Успешный запуск Северной Кореей очередного спутника вызвал волну возмущений и протестов в мире: даже Россия не осталась в стороне. Казалось бы, несправедливость: одним странам почему-то можно и летать в космос, и даже держать там группировку спутников оборонного назначения, а другим даже нельзя посметь мечтать о небе.
Однако, не всё так просто: никто в мире никому не мешает строить ракеты и спутники, но с одним очень маленьким условием: носитель должен подпадать под конвенции о нераспространении ядерного оружия.
Иными словами, ракета не имеет права нести заряд больше установленной мощности, установлены ограничения на забрасываемую массу, а дальность полёта не может превышать прописанный километраж. Это направлено против работ по созданию боеголовок орбитального базирования: они практически неуязвимы для систем ПРО так как мало чем отличимы от космического мусора.
Но вот незадача: мощность современных ракет среднего класса (типа «Союза»), которые выводят спутники на орбиты в разы перекрывает прописанные в конвенциях показатели. Про тяжёлый класс вообще не говорю: такие носители, как «Протон» даже легендарную Царь-бомбу в космос поднимут, а «Энергия» — и на Луну доставит.
Как-то нелогично получается: конвенции вроде бы запрещают создавать мощные ракеты, а все только и делают что закрывают глаза и строят то, в чём остро нуждается космонавтика. На самом деле никаких противоречий тут нет: согласно тем же конвенциям чем мощнее носитель, тем менее он должен быть пригоден для скрытного и внезапного запуска.
Что же требуется для того, чтобы враг не ожидал нашей ракетной атаки?
Прежде всего, никакой лишней активности на стартовой площадке: всё должно напоминать будничные дежурства расчёта. В идеале нужно вообще поместить ракету в пусковую шахту и уже там проделывать с ней все манипуляции. А в ещё большем идеале — привезти грозную технику с завода уже заправленной, полностью готовой к бою, и вообще не прикасаться к ней весь положенный срок, пока производитель сам не заберёт её на плановый ремонт.
Для этого почти подходит твердотопливная ракета, но, увы, она слишком слабая по сравнению с жидкостной. Конструкторы потратили немало сил, чтобы изобрести высокоэнергетические окислитель и горючее, способные оставаться жидкими при комнатной температуре, и что самое главное — иметь высокую плотность: при прочих равных более тяжёлое топливо после выгорания обеспечивает большую скорость ракете.
У высококипящего жидкого топлива есть масса достоинств: упрощается конструкция двигателя, который можно включать и выключать по мере необходимости, не требуется снижающая надёжность конструкции система зажигания. Правда, есть и недостатки: компоненты такого топлива очень ядовитые, особенно пресловутый гептил, использующийся в качестве горючего.
Именно против жидкостных ракет на высококипящем топливе и ополчились борцы с ядерным оружием: они и хранятся долго в снаряжённом состоянии, и могут до десятка боеголовок доставить в любую точку планеты. Повод нашли очень быстро: раз горючее — настоящая отрава, то и носитель можно обвинить в неэкологичности. Правда, твердотопливные ракеты в разы сильнее загрязняют окружающую среду, чем гептиловые, но они маломощные и, что называется, «проходят под знаками».
Поэтому сейчас у космических держав «хорошим тоном» считается строить носители на криогенном топливе: кислород, а тем паче водород в жидком виде долго не хранятся. Такие ракеты требуют долгой предстартовой подготовки — до нескольких суток: понятно, что несения для ядерного оружия, очень чувствительного к фактору оперативности, на борту они не подходят.
Кроме того, криогенные носители не только капризнее в обращении, но и значительно дороже гептиловых в производстве. Это значит, что они доступны только достаточно богатым странам, чья космическая программа уже успела «вырасти» из детских ракетно-ядерных «штанишек» и стать самодостаточной в освоении околоземного пространства, но никак не делающей первые шаги Северной Корее.
Как раз Пхеньяну сейчас выгоднее всего строить недорогие, простые в производстве и обращении гептиловые ракеты, а заодно заставлять своих соседей при каждом их запуске разметать в окрестных аптеках последние запасы валидола и корвалола.
Однако, не всё так просто: никто в мире никому не мешает строить ракеты и спутники, но с одним очень маленьким условием: носитель должен подпадать под конвенции о нераспространении ядерного оружия.
Иными словами, ракета не имеет права нести заряд больше установленной мощности, установлены ограничения на забрасываемую массу, а дальность полёта не может превышать прописанный километраж. Это направлено против работ по созданию боеголовок орбитального базирования: они практически неуязвимы для систем ПРО так как мало чем отличимы от космического мусора.
Но вот незадача: мощность современных ракет среднего класса (типа «Союза»), которые выводят спутники на орбиты в разы перекрывает прописанные в конвенциях показатели. Про тяжёлый класс вообще не говорю: такие носители, как «Протон» даже легендарную Царь-бомбу в космос поднимут, а «Энергия» — и на Луну доставит.
Как-то нелогично получается: конвенции вроде бы запрещают создавать мощные ракеты, а все только и делают что закрывают глаза и строят то, в чём остро нуждается космонавтика. На самом деле никаких противоречий тут нет: согласно тем же конвенциям чем мощнее носитель, тем менее он должен быть пригоден для скрытного и внезапного запуска.
Что же требуется для того, чтобы враг не ожидал нашей ракетной атаки?
Прежде всего, никакой лишней активности на стартовой площадке: всё должно напоминать будничные дежурства расчёта. В идеале нужно вообще поместить ракету в пусковую шахту и уже там проделывать с ней все манипуляции. А в ещё большем идеале — привезти грозную технику с завода уже заправленной, полностью готовой к бою, и вообще не прикасаться к ней весь положенный срок, пока производитель сам не заберёт её на плановый ремонт.
Для этого почти подходит твердотопливная ракета, но, увы, она слишком слабая по сравнению с жидкостной. Конструкторы потратили немало сил, чтобы изобрести высокоэнергетические окислитель и горючее, способные оставаться жидкими при комнатной температуре, и что самое главное — иметь высокую плотность: при прочих равных более тяжёлое топливо после выгорания обеспечивает большую скорость ракете.
У высококипящего жидкого топлива есть масса достоинств: упрощается конструкция двигателя, который можно включать и выключать по мере необходимости, не требуется снижающая надёжность конструкции система зажигания. Правда, есть и недостатки: компоненты такого топлива очень ядовитые, особенно пресловутый гептил, использующийся в качестве горючего.
Именно против жидкостных ракет на высококипящем топливе и ополчились борцы с ядерным оружием: они и хранятся долго в снаряжённом состоянии, и могут до десятка боеголовок доставить в любую точку планеты. Повод нашли очень быстро: раз горючее — настоящая отрава, то и носитель можно обвинить в неэкологичности. Правда, твердотопливные ракеты в разы сильнее загрязняют окружающую среду, чем гептиловые, но они маломощные и, что называется, «проходят под знаками».
Поэтому сейчас у космических держав «хорошим тоном» считается строить носители на криогенном топливе: кислород, а тем паче водород в жидком виде долго не хранятся. Такие ракеты требуют долгой предстартовой подготовки — до нескольких суток: понятно, что несения для ядерного оружия, очень чувствительного к фактору оперативности, на борту они не подходят.
Кроме того, криогенные носители не только капризнее в обращении, но и значительно дороже гептиловых в производстве. Это значит, что они доступны только достаточно богатым странам, чья космическая программа уже успела «вырасти» из детских ракетно-ядерных «штанишек» и стать самодостаточной в освоении околоземного пространства, но никак не делающей первые шаги Северной Корее.
Как раз Пхеньяну сейчас выгоднее всего строить недорогие, простые в производстве и обращении гептиловые ракеты, а заодно заставлять своих соседей при каждом их запуске разметать в окрестных аптеках последние запасы валидола и корвалола.
Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках
