Власть против французов
Инал Плиев

Власть против французов

В настоящее время в экспертной среде как самой Франции, так и России и других государств идет обсуждение причин произошедшего. Действительно, это интересно: на каком этапе произошел сбой системы безопасности такой сильной страны как Франция? Думаю, причину следует искать не в недоработке специальных служб, а в каскаде системных политических решений, допущенных на совершенно другом политическом уровне. Арабы и мусульманская диаспора в целом проживают во Франции с давних пор. Сотни тысяч алжирцев, поддержавших Францию в войне 50-х – 60-х годов, были вынуждены бежать во Францию в период предоставления Алжиру независимости. Здесь множество мечетей, можем даже говорить о сосуществовании различных культур, в Париже, наряду с мусульманскими есть и еврейский квартал, и китайский и т.д. Однако, если, скажем, евреи достаточно тесно интегрировались во французскую среду, а китайцы не претендуют на политическое доминирование, между арабами и французами довольно долгое время наблюдается некое противостояние, то проявляющееся вполне явственно, то принимающее не столь зримый формы. Это противостояние (не считая отдельных эксцессов) в основном носит вполне мирный, соревновательный характер. Однако возвращение Франции в военную структуру НАТО, которая на протяжении 15 и 12 лет соответственно активно разрушала и доконала-таки малейшие проявления государственности Афганистана и Ирака, разрушение ливийского и сирийского государств, в которых Франция, как и НАТО в целом, поддержала оппозиционные разрушительные силы, бесчисленные страдания мусульманского мирного населения этих стран, чья жизнь фактически в одночасье была на ровном месте превращена в самый настоящий кромешный ад, привели к интенсивному росту протестных настроений в эмигрантской среде, и без того заточенной на некоторое недоверие и противостояние с коренными французами и французским государством в целом. На фоне этого дало о себе знать и резкое противоречие между внутренней и внешней политикой Франции в отношении арабов, мусульман. Если в области внешней политики Франция разрушает их мирную жизнь, обрекая на гибель, нищету и скитания, то в области внутренней политики привечает их, обеспечивает более высокий уровень жизни, чем в странах их происхождения, пропагандирует политику мультикультурализма. Конечно, было легко спрогнозировать, что люди из разрушенных арабских государств, отброшенные в каменный век, ринутся в Европу и, в частности, в сравнительно близкую в историческом отношении Францию. Говорят, в Париже даже есть целые кварталы, в которых французская полиция предпочитает не появляться. Такая ситуация, хоть и нежелательна, но с большой натяжкой более или менее приемлема для мирной страны, для страны, проводящей мирную политику на международной арене. Но для воюющей страны она может, мягко говоря, создавать немалые проблемы. Здесь понятно, что речь идет не о таких маленьких победоносных кампаниях как, к слову, в Новой Каледонии, Чаде или Кот-д`Ивуаре и тому подобных, а о качественно другом уровне действий, к тому же сопряжённых с устранением и/или ослаблением сил, противостоявших такими гибким и разветвленными организациями как «Аль-Каида» и впоследствии ИГИЛ, к тому же получившими в руки такой важный идеологический козырь для воздействия на умы мусульман в выгодном для себя ключе как поведение Франции (и Франции как таковой, и Франции – новом/старом члене военной структуры НАТО) в Ливии и Сирии. То есть, как видим, вместо благодарности за устранение Хусейна, Каддафи и ослабление Асада, эти организации обратили острие своей пропаганды и дальнейшей активности против Европы и, в частности, - против Франции. Как отмечает Дмитрий Киселев, «Франция столкнулась не с национальной проблемой, а с международной. А проблему создали сидящие в другой части света – между двумя океанами – Соединенные Штаты. ИГ, как и "Аль-Каида", появилось в Ираке и в Сирии после того, как Ирак американцы разрушили как государство, а Сирию чуть не разрушили и все пытаются дожать. Ливию разрушить попросили уже как верного сателлита Францию, и та бездумно согласилась. Франция, запутавшись в этих играх, теперь поддерживает по Сирии саудитов – оружие поставляет, а саудиты кормят сирийских радикалов, слабо отличимых от ИГ. Теперь круг замкнулся – ИГ уже гуляет в Париже, устраивает кровавую баню». Может возникнуть вопрос: почему же в таком случае исламисты не совершили свои теракты в период президентства Николя Саркози, отомстив таким образом ему? Здесь, вероятно, сыграли свою роль несколько факторов: Николя Саркози, еще в бытность свою министром внутренних дел Франции, столкнулся с довольно массовыми выступлениями мигрантов, которые жгли машины и устраивали беспорядки. Он подавил их железной, по мягким французским меркам, рукой, дав понять, что не намерен шутить с нарушителями порядка у себя в стране. Кроме того, исламистам не за что было сердиться на Саркози, ведь он уничтожил ненавистного исламистам Каддафи, открыв исламистам путь к безраздельному контролю над значительной частью территории Ливии, ее материальным и природным богатствам. Не исключено и то, что теракт исламистов, наоборот, направлен против Олланда и ставит целью показать его «слабость» и «неспособность справиться с вызовами» на фоне Саркози, позиционирующего себя более сильным политическим лидером. В таком случае, увидим, что за исламистами стоят силы, далекие от ислама. Утверждения о «найденном сирийском паспорте» на месте терактов более чем симптоматичны. Террористы, которые не собирались жить после совершения терактов, забирают с собой на теракт паспорт, вероятно, чтобы он не потерялся? Нелогично. Вероятно, по версии авторов этой глупой выдумки террористы полагают, что без паспорта в рай не пустят. Это полный абсурд, как и ранее распространявшиеся утверждения о найденных паспортах на месте страшных по своей разрушительной силе взрывов в результате терактов 11 сентября. Как утверждается, там тонны металла и бетона, из которых состояли здания, расплавились, не оставив следа, а бумажные паспорта, якобы, уцелели. Эта ложь рассчитана только на тех, кому выгодно утверждать, что может в неё поверить. Неслучайно впоследствии распространилось предположение, что данный паспорт может оказаться подделкой. Но, помилуйте, множество городов захвачено ИГИЛом, в том числе и учреждения, в которых выдают паспорта, со всем оборудованием. Изготовить сколько угодно сирийских паспортов — лишь дело техники. Таким образом, силы, стоящие за террористами, могут оказаться совсем не теми, за кого себя выдают. Уместно поставить вопрос и о том, кому выгодны эти теракты, ставящие целью побудить французское руководство действовать на Ближнем Востоке тем или иным способом. Французское руководство показало бы высший пилотаж государственного мышления, если выяснит это, накажет виновных и совершит диаметрально противоположные действия, защитив свои национальные интересы. Уничтожение ливийской государственности не принесло пользы французскому народу, но принесло большие прибыли крупным нефтяным компаниям (в том числе американским), которые могут теперь качать ливийскую нефть на выгодных для себя условиях в тех объемах, которые физически способны освоить. Таким образом, мы видим, из чьих интересов исходили бывший президент Франции Николя Саркози, его окружение и службы, на которых базируется президентская власть, при принятии решения начать свои действия в Ливии. На этом настаивал и французский философ (а по моему мнению, не только философ, но и человек, обладающий весьма большим влиянием и тайной властью) Бернар-Анри Леви. Намеренно не называю эти решения ошибочными, потому что принимавшие их инстанции (а это не только лично президент) не могли не отдавать себе отчета в последствиях, и речь идет не об ошибках, а о заранее продуманных ходах. Исходили ли они при этом из интересов Франции? Как видим, отнюдь нет. Таким образом, можно говорить не о недоработках спецслужб и недостаточной слежке за потенциальными террористами, а о сложившейся во Франции политической системе, которая позволяет и уже допустила постепенное завладение политической властью страны силами, которым чужды интересы Франции и французского народа. В этом и состоит причина трагических событий в Париже, в пятницу, 13-го.