31 октября 2015 года в Центральном Театре Российской Армии состоится торжественный вечер в честь 45 летия со дня основания Алма-Атинского высшего общевойскового командного училища имени Маршала Советского Союза И.С. Конева. Кузницы офицерских кадров, воспитавшей за годы своего существования десятки тысяч верных сынов Отечества, прославивших свое родное училище на полях сражений афганской войны, в локальных войнах и вооруженных конфликтах последних десятилетий на постсоветском пространстве.

Так получилось, что во время моей учебы в АВОКУ рухнул Советский Cоюз. Наш 2-й взвод 3-й роты в августе 91 уже две недели стоял во втором карауле на полигоне; отделения через сутки меняли друг друга; служба текла неспешно и рутинно. Отстояв сутки в караулке, мы шли в казарму, где маясь от летнего пустынного зноя, съедали ритуальный арбуз и под песни «Сектора газа» и стоны «Энигмы» безмятежно засыпали, вспоминая прелести недавно прошедшего летнего отпуска.

…Весть о военном путче застала меня на посту в парке боевых машин. Все пришло в движение — посреди парка стала выстраиваться колонна БТР-80. Когда солдаты из БОУП принялись загружать в бронетранспортеры боеприпасы стало понятно, что это не учения. Сменившись с поста, от начкара старшего сержанта Сереги Скрипника наша смена узнала, что в Москве произошел военный переворот. В караулке на стене висело два портрета — Горбачева и Язова. Мы тут же сняли Горбачева и убрали его в шкаф. Опять началась рутина — БТРы загнали обратно в боксы, мы так же ходили на посты и ели арбузы, а через неделю нам сказали, что военный переворот подавлен, Язов арестован и будет расстрелян. Мы извлекли из шкафа Горбачева и повесили его на место, Язова снимать не стали, только повесили в углу его портрета черную траурную ленточку — нам было его искренне жаль.

Вернувшись с полигона в училище, мы вернулись в другую страну. Наверное, как многие тогда, мы не могли понять глобальности предстоящих перемен — юношеский максимализм подсказывал нам, что жизнь прекрасна и впереди нас ждет только хорошее. Один преподаватель по огневой майор Уткин открыто ходил и плевался, называя СНГ потешным АБВГД. Казалось, только он один понимает всю трагичность безвозвратности момента. Однако, вскоре и мы поняли, что мир меняется — в наше училище со всех других военных вузов СССР стали прибывать курсанты-казахи, руководящие должности в училище тоже заняли представители титульной нации.

Конечно, стоит отметить, что новое руководство уже независимого Казахстана не уподобилось другим странам АБВГД и не стало принуждать нас-курсантов принимать новую присягу. Не было и случаев насильственного выдавливания из АВОКУ курсантов не титульной нации. Всем, кто поступил при СССР, дали возможность доучиться до конца и уехать по желанию в любую страну СНГ. Однако воздух перестроечной свободы кружил нам голову, и я принял решение перевестись в Россию, ближе к дому.

Сегодня даже с высоты прожитых лет я не могу однозначно сказать, было ли это решение правильным. Одно могу сказать с уверенностью — оно полностью переменило мою жизнь.

Моя будущая профессия всегда была определена четко и безальтернативно — мой прадед участник Брусиловского прорыв кавалер ордена святого Станислава с мечами в чине капитана артиллерии погиб в Первую Мировую на кавказском фронте, мой дед полковник инженерных войск во время Второй Мировой строил укрепрайоны, а после войны — Байконур, отец — тоже полковник — служил в Главкомате ВВС. Это военная династия Арзановых, и я тоже хотел и должен был стать офицером.

«Пойдешь в пехоту, - сказал отец - с математикой у тебя туго, а бегаешь ты быстро». Вот так я оказался в АВОКУ имени маршала Советского Союза Конева.

То, что военная служба — не сахар, я понял на КМБ. Именно здесь проходило становление нашей 3-й роты: марш-броски, стрельбы и опять марш-броски. «Курсант АВОКУ должен стрелять, как ковбой и бегать, как его лошадь», - шутили мы тогда. Для пущей выносливости на складе нам выдали юфтевые сапоги на микропоре. Оно, конечно, так — положено курсанту ходить в юфтевых сапогах, а не в солдатской «кирзе». Но летом в пустыне на полигоне в + 30 эти сапожки превращались в гири. А каска или, как учил нас правильно говорить ротный, стальной шлем… Когда я первый раз отходил в этом шлеме весь день, у меня вечером болела шея. Но не беда — уже через месяц я не чувствовал, есть у меня на голове каска или ее нет, а в юфтевых сапожках пробегал трешку (3 км) быстрее, чем в кедах на школьном стадионе.

А чего только стоили утренние зарядки на КМБ? Именно здесь я поборол не успевшую тогда развиться во мне привычку курить. С сигаретами на полигоне было туго, курили все подряд, вплоть до самокруток с травой. И вот, во время утренней зарядки курсант по прозвищу «Белый» решил быстро перекурить. Сделав пару затяжек, он был замечен взводным старшим лейтенантом Ляденко, проводившим с нами «утренний променад». Офицер, прошедший Афган, пользовался в роте большим уважением, он заставил всю роту отжиматься на кулаках под счет, пока бедный Белый в приседаниях должен был полностью съесть пачку своих сигарет с провокационным названием «Охота». Так пачка «Охоты» отбила у меня охоту курить на всю жизнь, и я уверен не только у меня одного.

Отдельная история — это командир нашей роты капитан, а позднее майор Теселкин. Это человек, которому сегодня благодарны все без исключения его бывшие курсанты, независимо от того, остались ли они в армии или ушли на гражданку. Этот человек заложил в нас главное — офицерский дух. Своим личным примером он показывал нам, каким должен быть настоящий офицер. Пройдут года и по долгу службы я увижу многих военных руководителей различного ранга и положения, но с полной уверенностью могу сказать, что тогдашний капитан Теселкин мог бы сегодня спокойно, не напрягаясь, руководить армией или военным округом.

В нашем ротном сочеталась неимоверная требовательность, грамотность, неотвратимость наказания за самый казалось бы мелкий поступок и в то же время он был справедливым и честным командиром. Его боялись и уважали одновременно.

Был у нас в конце второго курса случай, когда наш 2-й бат участвовал в массовой драке с солдатами одной из частей связи, расположенной тут же, на РВ-90 (так назывался военный район на окраине Алма-Аты). Спор и конфликт разгорелся, как и положено, на ровном месте. Курсанты 4-й роты нашего 2-го бата прогуливались с девушками из 16 военного городка и, проходя мимо части связистов, были осмеяны солдатами наряда по КПП. Наши бравые «мамлюки» — так мы, любя, называли 4-ю роту — не ударили в грязь лицом, а набили лицо наряду по КПП. Те, в свою очередь, вызвали на КПП подмогу и отмутузили наших парней.

…Был воскресный день, когда в окно нашей роты заглянул один из мамлюков с разбитым носом и с криком «Наших бьют!» призвал нас на помощь. Все, кто был на тот момент в роте, сорвались с места. Сводный отряд 2-го батальона вне строя разношерстно одетой толпой проходил через 16-й военный городок, разбирая по пути заборы из штакетника. На одной из улиц дорогу нам преградила милицейская машина с мигалкой. Сначала многие дрогнули, кто-то даже побежал во дворы, но тут курсант Малашин крикнул: «Пацаны, куда вы бежите? Нас 100 человек, а их всего двое!». Мы обступили цельнометаллический УАЗ и стали стучать по нему палками. Милиционеры, поняв с кем имеют дело, пригрозив нам комендатурой и попросив не ломать заборы, поспешили ретироваться.

То, что было дальше можно описать, как средневековое побоище. Нашего прихода ждали — надо отдать должное связистам. Первыми в бой бросились крепкие дембеля, умело орудующие солдатскими ремнями. За ними как, за конницей, шли солдаты, отслужившие год, и только потом молодые. Битва шла прямо на дороге перед частью, полностью перекрыв движение на РВ-90. На земле уже лежали несколько потерявших сознание — у кого-то текла кровь из разбитой головы. Мы начали было теснить связистов к их забору, как из-за КПП мы услышали боевой клич — это еще один батальон солдат, вопреки запрету своих офицеров, бросился на выручку своим товарищам.

…Ворота части распахнулись, и из них на нас бросилась зеленая стена. Перевес сил был теперь не на нашей стороне. Обломав палку штакетника об чью-то спину, я теперь дрался на кулаках со здоровенным сержантом. Обмениваясь ударами, мы были в гуще боя. Я пропустил удар в челюсть, голова закружилась, но на помощь мне пробился наш спортсмен Кругляш и мощным ударом уложил сержанта.

…Я оглядел поле битвы — теперь теснили нас. Стемнело. На дороге включили фонари в их свете было видно, как блестят пряжки солдатских ремней, поднимаясь над бесчисленным множеством бритых голов. Связисты сотнями глоток орали «Ура!», предвкушая скорую победу. Но это не вызвало страха ни у меня, ни у моих друзей — никто из нас и не думал убегать. Каждый в ту минуту понял, что он будет стоять здесь до конца за себя, за друзей, за честь АВОКУ. Тут я услышал радостные крики в наших рядах. Обернувшись, я увидел картину, которая до сих пор в моей памяти: по пустынной дороге в свете фонарей от АВОКУ к нам на выручку бежал первый батальон, который был на курс старше нас.

…Они бежали ровными колоннами по четыре, с голым торсом, играя накачанными мышцами и намотанными на правую руку солдатскими ремнями. Зрелище было эпическое — нам на помощь бежали 300 спартанцев! Крик радости потряс наши ряды! Битва вспыхнула с новой силой, теперь уже мы перекрыли всю улицу от забора к забору. Солдаты дрогнули и побежали обратно в часть. Мы хотели ворваться на плечах в их «крепость», но ворота захлопнулись и дежурный по части открыл стрельбу из пистолета. За воротами показался вооруженный автоматами караул — ситуация грозила перерасти в перестрелку. Возле злополучной части какой-то бедолага собирался затеять стройку, и недалеко от КПП лежало штабелей пять красного кирпича. В мгновенье ока оружие пролетариата полетело через забор в казарму связистов, были выбиты не только все стекла, но и сломан весь шифер на крыше, оголив чердачные лаги.

Толпа победителей бушевала, требуя выдать обидчиков — наряд по КПП, из за которых и началась драка. Связисты своих не выдавали, и в переговоры вступили их офицеры. Они тянули время в ожидании комендатуры, и тут она появилась. Здоровенный трёхосный КАМАЗ въехал пряма в гущу народа, из кабины высунулся прапорщик с повязкой на рукаве и потребовал всем разойтись. Толпа загудела, примерно 400 человек обступили многотонную машину и, раскачивая грузовик, словно детскую коляску, сдвинули его в кювет. Прибыли офицеры из училища, переговоры продолжились. Наконец, нашли и вывели связистов — зачинщиков драки. Они, порядком пострадавшие в бою, извинились перед «нашими мамлюками», которые стояли у истоков конфликта. Победа была за нами, мы ликовали, мы чувствовали себя войсками Одиссея, взявшими Трою, мы отстояли честь АВОКУ и ни комендатура, ни сам черт нам были не страшны! Пока на месте происшествия не появился капитан Теселкин. Он отдал короткий приказ: «3-я рота! Отбой! Бегом в расположение!» И львы, минуту назад бившиеся в кровь, при виде ротного превратились в бандерлогов. Обгоняя друг друга, мы бросились в родное расположение.

На утро был вселенский разбор полетов: всю роту собрали в ленкомнате. Теселкин обвел все тяжелым взглядом и спросил, кто вчера участвовал в драке. Встала почти вся рота. «Так. Теперь всем сесть. Встать тем, кто не учувствовал!» Встал суточный наряд и курсант Васин, у которого была постирана форма и ему просто не в чем было бежать. Капитан Теселкин еще раз пристально посмотрел на нас, но это был другой взгляд — теплый. Он на секунду улыбнулся. Затем его лицо опять стало твердым, как камень, он четко отрезал: «Это ЧП и недопустимое нарушение воинской дисциплины, а вы курсант Васин должны были в трусах или без них следовать вместе со своим подразделением!»…

В памяти навсегда останутся тренировки нашей 3-й роты почетного караула (РПК). Неся высокое звание «Гардемаринов», мы печатали шаг, тянули носок и фиксировали локоть. Когда я вижу по телевизору прохождение роты РПК, я сразу вспоминаю жаркий плац АВОКУ, тесный парадный китель, разбитый об асфальт приклад СКС в своей руке и влажную от пота спину курсанта Камынина, идущего в коробке передо мной.

А полевые выходы когда мы в неглубоком окопе, укрывшись плащем ОЗК, спали с «Хохлом» спина к спине, чтоб не замёрзнуть? Или наш с Русланом Оздоевым бессменный наряд по столовой, в который нас на первом курсе поставил ротный до тех пор, пока мы не восстановим всю пропавшую посуду и ложки? Через две недели бессменного наряда мы с Русланом восстановили недостачу за счет генеральского зала, расположенного на нашем же этаже столовой, так как добывать посуду на старших курсах было страшновато.

Стоит вспомнить и первый Новый год в карауле и первый отпуск, проведенный в рабкоманде.

Много было чего интересного во время учебы, сейчас всего и не вспомнишь. Конечно же, в памяти останутся наши отцы-командиры — комбат полковник Тасбулатов, ставший в последствии начальником АВОКУ, ротные — майоры Александр Теселкин и Олег Мальцев, взводные — Сергей Ляденко, Игорь Еремин, Александр Ашихмин, Марат Захидов, Виктор Любишкин. Преподаватели, обучавшие нас премудростям военного дела, тактики — полковники Гейгер, подполковники Беляков и Бабаев, РХБЗ — полковники Рябченко и Ермекбаев, ОМП — подполковник Кривцун. Полковник Ворвуль в неизменной ушанке и хозяин спорткомплекса с бассейном подполковник Шкарупа. Гражданские преподаватели, такие как профессор Невердовский, смотревший на нас из-под очков. Или Назаренко по начертательной геометрии — мама нашего сокурсника Тараса, мстившая сержантам за притеснения своего непутевого сына. Всем им большое спасибо за те знания, что они вложили в нас. Всё очень пригодилось нам в жизни.

Конечно, не забыть и парней моего 2-го взвода, с которыми прошли, может быть, лучшие два года моей жизни. Это Толик Морозов, Дима Птицкий, Вова Новоселов, Саня Баласян, Вовчик Макагон, Михаил Чупрына, Ерик Шукеев…

И вот настал час покинуть мне стены родного АВОКУ, Сложив нехитрый скарб в баул, сшитый на БПК из плащ-палатки, мы с Олегом Кругловым попрощались с друзьями и вышли за ворота училища. Дальше судьба раскидала нас всех кого куда. Я, кроме АВОКУ, успел попутешествовать учился в МосВОКУ, ОВОКУ, НВОКУ, а закончил в итоге Военный университет (факультет журналистики) и всю жизнь проработал в военной прессе. Благодаря учебе в АВОКУ, я был самым подкованным из военных журналистов в вопросах боевой подготовки. АВОКУ навсегда останется в моем сердце, и, пройдя еще четыре военных вуза, я считаю себя только АВОКЕРОМ и никем другим. Олег Круглов, закончил МосВОКУ и долгое время служил в спецподразделении ФСБ РФ «Альфа». На его счету участие во многих специальных операциях. Он награжден государственными и ведомственными наградами. Немало выпускников и воспитанников 2-го бата 1990-94 гг. приняли участие в боевых действиях и были награждены высокими государственными наградами. Некоторых из них я хотел бы перечислить. Это Герой Российской Федерации полковник Роман Спиридонов . Полковник Александр Романюта был легендой в Чечне, дважды представлялся на Героя России, но оба раза был награжден орденом Мужества. Полковник Александр Назаренко свою жизнь посвятил военной разведке. Участник двух чеченских компаний, он дважды награжден орденом Мужества. Полковник Вячеслав Ведяшкин — тоже участник двух компаний и кавалер двух орденов Мужества. Полковник Александр Мельников в свое время в 32 года был самым молодым командиром полка в Вооруженных Силах России, воевал в Чечне, награжден орденом Мужества. Полковник Николай Мартынюк воевал в Чечне и Грузии в 2008 году, награжден орденом Мужества. Подполковник МВД Ринат Урманцев воевал в первую Чечню в составе развед роты Таманской дивизии, а во вторую компанию в составе Подмосковного СОБРа, награжден двумя орденами Мужества. Егор Долгов тоже воевал в первую Чечню в составе Таманской МСД, награжден правительственными наградами. Владимир Григорьев — он же легендарный «Гога» — сражался в Чечне достойно, о чем я написал отдельный рассказ. Рафиль Мананов награжден медалью ордена «За заслуги перед отечеством» с мечами. Подполковник Сергей Ловкачев входил в Чечню в составе батальона морской пехоты ЧФ, награжден медалью «За отвагу».

Некоторые наши сокурсники участвовали в миротворческих операциях. Так, Андрей Шаронов служил в миротворческих силах в Южной Осетии, Роман Новиков — в Приднестровье, Николай Дидоренко — в Абхазии.

Интересна судьба некоторый наших сокурсников, которые служили в других федеральных министерствах. Так, Игорь Логинов после выпуска попал в поле зрения ФСК РФ и был завербован для участия в операции чеченской оппозиции. Это был самый первый штурм Грозного 26 ноября 1994 года, осуществленный антидудаевской оппозицией при поддержке 35 наших танков. Все мы знаем, чем закончилась эта авантюра: наших ребят бросили в пекло, а потом предали, отказавшись от них. Игорю тогда повезло, его танк в числе 4-х вырвался из города, после чего он уволился из армии и долгие годы служил оперативником в МУРе. Когда был создан Госнаркоконтроль, Логинов возглавил один из отделов Московского управления, войдя в историю этой спецслужбы, как первый человек, конфисковавший партию колумбийского кокаина стоимостью более десяти миллионов долларов. Подполковник Сергей Косолапов служил в морской пехоте ЧФ, затем перешёл в органы контрразведки черноморцев. На его счету несколько задержанных агентов из стран НАТО, работавших в черноморском регионе.

Полковник Каюм Каюмов сегодня служит начальником одной из пограничных застав в Карелии. На счету его подчинённых тоже не одно задержание нарушителей государственной границы. Подполковник МЧС Шавкат Гулямов, как истинный спасатель, участвовал в ликвидации последствий стихийных бедствий по всему миру. Подполковник Леонид Кошарный после выпуска из академии Фрунзе попал служить во Внутренние войска МВД РФ, также в ВВ МВД РФ служил Роман Погребняк. А наш ротный «качок» здоровяк и спортсмен Юрий Ткаченко всю жизнь и здоровье отдал борьбе с ворами в законе, перевоспитывая их пачками, служа оперативником в системе ФСИН Министерства юстиции России. Службе в МВД РФ посвятил свою жизнь и Юрий Сюзев, а в МВД РК Асылхан Нокин. Наш сокурсник Владимир Позняков проходит службу в личной охране президента Казахстана.

Полковник Асемов Канатбек служит в Москве старшим офицером Объединенного штаба ОДКБ от республики Казахстан.

Есть у нашего батальона и свой траурный список погибших на войне и при исполнении служебного долга.

лейтенант Владимир РАДЧЕНКО, командир развед взвода курсы «Выстрел» (Солнечногорск) в/ч 01451.Погиб на испытаниях водолазно-диверсионного снаряжения при ночном подледном погружении на озере Сенеж в декабре 1994 года.

Погибли в первую Чеченскую компанию:
лейтенант ЗАЙЦЕВ Владимир Викторович, командир взвода28 ОМСБр (Екатеренбург) 276 МСП в/ч 69772.Пропал без вести 01.01. 1995г. во время первого штурма Грозного.

лейтенант ПАНОВ Александр Евгеньевич, 74 ОМСБр (Новосибирск) в/ч 21005 (Юрга) и в/ч 91060.Погиб 3.01.1995г в Грозном от пули снайпера.

лейтенант МАЛАШИН Андрей Владимирович, командир взвода 98 ВДД (Иваново) в/ч 62295 входил в ЧР с БТГ от 299 ПДП.Погиб 13.01.1995 во время первого штурма Грозного.

старший лейтенант КОРЮКИН Андрей Владимирович, 27 МСД (Тоцкое) 506 МСП в/ч 21617.Погиб в Чечне во время августовского перемирия 1996 г.

капитан ТИЩЕНКО Александр Владимирович, 136 ОМСБр ( Буйнакск).Пропал без вести в 1998 году — похищен чеченскими боевиками и вывезен в Чечню.

Мы никогда не забываем наших братьев и всегда вспоминаем, их поднимая третий тост.

Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках