневой налет, потом — пауза, после чего — атака пехоты с криком «ура» глубоко эшелонированными боевыми порядками (до 12 волн) без поддержки огнем тяжелого оружия, даже в тех случаях, когда атаки производятся с дальних дистанций. Отсюда невероятно большие потери русских».
…Эти огромные цифры потерь Красной Армии вовсе не говорят о трусости или малодушии ее бойцов и командиров. Наоборот, первые месяцы войны явили образцы их невиданного мужества и стойкости. Практически все пограничные заставы стойко обороняли порученные им участки: до одних суток — 257 застав, свыше одних суток — 20, более двух суток — 16, свыше трех суток — 20, более четырех и пяти суток — 43, от семи до девяти суток — 4, свыше одиннадцати суток — 51, свыше двенадцати суток — 55, свыше 15 суток — 51 застава. До двух месяцев сражалось 45 застав.
Двенадцать застав 82-го Рескитентского пограничного отряда Мурманского округа с 29 июня по июль 1941 г. отражали многочисленные атаки финских подразделений, которые вторглись на территорию Советского Союза. 3 августа противник был с нее выбит пограничниками, и с этого дня вплоть до выхода Финляндии из войны 9 сентября 1944 г., госграница на участке отряда была нерушима на всем ее протяжении. «Правда» имела все основания писать 24 июня 1941 г.: «Как львы дрались советские пограничники, принявшие на себя первый удар подлого врага»…
…Тем не менее, современные отечественные статистические исследования, опирающиеся на источники военных лет, свидетельствуют, что довольно высокое число пленных красноармейцев наблюдалось уже в первый месяц войны и неуклонного росло вплоть до сентября 1941 г. Так, в период с 22 по 30 июня 1941 г. в плен к противнику попало 112 тыс. 784 чел., из них 645 чел. командного состава; к 10 июля общая цифра пленных выросла до 366 тыс. 372 чел., из них 1969 чел. командного состава; к 20 июля общая цифра равнялась 600 тыс. 936, из них 2 тыс. 374 чел. командного состава; к 31 июля — 814 тыс. 030 чел., из них 3 тыс. 22 чел. командного состава; к 10 августа общая цифра пленных красноармейцев составила 1 млн. 085 744 тыс. чел., из них 4 тыс. 647 чел. командного состава; на 20 августа число пленных достигло 1 млн. 296 тыс. чел., из них 5 тыс. 294 чел. командного состава; на 31 августа общее число военнопленных красноармейцев равнялось 1 млн. 512 тыс. 610 чел., из них 5 тыс. 816 чел. командного состава.
Почему количество пленных красноармейцев так неуклонно и катастрофически росло? Всеобщая воинская повинность была восстановлена в СССР только 1 сентября 1939 г., до этого момента защита «социалистического отечества» считалась почетной обязанностью трудящихся. Пониженные в правах представители элитных сословий Российской Империи, а также приравненные к ним, до этой даты не подлежали призыву на военную службу и не проходили какой-либо военной подготовки. К непризывным категориям относились лишенцы, кулаки, подкулачники (т.е. значительная часть крестьянства), казачество (до 1936 г.) и т.д. Многие из этих людей даже не состояли на военном учете, что в значительной степени затруднило призыв в армию в момент начала войны…
…В первые недели войны против вермахта были брошены части, состоящие из молодых призывников, родившихся при Советской власти. Ими командовали в основном такие же по возрасту командиры и политруки. В целом, это были люди, воспитанные в коммунистическом духе и преданные режиму… Так как «идейных» на все рода войск не хватало, то в результате красноармейская масса была политически либо пассивна, или враждебна советской власти. «Идейные» погибли в боях июня-июля 1941 г. Генерал А. В. Горбатов вспоминал, что летом 1941 г., «находясь в обороне, мы производили анализ потерь за время отступления. Большая часть падала на пропавших без вести, меньшая часть — на раненых и убитых (главным образом командиров, коммунистов и комсомольцев)»… Оставшаяся без командиров красноармейская масса, была дезориентирована, находилась в подавленном, а то и паническом состоянии. Писатель В. П. Астафьев описывал такое состояние, когда «одно-единственное, редкое, почти не употребляемое в мирной жизни, роковое слово «окружение» правило несметными табунами людей, бегущих, бредущих, ползущих куда-то без всяких приказов, правил, по одному лишь ориентиру — на восход солнца, на восток, к своим»…
…Между тем, Сталин осознал необходимость менять идеологическую вывеску режима только к осени 1941 г. В своём выступлении 3 июля 1941 г. вождь позволил себе только одно принципиальное нововведение: он обратился к народу «Братья и сестры!». Это обращение вождя с использованием церковной лексики означало, что Сталин, будучи прекрасным психологом, хорошо помнил результаты переписи населения 1937 г., когда большинство опрошенных, несмотря на страх самой жесткой репрессии, заявило, что они верующие. Не только православные, но и мусульмане, буддисты, иудеи, католики, протестанты. По большому счету это был призыв о помощи, обращенный вождем впервые к верующим людям…
Больше в сталинском выступлении 3 июля кроме «братьев и сестер» ничего нового не было. Зато там были слова о «великом Ленине, который создал наше государство» и о том, что враг «ставит своей целью восстановление власти помещиков, восстановление царизма». Последнее вообще является верхом сталинской демагогии. Кстати, накануне нападения Германии на СССР Геббельс поэтому поводу совершенно четко замечал: «В России вовсе не будет восстановлен царизм, а вопреки еврейскому социализму, будет осуществлен подлинный социализм». В дальнейшем упоминания имени Ленина в сталинских речах будет становиться все меньше и меньше, а «царизм» вообще исчезнет на весь период войны…
…Хотя советское руководство и говорило с началом войны об её отечественном характере, оно под этим словом совсем понимало не то, что что мы сегодня видим в Отечественной войне 1812 г. и Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. В Директиве ГУПП РККА № 081 предписывалось: «Глубоко разъяснить всему личному составу вероломный разбойничий характер войны со стороны Германии, показать, что нападение фашистов — это иноземное нашествие, против которого, как и в 1918 году, на Отечественную войну поднялся весь советский народ».
Но как известно, никакой «отечественной» войны в 1918 г. не было. Именно в том году началась развязанная большевиками братоубийственная Гражданская война. Значит, советские агитаторы имели ввиду не Россию-Отечество, а «Отечество рабочих и крестьян», то есть то, о чем говорил Сталин в 1931 г.: «В прошлом (то есть, до революции — П.М.) у нас не было и не могло быть отечества. Но теперь, когда мы свергли капитализм, а власть у нас, у народа, – у нас есть отечество и мы будем отстаивать его независимость». То есть, Отечество Александра Невского, Димитрия Донского, Сергия Радонежского, Петра Великого, Потёмкина, Суворова, Пушкина, Серафима Саровского, Менделеева, Пирогова, Александра III, Николая II — не было отечеством Сталина.
Поэтому знаменитая сталинская речь на параде 7 ноября 1941 г., в которой вождь «вдруг» назвал многих из вышеперечисленных в качестве «великих предков», было ничем иным как тактическим ходом хитрого и циничного политика, наконец-то осознавшего, что, если он не вернется к традиционному пониманию Отечества, его сметет собственный народ…
…Нельзя не согласиться с американским военным историком Д. Гланцем: «Для того чтобы постепенно складывающаяся новая Красная Армия вышла победительницей после четырёх лет беспрецедентной войны, потребовался опаляющий опыт войны и гибель довоенной Красной Армии». На её место, костяк которой составляли молодые, рожденные в советское время люди, стали приходить поколения 35-40 летних мужчин, многие из которых прошли Германскую войну и имели за нее Георгиевские кресты и медали. На советские возраста (до 26 лет) приходится 40% потерь, а больше половины (60%) на поколения, рожденные и воспитанные в Российской Империи. Постепенно доля дореволюционных возрастов в призывных контингентах возрастала. Призыву подлежали военнообязанные вплоть до 1890 г. р., есть сведения о призыве более старших возрастов вплоть до 1885 г…
…Косвенным подтверждением предположений о возрасте солдат служит и анализ фотографий 1945 г. На фото солдат победителей мы редко видим молодые лица. На нас смотрят зрелые мужчины 35-45 лет. Именно такой советский солдат освободил свое Отечество, именно такой он освободил Европу.
Таким образом, начиная с 1941 г., начал меняться социальный состав Красной Армии. На смену поколениям, воспитанным в советском духе, пришли люди, рожденные и воспитанные в Российской Империи. Само название войны Великой Отечественной для людей начала сороковых годов было отсылкой к Первой мировой войне, которая в Российской Империи именовалась Второй Отечественной…
…Сталин хорошо понимал, что поражение в войне означает его смерть, физическую и политическую, но то же самое понимал и русский народ, видя какие цели, преследуют нацисты и что они творят на оккупированных территориях… Наш народ смог на практике убедиться, что это был за новый порядок. Люди интуитивно осознавали, что крах сталинской власти будет крахом государства как такового, что неминуемо приведет к уничтожению России. Народ в своем большинстве нашел в себе мужество и мудрость забыть личные обиды и притеснения, полученные им от советской власти, и пошел воевать за Родину, понимая, что ленины и сталины приходят и уходят, а она, Матушка-Россия, одна на все времена. Вековые, исконные, родные, идеалы Святой Руси проявились в народе с невиданной силой, захватили ум и сердца подавляющего большинства наших солдат и офицеров. Это, кстати, хорошо понял и Сталин, который сказал в беседе американскому послу А. Гарриману: «Мы хорошо понимаем, что они [советские люди] воюют не за нас, а за свою Матушку-Россию».
…Можно с уверенностью сказать, что русский народ заставил советское руководство поменять дух и цели войны. Из схватки двух идеологических тоталитарных систем она превращалась в схватку пусть и сокрытого под спудом православного III-го Рима с оккультным III-м Рейхом. В этом заключается великий подвиг нашего народа и нашей армии. Они заставили коммунистический режим признать русские ценности, пусть на время, и пусть не искренне. Именно благодаря этому война приобрела другой характер, и мы стали побеждать. Оставленный Российской Империей демографический потенциал дал советскому руководству те самые людские ресурсы, которые позволили выдержать удар агрессора, заново создать армию, выстоять и победить. Когда мы говорим о солдатах-победителях 1945 г., мы должны помнить, что большинство из них родилось и получило воспитание во времена Российской Империи.
Это изменение характера войны сразу почувствовал и противник, который увидел в нем смертельную для себя опасность. Один из главных из главных идеологов III-го Рейха рейхсминистр восточных оккупированных территорий А. Розенберг писал в своем дневнике 1 сентября 1941 г.: «Чтобы привлечь на свою сторону даже своих противников внутри страны, Сталин ищет увязку с хулимой до сего дня русской историей. Фильм о Петре Великом был первым признаком, за ним последовала драма о Кутузове! Тем более надо сделать все, чтобы навсегда предотвратить очередное сплочение всех народов и рас между Вислой и Владивостоком. Это представляется мне главной задачей моей восточной деятельности».
В духовном смысле Великая Отечественная война не является каким-то обособленным, исключительным событием в отечественной истории, хотя она и была самой кровопролитной и тяжелой ее страницей. Она неразделимо связана со всем героическим прошлым нашей Родины...
В последние этапы войны резко изменилось и число советских военнопленных. Если в 1942 г. их цифра равнялась 1 млн. 653 чел., в 1943 г. — 565 тыс. чел., то в 1944 г. она составила 147 тыс. чел., а в 1945 г. — 34 тыс. чел.
Говорят, Красная Армия в конце войны научилась воевать. Безусловно, в этом есть большая доля истины. Опыт трех-четырех лет тяжелейшей войны сделал своё дело. Но главное все же заключалась не в этом, а в том, что верховным руководством в лице Сталина была провозглашена иная цель войны: война за свое Отечество, говоря традиционным русским языком за Русь-Матушку, а не за «отечество рабочих и крестьян», как твердили советские агитаторы до и в начале войны. Наша армия больше не воевала за «III-й Интернационал», за «Социалистическое Отечество», за «Дело мировой революции». Коминтерн был распущен, а с газет исчез лозунг: «Пролетарии всех стран соединяйтесь!». Его заменил ясный и понятый: «Смерть немецким оккупантам!». Изменился и сам образ Верховного главнокомандующего: вместо невзрачного партийного функционера, одетого в серый френч, появился генералиссимус, одетый в белый китель с золотыми погонами, который должен был напоминать армии и народу образ Царя, Божьего Помазанника.
Вождь понимал, что в такой страшной войне, армия не может идти в бой, не имея перед собой такой образ. Поэтому, если уж и говорить о вкладе Сталина в Победу, то в первую очередь, это вклад не настоящего, а мифического Сталина, который был необходим для большой части солдат и офицеров. Сам вождь это хорошо понимал. Однажды в гневе на своего сына Василия, позволившего себе какие-то вольности, Сталин воскликнул: «Ты думаешь, что ты – Сталин? Ты думаешь, я – Сталин? Вот, он – Сталин», – и с этими словами вождь показал на собственный портрет, висящий на стене.
Вот этот «портретный» Сталин, возникший во время войны, продолжает довлеть над нашим народом. Малоцерковные или нецерковные люди, воспринимают сталинские прагматические подходы к преодолению препятствий на пути достижения своих целей чуть ли не как свидетельство стремления Сталина к восстановлению исторической России. То есть «портретный» Сталин конца Великой Отечественной войны, превращается в умах этих людей в «реального» Сталина, якобы наследника и продолжателя дела русских царей, каковым он никогда не был. Ради спасения своего режима и системы, Сталин был готов притворяться кем угодно…
Разразившаяся катастрофа 22 июня 1941 г. была ещё и личной катастрофой Сталина как политика. Он не знал точного положения дел на фронте, более того, до конца не мог решить для себя вопроса, не является ли это все же провокацией? Не случайно разрешение переходить государственную границу и не считаться с ней, Сталин позволил лишь вечером 22 июня. О чём в таком состоянии Сталин мог говорить с народом? Одиннадцать дней вождь приходил в себя. Это не было проявлением трусости, это было полным непониманием, что делать?..
…К концу 1941 г. РККА потеряла убитыми, ранеными, пропавшими без вести и умершими от ран в госпиталях свыше 4 млн. 473 тыс. чел. человек, из них военнопленными Красная Армия потеряла к декабрю 1941 г. 2 млн. 516 тыс. чел. За первые 18 дней войны советская авиация потеряла 3 тыс. 985 самолетов, из них 1200 было уничтожено в первый день на земле. Потери в танках и штурмовых орудий в РККА на октябрь 1941 г. составили 15 тыс. 500 боевых машин.
Если учесть, что на 22 июня 1941 г. в РККА насчитывалось 10 тыс. 743 самолетов всех типов, а танков и штурмовых орудий —15 тыс. 687, можно представить себе весь масштаб военной катастрофы, постигшей Красную Армию: таких поражений русская армия не знала за всю свою историю. Причины подобной катастрофы, конечно, не сводятся только к одной: их множество, причем как объективных, так и субъективных. Но в любом случае, советское политическое и военное руководство не справилось со своими прямыми обязанностями: поддерживать обороноспособность страны на высоком уровне и в случае агрессии защитить народ и Родину.
Шапкозакидательские предвоенные лозунги типа «И на вражьей земле мы врага разгромим малой кровью могучим ударом» с началом войны явили свою полную несостоятельность. Оказалось, что Красная Армия, созданная в 1918 г. «товарищем» Троцким, и остававшаяся в своей идеологической составляющей практически неизменной при «товарище» Сталине, летом 1941 г. не смогла отразить удар вермахта. Важнейшими из причин, по которым это случилось, являлись отсутствие со стороны командования Красной Армии должно профессионализма и преступное пренебрежение политическим и военным руководством человеческими жизнями. Гальдер записал в своем дневнике: «Русская тактика наступления: трехминутный огневой налет, потом — пауза, после чего — атака пехоты с криком «ура» глубоко эшелонированными боевыми порядками (до 12 волн) без поддержки огнем тяжелого оружия, даже в тех случаях, когда атаки производятся с дальних дистанций. Отсюда невероятно большие потери русских».
…Эти огромные цифры потерь Красной Армии вовсе не говорят о трусости или малодушии ее бойцов и командиров. Наоборот, первые месяцы войны явили образцы их невиданного мужества и стойкости. Практически все пограничные заставы стойко обороняли порученные им участки: до одних суток — 257 застав, свыше одних суток — 20, более двух суток — 16, свыше трех суток — 20, более четырех и пяти суток — 43, от семи до девяти суток — 4, свыше одиннадцати суток — 51, свыше двенадцати суток — 55, свыше 15 суток — 51 застава. До двух месяцев сражалось 45 застав.
Двенадцать застав 82-го Рескитентского пограничного отряда Мурманского округа с 29 июня по июль 1941 г. отражали многочисленные атаки финских подразделений, которые вторглись на территорию Советского Союза. 3 августа противник был с нее выбит пограничниками, и с этого дня вплоть до выхода Финляндии из войны 9 сентября 1944 г., госграница на участке отряда была нерушима на всем ее протяжении. «Правда» имела все основания писать 24 июня 1941 г.: «Как львы дрались советские пограничники, принявшие на себя первый удар подлого врага»…
…Тем не менее, современные отечественные статистические исследования, опирающиеся на источники военных лет, свидетельствуют, что довольно высокое число пленных красноармейцев наблюдалось уже в первый месяц войны и неуклонного росло вплоть до сентября 1941 г. Так, в период с 22 по 30 июня 1941 г. в плен к противнику попало 112 тыс. 784 чел., из них 645 чел. командного состава; к 10 июля общая цифра пленных выросла до 366 тыс. 372 чел., из них 1969 чел. командного состава; к 20 июля общая цифра равнялась 600 тыс. 936, из них 2 тыс. 374 чел. командного состава; к 31 июля — 814 тыс. 030 чел., из них 3 тыс. 22 чел. командного состава; к 10 августа общая цифра пленных красноармейцев составила 1 млн. 085 744 тыс. чел., из них 4 тыс. 647 чел. командного состава; на 20 августа число пленных достигло 1 млн. 296 тыс. чел., из них 5 тыс. 294 чел. командного состава; на 31 августа общее число военнопленных красноармейцев равнялось 1 млн. 512 тыс. 610 чел., из них 5 тыс. 816 чел. командного состава.
Почему количество пленных красноармейцев так неуклонно и катастрофически росло? Всеобщая воинская повинность была восстановлена в СССР только 1 сентября 1939 г., до этого момента защита «социалистического отечества» считалась почетной обязанностью трудящихся. Пониженные в правах представители элитных сословий Российской Империи, а также приравненные к ним, до этой даты не подлежали призыву на военную службу и не проходили какой-либо военной подготовки. К непризывным категориям относились лишенцы, кулаки, подкулачники (т.е. значительная часть крестьянства), казачество (до 1936 г.) и т.д. Многие из этих людей даже не состояли на военном учете, что в значительной степени затруднило призыв в армию в момент начала войны…
…В первые недели войны против вермахта были брошены части, состоящие из молодых призывников, родившихся при Советской власти. Ими командовали в основном такие же по возрасту командиры и политруки. В целом, это были люди, воспитанные в коммунистическом духе и преданные режиму… Так как «идейных» на все рода войск не хватало, то в результате красноармейская масса была политически либо пассивна, или враждебна советской власти. «Идейные» погибли в боях июня-июля 1941 г. Генерал А. В. Горбатов вспоминал, что летом 1941 г., «находясь в обороне, мы производили анализ потерь за время отступления. Большая часть падала на пропавших без вести, меньшая часть — на раненых и убитых (главным образом командиров, коммунистов и комсомольцев)»… Оставшаяся без командиров красноармейская масса, была дезориентирована, находилась в подавленном, а то и паническом состоянии. Писатель В. П. Астафьев описывал такое состояние, когда «одно-единственное, редкое, почти не употребляемое в мирной жизни, роковое слово «окружение» правило несметными табунами людей, бегущих, бредущих, ползущих куда-то без всяких приказов, правил, по одному лишь ориентиру — на восход солнца, на восток, к своим»…
…Между тем, Сталин осознал необходимость менять идеологическую вывеску режима только к осени 1941 г. В своём выступлении 3 июля 1941 г. вождь позволил себе только одно принципиальное нововведение: он обратился к народу «Братья и сестры!». Это обращение вождя с использованием церковной лексики означало, что Сталин, будучи прекрасным психологом, хорошо помнил результаты переписи населения 1937 г., когда большинство опрошенных, несмотря на страх самой жесткой репрессии, заявило, что они верующие. Не только православные, но и мусульмане, буддисты, иудеи, католики, протестанты. По большому счету это был призыв о помощи, обращенный вождем впервые к верующим людям…
Больше в сталинском выступлении 3 июля кроме «братьев и сестер» ничего нового не было. Зато там были слова о «великом Ленине, который создал наше государство» и о том, что враг «ставит своей целью восстановление власти помещиков, восстановление царизма». Последнее вообще является верхом сталинской демагогии. Кстати, накануне нападения Германии на СССР Геббельс поэтому поводу совершенно четко замечал: «В России вовсе не будет восстановлен царизм, а вопреки еврейскому социализму, будет осуществлен подлинный социализм». В дальнейшем упоминания имени Ленина в сталинских речах будет становиться все меньше и меньше, а «царизм» вообще исчезнет на весь период войны…
…Хотя советское руководство и говорило с началом войны об её отечественном характере, оно под этим словом совсем понимало не то, что что мы сегодня видим в Отечественной войне 1812 г. и Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. В Директиве ГУПП РККА № 081 предписывалось: «Глубоко разъяснить всему личному составу вероломный разбойничий характер войны со стороны Германии, показать, что нападение фашистов — это иноземное нашествие, против которого, как и в 1918 году, на Отечественную войну поднялся весь советский народ».
Но как известно, никакой «отечественной» войны в 1918 г. не было. Именно в том году началась развязанная большевиками братоубийственная Гражданская война. Значит, советские агитаторы имели ввиду не Россию-Отечество, а «Отечество рабочих и крестьян», то есть то, о чем говорил Сталин в 1931 г.: «В прошлом (то есть, до революции — П.М.) у нас не было и не могло быть отечества. Но теперь, когда мы свергли капитализм, а власть у нас, у народа, – у нас есть отечество и мы будем отстаивать его независимость». То есть, Отечество Александра Невского, Димитрия Донского, Сергия Радонежского, Петра Великого, Потёмкина, Суворова, Пушкина, Серафима Саровского, Менделеева, Пирогова, Александра III, Николая II — не было отечеством Сталина.
Поэтому знаменитая сталинская речь на параде 7 ноября 1941 г., в которой вождь «вдруг» назвал многих из вышеперечисленных в качестве «великих предков», было ничем иным как тактическим ходом хитрого и циничного политика, наконец-то осознавшего, что, если он не вернется к традиционному пониманию Отечества, его сметет собственный народ…
…Нельзя не согласиться с американским военным историком Д. Гланцем: «Для того чтобы постепенно складывающаяся новая Красная Армия вышла победительницей после четырёх лет беспрецедентной войны, потребовался опаляющий опыт войны и гибель довоенной Красной Армии». На её место, костяк которой составляли молодые, рожденные в советское время люди, стали приходить поколения 35-40 летних мужчин, многие из которых прошли Германскую войну и имели за нее Георгиевские кресты и медали. На советские возраста (до 26 лет) приходится 40% потерь, а больше половины (60%) на поколения, рожденные и воспитанные в Российской Империи. Постепенно доля дореволюционных возрастов в призывных контингентах возрастала. Призыву подлежали военнообязанные вплоть до 1890 г. р., есть сведения о призыве более старших возрастов вплоть до 1885 г…
…Косвенным подтверждением предположений о возрасте солдат служит и анализ фотографий 1945 г. На фото солдат победителей мы редко видим молодые лица. На нас смотрят зрелые мужчины 35-45 лет. Именно такой советский солдат освободил свое Отечество, именно такой он освободил Европу.
Таким образом, начиная с 1941 г., начал меняться социальный состав Красной Армии. На смену поколениям, воспитанным в советском духе, пришли люди, рожденные и воспитанные в Российской Империи. Само название войны Великой Отечественной для людей начала сороковых годов было отсылкой к Первой мировой войне, которая в Российской Империи именовалась Второй Отечественной…
…Сталин хорошо понимал, что поражение в войне означает его смерть, физическую и политическую, но то же самое понимал и русский народ, видя какие цели, преследуют нацисты и что они творят на оккупированных территориях… Наш народ смог на практике убедиться, что это был за новый порядок. Люди интуитивно осознавали, что крах сталинской власти будет крахом государства как такового, что неминуемо приведет к уничтожению России. Народ в своем большинстве нашел в себе мужество и мудрость забыть личные обиды и притеснения, полученные им от советской власти, и пошел воевать за Родину, понимая, что ленины и сталины приходят и уходят, а она, Матушка-Россия, одна на все времена. Вековые, исконные, родные, идеалы Святой Руси проявились в народе с невиданной силой, захватили ум и сердца подавляющего большинства наших солдат и офицеров. Это, кстати, хорошо понял и Сталин, который сказал в беседе американскому послу А. Гарриману: «Мы хорошо понимаем, что они [советские люди] воюют не за нас, а за свою Матушку-Россию».
…Можно с уверенностью сказать, что русский народ заставил советское руководство поменять дух и цели войны. Из схватки двух идеологических тоталитарных систем она превращалась в схватку пусть и сокрытого под спудом православного III-го Рима с оккультным III-м Рейхом. В этом заключается великий подвиг нашего народа и нашей армии. Они заставили коммунистический режим признать русские ценности, пусть на время, и пусть не искренне. Именно благодаря этому война приобрела другой характер, и мы стали побеждать. Оставленный Российской Империей демографический потенциал дал советскому руководству те самые людские ресурсы, которые позволили выдержать удар агрессора, заново создать армию, выстоять и победить. Когда мы говорим о солдатах-победителях 1945 г., мы должны помнить, что большинство из них родилось и получило воспитание во времена Российской Империи.
Это изменение характера войны сразу почувствовал и противник, который увидел в нем смертельную для себя опасность. Один из главных из главных идеологов III-го Рейха рейхсминистр восточных оккупированных территорий А. Розенберг писал в своем дневнике 1 сентября 1941 г.: «Чтобы привлечь на свою сторону даже своих противников внутри страны, Сталин ищет увязку с хулимой до сего дня русской историей. Фильм о Петре Великом был первым признаком, за ним последовала драма о Кутузове! Тем более надо сделать все, чтобы навсегда предотвратить очередное сплочение всех народов и рас между Вислой и Владивостоком. Это представляется мне главной задачей моей восточной деятельности».
В духовном смысле Великая Отечественная война не является каким-то обособленным, исключительным событием в отечественной истории, хотя она и была самой кровопролитной и тяжелой ее страницей. Она неразделимо связана со всем героическим прошлым нашей Родины...
В последние этапы войны резко изменилось и число советских военнопленных. Если в 1942 г. их цифра равнялась 1 млн. 653 чел., в 1943 г. — 565 тыс. чел., то в 1944 г. она составила 147 тыс. чел., а в 1945 г. — 34 тыс. чел.
Говорят, Красная Армия в конце войны научилась воевать. Безусловно, в этом есть большая доля истины. Опыт трех-четырех лет тяжелейшей войны сделал своё дело. Но главное все же заключалась не в этом, а в том, что верховным руководством в лице Сталина была провозглашена иная цель войны: война за свое Отечество, говоря традиционным русским языком за Русь-Матушку, а не за «отечество рабочих и крестьян», как твердили советские агитаторы до и в начале войны. Наша армия больше не воевала за «III-й Интернационал», за «Социалистическое Отечество», за «Дело мировой революции». Коминтерн был распущен, а с газет исчез лозунг: «Пролетарии всех стран соединяйтесь!». Его заменил ясный и понятый: «Смерть немецким оккупантам!». Изменился и сам образ Верховного главнокомандующего: вместо невзрачного партийного функционера, одетого в серый френч, появился генералиссимус, одетый в белый китель с золотыми погонами, который должен был напоминать армии и народу образ Царя, Божьего Помазанника.
Вождь понимал, что в такой страшной войне, армия не может идти в бой, не имея перед собой такой образ. Поэтому, если уж и говорить о вкладе Сталина в Победу, то в первую очередь, это вклад не настоящего, а мифического Сталина, который был необходим для большой части солдат и офицеров. Сам вождь это хорошо понимал. Однажды в гневе на своего сына Василия, позволившего себе какие-то вольности, Сталин воскликнул: «Ты думаешь, что ты – Сталин? Ты думаешь, я – Сталин? Вот, он – Сталин», – и с этими словами вождь показал на собственный портрет, висящий на стене.
Вот этот «портретный» Сталин, возникший во время войны, продолжает довлеть над нашим народом. Малоцерковные или нецерковные люди, воспринимают сталинские прагматические подходы к преодолению препятствий на пути достижения своих целей чуть ли не как свидетельство стремления Сталина к восстановлению исторической России. То есть «портретный» Сталин конца Великой Отечественной войны, превращается в умах этих людей в «реального» Сталина, якобы наследника и продолжателя дела русских царей, каковым он никогда не был. Ради спасения своего режима и системы, Сталин был готов притворяться кем угодно…
Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках
