Маразматичность украинских реалий превосходит все мыслимые пределы. То параноика оккупационным губернатором назначат, то бандитские разборки с гранатомётами объявят банальным хулиганством, а теперь — запретили участие в выборах партиям с левой идеологией.
Единственное, в чём, наверное, преуспела киевская хунта, так это в борьбе с советским прошлым: не хочется ей, чтобы оставались напоминания о тех временах, когда работали заводы, колосились поля, а благосостояние народа росло год от года. Ибо зима грядёт голодная и холодная: бедствующий народ запросто может начать вспоминать золотые годы.
Вот и сносятся памятники, закрываются мозаики с барельефами фанерой, переименовываются улицы — одним словом, идёт тщательное вымарывание всего, что связано с той эпохой. Но самое главное, чтобы во власти не оказалось тех, чья идеология оказалась бы удобной для социального протеста.
Ради этого и было принято правительственное постановление, запрещающее Компартии Украины (КПУ), а также двум другим политическим силам аналогичной направленности — КПУ (обновлённой) Коммунистической партии рабочих и крестьян (украинская аббревиатура — КПРС), участие в муниципальных выборах осенью этого года. При этом сами партии пока ещё не запрещены: их дела рассматриваются в Минюсте и судебных инстанциях.
Проблема в том, что столь громкое решение о борьбе с коммунистами для хунты оказалось выстрелом в пустоту. За годы независимости левые партии медленно, но уверенно теряли свой рейтинг, между ними шла постоянная междоусобная борьба вовне и межфракционная внутри: не зря сегодня под запрет участия в выборах попали сразу три (!) украинских компартии.
Ещё полтора десятилетия назад в Верховной Раде левые силы были представлены такими фракциями, как социалисты (лидер — Александр Мороз), прогрессивные социалисты (они же — витренковцы, по имени главы партии Натальи Витренко) и коммунисты. У них имелись своя, идеологически подкованная и дисциплинированная, часть электората, а также депутатские группы в советах рангом пониже.
Мороза и его партию погубило то, что он начал заигрывать Тимошенко, а в дни «помаранчевых» событий поддержал Виктора Ющенко: за это от него отвернулись избиратели тогда ещё Юго-Востока. Спустя некоторое время он переметнулся в ситуативное парламентское большинство к регионалам: этого Морозу не простил электорат западных и центральных областей. Поэтому выборы осени 2007 года стали для социалистов политическими похоронами.
Не меньшим успехом тогда пользовались и прогрессивные социалисты: во время Майдана-2004 Наталья Витренко была одним из главных борцов с Ющенко и его бандеровским прихвостнями, но позднее заигралась с регионалами, любившими забирать у своих сателлитов все активы и оставлять их у разбитого корыта.
Аналогичным образом действовал и вождь Пётр Симоненко: возглавляемая им КПУ по сути дела являлась левым «довеском» Партии регионов. По крайней мере, декларируемые ей цели о борьбе с олигархами так и не продвинулись дальше благих пожеланий, а на самом деле она была резервной корзиной, в которую нувориши складывали яйца.
Что же касается КПУ(о) и КПРС, то эти политические проекты оказались мертворождёнными. Даже затрудняюсь вспомнить, удалось ли им когда-либо провести своих кандидатов в какой-нибудь захолустный сельсовет, не говоря уже о более представительных органах власти.
Заигрывание с ПР с каждым годом способствовало маргинализации левых сил. А когда начался «евромайдан», то у того же Симоненко уже не нашлось сколько-нибудь серьёзного количества сторонников в обществе, а у его фракции в парламенте «узурпасторы» попросту изъяли карточки для голосования и сами стали «кнопкодавить».
Президентские и парламентские выборы 2014 года фактически стали лебединой песней КПУ. Сейчас эта партия — однозначный аутсайдер, теряющий последние остатки былого веса.
Какой-либо реальной угрозы для хунты коммунисты сегодня не представляют, но бандеровский режим стремится добить их полностью. Ибо нацисты прекрасно понимают, что шанса на реванш даже недобитому противнику предоставлять нельзя.
Единственное, в чём, наверное, преуспела киевская хунта, так это в борьбе с советским прошлым: не хочется ей, чтобы оставались напоминания о тех временах, когда работали заводы, колосились поля, а благосостояние народа росло год от года. Ибо зима грядёт голодная и холодная: бедствующий народ запросто может начать вспоминать золотые годы.
Вот и сносятся памятники, закрываются мозаики с барельефами фанерой, переименовываются улицы — одним словом, идёт тщательное вымарывание всего, что связано с той эпохой. Но самое главное, чтобы во власти не оказалось тех, чья идеология оказалась бы удобной для социального протеста.
Ради этого и было принято правительственное постановление, запрещающее Компартии Украины (КПУ), а также двум другим политическим силам аналогичной направленности — КПУ (обновлённой) Коммунистической партии рабочих и крестьян (украинская аббревиатура — КПРС), участие в муниципальных выборах осенью этого года. При этом сами партии пока ещё не запрещены: их дела рассматриваются в Минюсте и судебных инстанциях.
Проблема в том, что столь громкое решение о борьбе с коммунистами для хунты оказалось выстрелом в пустоту. За годы независимости левые партии медленно, но уверенно теряли свой рейтинг, между ними шла постоянная междоусобная борьба вовне и межфракционная внутри: не зря сегодня под запрет участия в выборах попали сразу три (!) украинских компартии.
Ещё полтора десятилетия назад в Верховной Раде левые силы были представлены такими фракциями, как социалисты (лидер — Александр Мороз), прогрессивные социалисты (они же — витренковцы, по имени главы партии Натальи Витренко) и коммунисты. У них имелись своя, идеологически подкованная и дисциплинированная, часть электората, а также депутатские группы в советах рангом пониже.
Мороза и его партию погубило то, что он начал заигрывать Тимошенко, а в дни «помаранчевых» событий поддержал Виктора Ющенко: за это от него отвернулись избиратели тогда ещё Юго-Востока. Спустя некоторое время он переметнулся в ситуативное парламентское большинство к регионалам: этого Морозу не простил электорат западных и центральных областей. Поэтому выборы осени 2007 года стали для социалистов политическими похоронами.
Не меньшим успехом тогда пользовались и прогрессивные социалисты: во время Майдана-2004 Наталья Витренко была одним из главных борцов с Ющенко и его бандеровским прихвостнями, но позднее заигралась с регионалами, любившими забирать у своих сателлитов все активы и оставлять их у разбитого корыта.
Аналогичным образом действовал и вождь Пётр Симоненко: возглавляемая им КПУ по сути дела являлась левым «довеском» Партии регионов. По крайней мере, декларируемые ей цели о борьбе с олигархами так и не продвинулись дальше благих пожеланий, а на самом деле она была резервной корзиной, в которую нувориши складывали яйца.
Что же касается КПУ(о) и КПРС, то эти политические проекты оказались мертворождёнными. Даже затрудняюсь вспомнить, удалось ли им когда-либо провести своих кандидатов в какой-нибудь захолустный сельсовет, не говоря уже о более представительных органах власти.
Заигрывание с ПР с каждым годом способствовало маргинализации левых сил. А когда начался «евромайдан», то у того же Симоненко уже не нашлось сколько-нибудь серьёзного количества сторонников в обществе, а у его фракции в парламенте «узурпасторы» попросту изъяли карточки для голосования и сами стали «кнопкодавить».
Президентские и парламентские выборы 2014 года фактически стали лебединой песней КПУ. Сейчас эта партия — однозначный аутсайдер, теряющий последние остатки былого веса.
Какой-либо реальной угрозы для хунты коммунисты сегодня не представляют, но бандеровский режим стремится добить их полностью. Ибо нацисты прекрасно понимают, что шанса на реванш даже недобитому противнику предоставлять нельзя.
Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках
