За длительную морскую службу мне неоднократно приходилось не только бывать в портах Швеции, но и работать совместно со шведскими рыбаками. В середине 80-х прошлого века в районе острова Эланд от одного из капитанов и владельцев шведского рыболовного судна я впервые услышал выражение «новые варяги». Побывав у него в гостях на Рождество в Вестервике, у меня навсегда остался интерес к «русским шведам» и роли шведской аристократии, верно служившей Российской Империи.

Несмотря на временами сложные взаимоотношения Российской Империи и Шведского Королевства, русские императоры охотно принимали шведов на государственную и военную службу. Эта традиция была, начиная с приглашения Петром I «учителей своих» не только на пир Полтавской виктории, но и на службу.

Напомню, что под Полтавой были пленены 2874 шведа, в том числе – фельдмаршал, четыре генералы, 186 офицеров (Среди них двое носили фамилию Маннергеймов). Под Перевалочной сдались в плен 16264 солдат и офицеров, под Черновцами 554 человека перешли к русским без боя.

Следующий массовый «вброс» шведской аристократии в русскую армию произошел в 1808 году, когда Яков Петрович Кульнев трижды прошел через снега, завалы, буреломы, льды, под пулями, присоединив часть Шведского Королевства – Финляндию к России. Это о нем, краса и гордость шведской культуры Иоганн Рунеберг написал:

Вражду лишь робкий заслужил

– Ему позор и посмеянье,

Но честь тому, кто совершил

Бесстрашно воина призванье…

Община финляндских шведов продолжала доминировать и после присоединения к России в управлении теперь уже Великим Княжеством Финляндским. 250 «лучших семейств» шведской аристократии перешли на русскую службу. Среди выходцев из шведской среды, сделавших карьеру на царской службе, было немало генералов, адмиралов, губернаторов. Офицеры шведского происхождения демонстрировали исключительно высокую преданность Престолу. В сознании «русских» шведов существовали связанные со средневековой традицией понятия «рыцарской чести», они служили преимущественно в войске, будучи потомками рыцарских родов.

К русско-шведским фамилиям принадлежат и многие видные (едва ли не лучшие) военные деятели Белого Движения: генералы граф Ф.А. Келлер (первая шашка русской армии), В.О. Каппель (прах которого в наши дни перенесен из Харбина в Москву), А.О. Грипенберг и др.

При идейном разброде в среде русского белого офицерства «русские шведы» (многие из них по-настоящему обрусели, приняли Православие, говорили в семьях по-русски) демонстрировали последовательный монархизм и верность Государю Николаю II. Так, граф Федор Артурович Келлер был единственным корпусным командиром царской армии, отказавшимся принять присягу Временному правительству, возглавившему формирование монархической Северной Армии. А генерал-адъютант барон Карл-Густав Маннергейм сразу после отречения Государя Николая II обратился к главнокомандующему армиями Южного фронта генералу В.В. Сахарову с предложением «возглавить сопротивление».

По мере нарастания революционного хаоса («Финской травмы 1918г».) многие офицеры шведского происхождения возвращались на родину, в Финляндию. В основном это были офицеры, знакомые между собой по службе в Императорской гвардии, впоследствии занявшие командные должности в армии т.н. «белофиннов». Прежде всего, это барон К. Маннергейм, командир доблестной 12-й кавалерийской дивизии, генерал-майор Э.Л. Левстрем, генерал-майор Генерального штаба О.К. Энкель, полковник А.А. Тунцелман фон Адлерфлуг, пращур которого числится в «учителях» Петра I.

Во главе белых войск стал барон Маннергейм. Именно в Финляндии противостоявшие красным войска стали впервые именоваться «Белой Гвардией». «Русским шведам» под командованием Маннергейма удалось разгромить красную гвардию и ликвидировать очаг большевиков на территории Финляндии.

Именно в среде шведско-финской аристократии, ранее состоявшей на службе Российской Империи, возникает вначале т.н. «Петербургский проект», связанный, прежде всего, с именем барона Маннергейма, а позже, как развитие идей движения «новых варягов». Сам Маннергейм, один из создателей «Манжурского братства», никогда не забывал подчеркивать, что он был генерал-лейтенантом Русской Армии и прослужил в ней без малого сорок лет. Он прекрасно понимал, что благополучие и само существование государства Финляндия напрямую зависит от положения дел в России. Маннергейм сумел оставаться русским уланом даже после соприкосновения «с большевистской сволочью и комиссарской мразью».

Маннергейм стоял, и Сталин в 1944 году потребовал от Жданова: «Не раздражайте Маннергейма радикальными предложениями».

Но заветной мечтой К. Маннергейма была отнюдь не независимость Финляндии, а «петербургский проект». Тоскуя по жене Екатерине Гельцер, народной артистке, балерине и сыне, остававшихся в России, он мечтал после очищения Петрограда от большевиков, силами белых русских и шведско-финляндских частей, способствовать возвращение трона законной царской династии. (Хотя часть из Романовых была уже ритуально уничтожена, а часть, как Кирилловичи, дефилировала с красными бантами).

Но уже в 1920-х годах стало ясно, что «петербургскому проекту» в ближайшие годы не бывать и ему на смену в той же шведской среде возникло движение т.н. «новых варягов». Во главе этой группировки рядом с Маннергеймом стояли люди новой формации: представитель древнего шведского аристократического рода Б. Гриппенберг (один из его предков генерал О.-Ф. К. Гриппенберг, генерал от инфантерии, командир лейб-гвардии Московского полка, командующий 2-й Маньчжурской армией), и один из духовных лидеров, писатель Э. Тигерстедт.

В движении «новых варягов» речь шла не столько о восстановлении влияния группы шведских аристократов, пришедших на славянские земли в VIII-IХ веках и основавших династию Рюриковичей, как о восстановлении монархии в России. «Новые варяги», представители шведских аристократических семей, верно служивших Российской Империи и сделавших в ней блестящую карьеру. Их корни уходили в российское имперское прошлое, бывшее для них «золотым веком», где многие из них родились, учились в кадетских корпусах и юнкерских училищах, служили в полках Императорской Гвардии.

Начиная с конца 30-х - начала 40-х годов, деятельность «новых варягов» в основном сосредотачивается в сфере литературы. Это прежде всего Э. Гуммерус, Э. Тигерстедт, историософски размышляющие о роли шведов в истории России. После заключения мира между Финляндией и Советским Союзом осенью 1944 г. принадлежность к «новым варягам» стала небезопасной.

«Петербургский проект» шведско-финской аристократии связан, прежде всего, с именем барона Карла-Густава Маннергейма и движением «новых варягов», как и имена предков барона, связанных с Полтавой, стали частью истории. Необычно о них мне напомнил рыбак из династии «русских шведов», сказавший при расставании: «Нет хуже врагов под звездным небом, чем куусинены и мазеповцы!»…

Потому сегодня Шведская улица города Русской славы - Полтавы, несмотря на суету мазепоидов, нас выводит к стихам С. Яшина «Варяги»:

Слышно, как там, под столетней корой,

Шепчет Империя нашей дубравы.

Шепчет, что те, кто не выиграл бой,

Только своим пораженьем и правы…

Маршем пройдем по разбуженным странам,

Маршем пройдем сквозь урочища арок.

Лечит от дряхлости каждую нацию

Только Честь и только Порядок.

Читайте нас в Фейсбуке, ВКонтакте, в Одноклассниках и в Твиттере

Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках