На прошлой неделе произошло событие, значимость которого нельзя преуменьшать. Папа Римский Франциск открыто высказался о событиях, которые известны в мире как «геноцид армян». Отсюда, из России, слова Папы могут показаться формальностью. На самом деле для огромного числа жителей таких стран как Испания, Италия, Франция, для ряда государств Восточной Европы, для Южной Америки, как огромной католической территории, слова понтифика — это мнение высочайшего и неоспоримого морального авторитета.
Важно, что Франциск обратился не только к пастве. Прежде всего, он высказался как политик, адресовав своё обращение лидерам ООН и всех международных организаций. Понтифик призвал отказаться от компромиссов в борьбе со всемирным злом, таким как геноцид. Именно ему, а точнее годовщине «страданий», столетию со дня, когда армяне стали жертвами, Папа и посвятил свою речь. В ней он сделал самое главно: он поставил рядом уничтожение армян («первый геноцид XX века») и Холокост. Всего несколько ключевых фраз, но в них Папа Римский бросил вызов сразу двум опасным, но устоявшимся тенденциям.
Во-первых, это отношение к Холокосту. В течении многих десятилетий на Западе господствовал один четко сформулированный и не подвергаемый сомнению принцип. Холокост исключителен. Цифра в шесть миллионов — вне всяких сомнения, обсуждать её нельзя, а любая другая трагедия в сравнении с Холокостом — полная ерунда. На каждого, кто пытался донести до людей, что миллионов возможно вовсе не шесть, а вот русских погибло в несколько раз больше, сразу же клеили ярлык фашиста и антисемита. Его же клеили и на армян, которые пытались поведать миру о том, что то, что сделали с ними турки, ничуть не лучше того, что нацисты сделали с евреями. Это во-первых.
А во-вторых, под серьезный удар попали и отношения между Турцией и Европой. Их основой всегда была политика двойных стандартов. Турцию называли «тоже Европой», но таковой не считали. И вроде бы приглашали в ЕС, но всем своим видом показывали, что это «христианский клуб». Да и сам геноцид вроде как признавался, но говорить о нем как о великой трагедии никто в Европе не считал нужным.
Во-многом, заявления понтифика — это точки над «i». Но самое главное, что это восстановление исторической справедливости. И то, что оно сделано к столетней годовщине трагедии, — это дань уважения всем, кто сгинул в османском водовороте. Ведь то, что тогда происходило, было и в самом деле ужасно.
24 апреля 1915 года стало отправной точкой геноцида, но для многих он был уже давно ожидаем. Армянофобия долгое время была мейнстримом в Османской Империи, а военные неудачи на фронте Первой Мировой запустили механизм, который уже нельзя было остановить. 24 апреля началась депортация армян из крупнейших городов. Всего через несколько недель стало ясно, что кампания по «переселению» превратилась в хорошо контролируемый процесс массового поголовного убийства — от стариков до младенцев, и не только армян. Убивали греков, ассирийцев, любой христианин был потенциальной жертвой.
А самое страшное, что закончилось всё лишь в 1923 году. Уже в другом государстве — в Турецкой Республике. В государстве, созданном на обломках империи, в государстве, построенном Ататюрком, руки которого тоже оказались по локоть в крови, которую породил этот геноцид. Он унес более полутора миллионов жизней и рассеял армянскую диаспору по всему миру, принеся горе в каждую семью.
Казалось бы, здесь не о чем говорить, и двух точек зрения быть не может. Но вот с этим Турция категорически несогласна. В тот же день, когда Папа призвал к памяти о трагедии, президент Турции Эрдоган назвал это бредом. Ведь Турция не считает убийство полутора миллионов человек геноцидом. Там это называется «события пятнадцатого года». И реакция Эрдогана вполне ожидаема. По словам турецкого лидера, «когда политики или религиозные деятели берутся рассуждать об истории, то получается бред».
Эрдоган добавил, что что он «потрясен» заявлением понтифика и настоятельно просит впредь такого не повторять, а «историю предоставить историкам». Какие историки имеются в виду, он не уточнил. Видимо те, которые будут транслировать то, что им поручат в Анкаре.
Но в чем причина такой агрессии? Столь явного отторжения реальности? Ведь Армения, в отличие от Израиля, ничего не просит — ни территорий, ни компенсаций. Речь лишь о том, чтобы убийцу назвать убийцей, а жертву именовать жертвой.
И здесь мы видим два непредолимых препятствия. Во-первых, как уже было сказано, это роль Ататюрка. Культ его личности — это фундамент современной Турции, единственное, что помогает балансировать между сепаратизмом на юге, исламскими районами на востоке и процветающим европейским Стамбулом. Убрать Ататюрка — и государство либо развалится, либо качнется в ту сторону, где не будет места для нынешней элите.
А во-вторых, Турция стала Республикой по названию, но не смирилась с этим по сути. Турки по прежнему воспринимают себя империй, а всё происходящее считают затянувшимся недоразумением, и в последние годы пытаются убедить в этом как можно больше своих соседей. От борьбы с курдами Турция перешла к активным попыткам влиять на регион, от Сирии до Йемена, от Египта и его внутренней политики до внешней политики аравийских монархий. И это при том, что турецкая армия модернизирована и сильна как никогда.
Но одновременно с этим на Ближнем Востоке происходят по-настоящему страшные для турок тенденции. Поддерживая суннитских радикалов, Турция навсегда проиграла шиитские регионы Ирану. Осуждая египетских генералов и выступая против Асада, она лишилась влияния на светские режимы. А исламисты, кого Турция поддерживала, попали в орбиту ИГИЛ. Для них Ататюрк — это дьявол, а Турция — ничем не лучше Америки.
В итоге готовая к возрождению империя оказалась в полукруге тех, куда идти уже не удастся. А вот Кавказ и Закавказье в глазах турок по-прежнему подвешены в воздухе. И главное — там турки уже работали, в девяностые годы, и в нулевые. То, что они дальше будут расшатывать регион, несомненно. А когда это становится стратегией, любые события столетней давности перестают быть прошлым.
Важно, что Франциск обратился не только к пастве. Прежде всего, он высказался как политик, адресовав своё обращение лидерам ООН и всех международных организаций. Понтифик призвал отказаться от компромиссов в борьбе со всемирным злом, таким как геноцид. Именно ему, а точнее годовщине «страданий», столетию со дня, когда армяне стали жертвами, Папа и посвятил свою речь. В ней он сделал самое главно: он поставил рядом уничтожение армян («первый геноцид XX века») и Холокост. Всего несколько ключевых фраз, но в них Папа Римский бросил вызов сразу двум опасным, но устоявшимся тенденциям.
Во-первых, это отношение к Холокосту. В течении многих десятилетий на Западе господствовал один четко сформулированный и не подвергаемый сомнению принцип. Холокост исключителен. Цифра в шесть миллионов — вне всяких сомнения, обсуждать её нельзя, а любая другая трагедия в сравнении с Холокостом — полная ерунда. На каждого, кто пытался донести до людей, что миллионов возможно вовсе не шесть, а вот русских погибло в несколько раз больше, сразу же клеили ярлык фашиста и антисемита. Его же клеили и на армян, которые пытались поведать миру о том, что то, что сделали с ними турки, ничуть не лучше того, что нацисты сделали с евреями. Это во-первых.
А во-вторых, под серьезный удар попали и отношения между Турцией и Европой. Их основой всегда была политика двойных стандартов. Турцию называли «тоже Европой», но таковой не считали. И вроде бы приглашали в ЕС, но всем своим видом показывали, что это «христианский клуб». Да и сам геноцид вроде как признавался, но говорить о нем как о великой трагедии никто в Европе не считал нужным.
Во-многом, заявления понтифика — это точки над «i». Но самое главное, что это восстановление исторической справедливости. И то, что оно сделано к столетней годовщине трагедии, — это дань уважения всем, кто сгинул в османском водовороте. Ведь то, что тогда происходило, было и в самом деле ужасно.
24 апреля 1915 года стало отправной точкой геноцида, но для многих он был уже давно ожидаем. Армянофобия долгое время была мейнстримом в Османской Империи, а военные неудачи на фронте Первой Мировой запустили механизм, который уже нельзя было остановить. 24 апреля началась депортация армян из крупнейших городов. Всего через несколько недель стало ясно, что кампания по «переселению» превратилась в хорошо контролируемый процесс массового поголовного убийства — от стариков до младенцев, и не только армян. Убивали греков, ассирийцев, любой христианин был потенциальной жертвой.
А самое страшное, что закончилось всё лишь в 1923 году. Уже в другом государстве — в Турецкой Республике. В государстве, созданном на обломках империи, в государстве, построенном Ататюрком, руки которого тоже оказались по локоть в крови, которую породил этот геноцид. Он унес более полутора миллионов жизней и рассеял армянскую диаспору по всему миру, принеся горе в каждую семью.
Казалось бы, здесь не о чем говорить, и двух точек зрения быть не может. Но вот с этим Турция категорически несогласна. В тот же день, когда Папа призвал к памяти о трагедии, президент Турции Эрдоган назвал это бредом. Ведь Турция не считает убийство полутора миллионов человек геноцидом. Там это называется «события пятнадцатого года». И реакция Эрдогана вполне ожидаема. По словам турецкого лидера, «когда политики или религиозные деятели берутся рассуждать об истории, то получается бред».
Эрдоган добавил, что что он «потрясен» заявлением понтифика и настоятельно просит впредь такого не повторять, а «историю предоставить историкам». Какие историки имеются в виду, он не уточнил. Видимо те, которые будут транслировать то, что им поручат в Анкаре.
Но в чем причина такой агрессии? Столь явного отторжения реальности? Ведь Армения, в отличие от Израиля, ничего не просит — ни территорий, ни компенсаций. Речь лишь о том, чтобы убийцу назвать убийцей, а жертву именовать жертвой.
И здесь мы видим два непредолимых препятствия. Во-первых, как уже было сказано, это роль Ататюрка. Культ его личности — это фундамент современной Турции, единственное, что помогает балансировать между сепаратизмом на юге, исламскими районами на востоке и процветающим европейским Стамбулом. Убрать Ататюрка — и государство либо развалится, либо качнется в ту сторону, где не будет места для нынешней элите.
А во-вторых, Турция стала Республикой по названию, но не смирилась с этим по сути. Турки по прежнему воспринимают себя империй, а всё происходящее считают затянувшимся недоразумением, и в последние годы пытаются убедить в этом как можно больше своих соседей. От борьбы с курдами Турция перешла к активным попыткам влиять на регион, от Сирии до Йемена, от Египта и его внутренней политики до внешней политики аравийских монархий. И это при том, что турецкая армия модернизирована и сильна как никогда.
Но одновременно с этим на Ближнем Востоке происходят по-настоящему страшные для турок тенденции. Поддерживая суннитских радикалов, Турция навсегда проиграла шиитские регионы Ирану. Осуждая египетских генералов и выступая против Асада, она лишилась влияния на светские режимы. А исламисты, кого Турция поддерживала, попали в орбиту ИГИЛ. Для них Ататюрк — это дьявол, а Турция — ничем не лучше Америки.
В итоге готовая к возрождению империя оказалась в полукруге тех, куда идти уже не удастся. А вот Кавказ и Закавказье в глазах турок по-прежнему подвешены в воздухе. И главное — там турки уже работали, в девяностые годы, и в нулевые. То, что они дальше будут расшатывать регион, несомненно. А когда это становится стратегией, любые события столетней давности перестают быть прошлым.
Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках
