А они-то думали, что это все шутки. Что Навального, как шариковских котов, «душили-душили», сажали-сажали, да не посадили. Так и их – попугают да отпустят. Ошиблись. Навальный просто вовремя договорился с кем надо во власти и сейчас прибыльно работает сливным бачком. Удальцов в свое время тоже питался из сосцов власти, да, видимо, подрастерял нужные знакомства. Вот результат. И никакие голодовки не помогут, тем более, что сколько их уже было, голодовок то этих. Это и есть реальная политика, а не интернет-игрушки. Самое кислое, что вялый шум вокруг этой парочки есть, перефразируя Маркса, последний вздох угнетенной оппозиционной твари. Мало того, что эти фамилии уже почти забыли, но и обстановка сейчас такая, что Удальцова с Развозжаевым на фоне событий вокруг «Боинга» и под телескопом не увидишь. Власть проводила их и захлопнула дверь. Вчерашний день политики ушел в позавчера. И никто не будет собирать в коробку из-под ботинок деньги, не будут греметь речи, не будет многочисленных пикетов. Ничего не будет. Театр давно пуст, в ходу другие пьесы, а на сцене все еще вяло идет какая-то старинная постановка, словно «Артаксерксово действо» в «театре современной пьесы», которое никому не интересно, не нужно да и не к месту. Как скучно и серо все закончилось. Сколько их повылазило в свое время на болотную сцену… Речистые, громокипящие, пылающие, как овин, подожженный молнией. Робеспьеры, Мараты и Дантоны сменяли один другого у микрофона. И в итоге ни один не выбился в люди, в создатели новой стратегии, тактики, политических смыслов. Все до единого оказались пошляками, ничтожествами и бездарностями. От Навального, содержанки и Чириковой до Парфенова, Акунина и Быкова, все сильные лишь своими связями с той же властью и смелые трусливыми «Эхом Москвы» и «Новой газетой». Хотя уже тогда было ясно, что идти на Болотную нельзя, уже тогда приходилось говорить, что наступит день, когда будет стыдно говорить и вспоминать о том, что ты был на Болотной. Провал был очевиден только при взгляде на лица, но никто не подумал, что, когда Болотная рухнет, то все они останутся под развалинами, ни один не спасется. И вот. Где Немцов, Чирикова, Быков, Собчак, Парфенов? Удальцов то с соратником понятно, где теперь. Прыгают карасями на сковороде. В заключение всего этого процесса кратко проанализируем причины провала. Напомню, что главной проблемой Болотной было отсутствие идеи, ибо она была развлечением скучающих столичных мажоров. Нереализуемый по определению лозунг «Путин, уйди сам», не являлся мыслью или идеей. Сто лет назад «Долой царя» кричали гимназисты, реалисты, торгующие на Невском папиросами дезертиры и митинговая пьяная матросня, но Ленин для активизации протеста пользовался совсем другими категориями. Кроме того, во все времена революционеры использовали залы судов, как трибуны для самых ярких выступлений, а тюремные камеры, как место напряженной умственной работы, интеллектуального движения вперед, но нынешним, как видим, нечего сказать ни до суда, ни во время, ни после, время в тюрьме для них безнадежно потеряно – двигаться просто некуда и нечем, остается смаковать «ужасы застенка». Поскольку не было идеи, не было духа, то не могло быть, по определению, никакой революции и никаких потрясений. Писатель и философ Ален (Эмиль Огюст Шартье) писал «Любая революция происходит от имени духа и направлена против поваров». То есть она делается не от имени человека, обиженного в химчистке или униженного в собесе, а от имени тех, кто устал от несправедливости мироустройства и себя первого сознавая продуктом этой несправедливости, готов отречься от всего, что его связывает с прошлым во имя будущего. То есть революция это неизбежная жертва. В нынешней ситуации именно повара пытаются под видом «революции» и «борьбы» заставить всех не просто есть неудобоваримую стряпню, но и громко восхищаться, и не готовы жертвовать ничем вообще. Поэтому «домашний арест» и суд за махинации это такая же жертва, как трагедия в виде реквизиции во время событий 1917-го поддельной китайской вазы, над чем иронизировал еще Остап Бендер. Теперь что касается политики. Оппозиция это не политики и в оппозиции нет никакой политики. Политика возникает тогда, когда есть чувство страны под собой, когда есть понимание того, что хотят люди, когда есть способность предвосхищать ожидания значительного количества людей. Политика – это способность направлять глобальные процессы целым комплексом средств, где не последнюю роль играет ум, интеллект, глубокие знания, глубокая и сложная дипломатия. Ничего этого у оппозиции нет, нет политики, а есть, если перефразировать Мережковского, «огурцы с политического огорода», то есть суды над Навальным, изгаженная машина Яшина, голодовки Удальцова, хохмачество Быкова-Зильбертруда и твиты Собчак. Иными словами, огурцы есть, но гнилые. Поэтому главным заказчиком т.н. «протеста» становятся не люди, не страна, не обстоятельства – объекты политики, а СМИ. Для них все и делается. Поэтому именно с ними обсуждаются и с ними же и планируются политические провокации, поэтому СМИ всегда на месте провокаций заранее, как пожарник из анекдота, который выезжал на место за полчаса до пожара (антироссийская вражеская «Новая газета» давно превратилась в откровенную обслугу всех провокаторов). Любой митинг - это уличное шоу, на котором собравшиеся играют роль статистов, как в экранном телешоу. Их обязанность служить задником сцены, а некоторых наиболее активных – декорациями, следить за главными гостями, по сигналу аплодировать, поддерживать тех или других по команде. Слова им давать не положено, их реальное отношение к происходящему никого не интересует, и считают их по головам. Поэтому, например, всегда очень активно обсуждается численность оппозиционных акций, на этом, главным образом, все обсуждение и заканчивается, но то, что значительная часть начинает уходить уже на пятнадцатой минуте после начала, говорит по телефонам, никого не слушает и никак в происходящем не участвует, никого всерьез не интересует. Пришел, тебя посчитали, иди на все четыре стороны, твоя миссия выполнена, Со сцены скажут всем, что ты за них. Еще одна, важнейшая деталь, которая была видна сразу же, и именно поэтому я уже тогда понимал, что ничем серьезным это половодье протестных чувств на Болоте не кончится. Это абсолютное отсутствие поддержки в провинции. То есть весь протест, как уже говорилось, был средством развлечения и самопиара некоей группы людей в пределах МКАД (ничтожно малое количество людей в провинциальных городах на оппозиционных митингах это подтверждало) и все. С одной стороны, это было связано с тем, что либералы в целом и болотные вожди в частности народ презирали и им брезговали (достаточно посмотреть, как продажный Быков общается с «читателями» и как он с Латыниной называют людей) и все это видят. С другой – провинции были совершенно непонятны их лозунги, призывы, проблемы и в целом их беспокойство. Ю.Каграманов точно отмечал, что «провинция мыслит образами реальности, ощутимыми образами. Образами окружающих предметов и явлений». Им понятно, когда нет хлеба или привычного набора продуктов, когда вместо трех раз в день автобус начинает ходить один раз, когда задерживают пенсию, а хлеб, сахар и чай на огороде не растут. Когда нет бензина. Когда задыхается местный заводишко. И т.д. Но их не волнуют «распилы», «черные схемы», «вывод наличности», «коррупционная составляющая», «правовой нигилизм», «недопуск наблюдателей на выборы», «неработающие камеры» и прочее. Для них все эти борцы никто и звать никак (что подтверждают и опросы) и стоят они в одном ряду с дешевыми эстрадными звездами и цена им такая же – копейка в базарный день. Дело кончилось вполне ожидаемо. То, что люди из провинции могут сравнивать 1990-е и 2000-е, нет никаких сомнений. Они и сравнили. Хочет этого болотная шпана или нет, но при Путине в глубинке стало жить намного легче. Кто такой Путин и что он для них сделал, они знают. Кто такие болотные и что они сделали, никто не знает. Однако деструктивные усилия болотных все-таки привели в конце концов к одному важному результату. Люди поняли, что неизвестно кто с Болотной в совокупности с сомнительными телеведущими, то есть теми, кого смотрят, но в грош не ставят, хотят скинуть хорошо известного и уважаемого Путина, который дал им возможность нормально жить. В итоге атмосфера вокруг болотных разрядилась и они стали вымирать. Образовалась Вандея, которая, в отличие от той, что была больше 200 лет назад, победила своих «освободителей». После этого обида на народ стала очевидной и привела к откровенным проклятиям в адрес обычных людей, что придало картине недостающую завершенность. Кроме того – и это важно понимать - болотные вожди никогда не были врагами власти, а лишь имитировали вражду. В основе серьезной вражды всегда лежит конфликт культур, непонимание в ключевых, принципиальных вопросах. Но в ее основе не может лежать, по мысли того же Ю.Каграманова, обида бывшего холуя, слуги и раба. А на Болотной так и было. Бывшие тусклые «яблочники», бывшие депутаты и чиновники, теряющие рейтинг телеведущие, исписавшиеся, но еще очень плодючие текстовики, заурядные артисты. Все свои. И друг другу и власти. У них не вражда, а личная обида и вся их квазиполитическая активность это реализация желания все вернуть и отомстить, что выливается в пиротехнические эффекты протеста, но не в протест. Вместо снарядов летят шутихи. И поскольку видно это очень хорошо, энтузиазм массовки падает – ты-то понятно, что там стоишь, тебя объехали и в рожу плюнули, ну а мы-то почему за тебя должны впрягаться? Но это видят и со сцены – не случайно любые попытки «народа» прорваться на сцену к микрофону встречали самое отчаянное сопротивление. Кроме того, настоящая революция активизирует, среди прочего, самых ярких, лучших, перспективных. Имитация революции закономерно выводит на первый план иконостас тусклых посредственностей, худших, от которых все ждут и на сцене и в жизни не чего-то нового, а реализации старого амплуа на новой площадке. Вышел Шевчук – «счас споет». Вышел Быков-Зильбертруд – читай стишки, вышел Шендерович – попробуй не схохми, вышла Собчак – давай, ломайся. Их политические беспокойные речи, тревога за народ, вызывают такое же недоумение, как если бы Пугачева, выйдя в концертном зале на авансцену, неожиданно стала читать лекцию о сельском хозяйстве. Таким образом, все закономерно. Если бы они, в том числе Удальцов с Развозжаевым - были способны к анализу… Если бы думали хоть немного… Невольно вспоминаются бессмертные «17 мгновений…» ... «Если бы это было летом, если бы у нас был доберман-пинчер, если бы у нас была перчатка той женщины, если бы доберман-пинчер сразу взял след...» Этого нет. А значит, кончилось все закономерно. Власть лишь оформила крах юридически. Вы же не будете обвинять сотрудника ЗАГСа, что он убил человека, выдав свидетельство о смерти. Так и здесь. Приговор это лишь констатация. Источник Читайте нас в Фейсбуке, ВКонтакте и в Твиттере

Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках