Жизнь фронтовой Горловки
Виктор Пастушенко

Жизнь фронтовой Горловки

Сегодня в Донбассе между сообщением о появлении дороги куда-либо и началом её практического использования проходит 2-3 недели. Так было с Мариновкой, через которую ныне проходит коридор Донецк—Ростов, так оказалось и с горловско-енакиевским узлом обороны. Более двух месяцев Горловка и Енакиево находились в блокаде. Правда, не тотальной: проехать было можно, но через блокпосты карателей, либо — прорываться с разведгруппой или военным караваном ополчения. Теперь в эти города из Донецка ходит автобус, хотя и с меньшей интенсивностью, чем до войны, причём, в Енакиево — активно и регулярно, а в Горловку — всего несколько рейсов в день. Скоро туда ожидается возобновление движения пригородных поездов, ныне курсирующих только между Ясиноватой и Иловайском. На енакиевско-горловском направлении существует несколько коридоров. Самый короткий — через Ясиноватую и Красный Партизан. Этим путём обычно любят ездить таксисты (которые, более того — настаивают именно на этом маршруте): автобан широкий, ровный и мало пострадавший от войны. Но там есть одно маленькое неудобство: в Красном Партизане аккурат по нему проходит линия фронта со всеми её атрибутами, а также блокпостами обоих противоборствующих сторон. Поэтому, если нет желания общаться с украинскими военными, то выбирается более безопасный путь вдоль канала Северский Донец—Донбасс. До войны эта дорога считалась технологической и официально была закрытой для свободного проезда. Впрочем, запрет легко снимался вручением охраннику самой обыкновенной бутылки с весьма понятным содержимым. Сейчас по ней пролегает основной маршрут сообщения разблокированной агломерации со столицей ДНР. Железнодорожный переезд возле Ясиновского коксохимического завода на северной окраине Макеевки. Коренному жителю города непривычно видеть мёртвые цеха могучего предприятия и не ощущать в воздухе весьма специфический «букет» производственных «ароматов». Как непривычно и то, что шлагбаум вечно поднят, а водителю не надо торопиться успеть вписаться в пятиминутное «окно» между очередными тяжеловесными грузовыми составами. За переездом — блокпост ополчения. Тщательная проверка документов, досмотр машины, регистрация людей и груза. Лабиринты бетонных конструкций, выводящие на узкое извилистое шоссе. Оно не рассчитывалось под мощные потоки транспорта, поэтому двум машинам надо снижать скорость и заезжать на обочину, чтобы разойтись. Когда дорога имеет, как поётся в песне, «7 изгибов на версту», то у противника возникает вполне закономерное желание преподнести проезжающему «сюрприз» в виде мины, снайпера, а иногда — и в виде налёта ДРГ. Чтобы этого не произошло, вдоль трассы расставлены дозоры ополченцев, разъезжают патрульные машины, а грузовики со всем необходимым для горловчан и енакиевцев часто идут в караване с сопровождением. Совершенным контрастом в столь напряжённой обстановке выглядят старики с лопатами и мотыгами, направляющиеся на дачные участки: как и 20 лет назад приусадебное хозяйство становится важным фактором выживания. Ни Криничная, ни Корсунь, ни другие населённые пункты, через которые приходится проезжать, выглядят вполне нормально даже несмотря на то, что некоторое время были под оккупацией. Впрочем, по словам ополченцев, нацгвардейцы в них чаще всего не закреплялись, а всё их присутствие ограничивалось постоянно курсирующими по окрестностям мобильными группами и вывешиванием сине-жёлтых флагов над исполкомами. После Пантелеймоновки выходим на двухполосный автобан, ранее соединявший Горловку с Донецком. Первое, что бросилось в глаза — высокий бурьян на разделительном газоне: пока шли бои, дорога не знала ухода. В отдельных местах на обочине — сгоревшие поваленные и изрубленные осколками деревья, как напоминание о сражениях. Въездной блокпост — и мы в Горловке. Лично у меня огромное удивление вызвал трамвай, причём изрядно заполненный пассажирами: как рассказывают горловчане, движение электротранспорта в городе прерывалось всего на пару недель во время самых жутких обстрелов. Во многих домах окна затянуты полиэтиленом: стекольные работы стоят дорого, а денег у людей мало. Житель одного из пострадавших домов говорил, что новые стеклопакеты ему обошлись аж в целых 800 гривен (почти $ 55), что для города, где с июля нет ни зарплат, ни пенсий — целое состояние. На горловских улицах многолюдно, немало детей в школьной форме, а городской рынок по своей оживлённости не уступает тому, что было до войны. И это несмотря на то, что со стороны Никитовки и Ртутного часто доносятся звуки канонады. Что же касается ассортимента на рынке и в магазинах, то различий с Донецком или Макеевкой — никаких. Единственное более «военное» отличие Горловки — практически не работающий общепит. Но в том же Донецке ещё месяц назад окна большинства кафе и ресторанов были заделаны фанерными щитами, а сейчас они возобновили работу. Но вот дела завершены, и нам пора в обратный путь, чтобы ехать не по темноте: прошедшие полгода надолго избавили донбассовцев от любви к острым ощущениям. Автовокзал пока закрыт, а главным междугородним транспортным узлом является находящееся по соседству здание бывшего кинотеатра «Украина». Вот подъехала «газель» на Краматорск через Артёмовск: горловские старики часто переводят свои пенсии именно в эти города, поэтому маршрут востребованный. В соседний Дзержинск не хотят: считают, что украинские военные уйдут оттуда, а значит — снова ехать куда-то обивать пороги чиновников. Здесь же зазывала отвратительным голосом приглашает отправиться в столицу ДНР на такси «Гордон»: таково неофициальное название извозчиков, курсирующих на Донецк. Стоимость поездки — 80 гривен ($6). Договариваюсь ехать через посёлки Корсунь, Криничная, Шахта № 21 и Ханжонково: это дальше, дольше, дороже, но безопаснее. На безопасности, как известно, не экономят. Читайте нас в Фейсбуке, ВКонтакте и в Твиттере