В застенках хунты
Отдел информации

В застенках хунты

В Донбассе на территории, подконтрольной киевской хунте, царит атмосфера страха и насилия. Людей преследуют по малейшему подозрению в сотрудничестве с восставшими. Многие вынуждены спасение от террора искать в России. Вот что рассказал редакции «Сегодня.Ру» подвергшийся хунтовским репрессиям украинский пограничник (имя не сообщаем из соображений безопасности этого человека и его родственников): - 5 июня этого года на пункт пропуска «Должанский» поступил приказ оставить подразделение. Начальник собрал всех, дал команду взять с собой личные вещи. Смена, нёсшая службу, была эвакуирована, всё что могли забрать – забрали. Оставили служебные автомобили. Из погранотдела в селе Бирюково к нам привезли оружие, загнали в поле и подожгли вместе с машиной. Даже не знаю, кто дал такую команду. В дальнейшем сам начальник подразделения вёл себя непонятно. Конкретных задач нам не поступало, приходилось действовать на своё усмотрение. Всё было отдано ополченцам без боя, они взяли обстановку под контроль, организовали передвижение транспорта через границу. Спустя несколько дней был нанесён авиаудар по ополченцам. 15 июня пришли украинские войска. Если хотите знать, где я находился с 17 июня и дальше... Было дело. Попал я к ним крепко... 10 суток провёл под арестом. Взяли меня по подозрению в пособничестве сепаратистам. Думали, что я им помогаю каким-то образом. 3 дня держали в яме недалеко от блокпоста между Бирюково и селом Братское. Там справа от блокпоста в поле стоит их лагерь. Потом привезли меня в Зеленополье к командиру. Оттуда отправили, как я понял, на границу Луганской и Донецкой областей. Везли на БТР в наручниках и с завязанными глазами. По разговорам догадывался, ориентировался по времени и скорости машины. Далее – вертолётом под Изюм в их тренировочный лагерь АТО. Там продержали меня ещё 5 дней. Каратели постоянно расспрашивали о чеченцах. Говорили, что очень ждали их. О прорывах через границу в районе Астахово и Новоборовиц мне рассказывали сослуживцы, и про перестрелки с прорывавшимися тоже. Но о чеченцах не слышал. Наёмников во время нахождения под арестом я видел: это было отчётливо заметно и по их действиям, и по форме песочного цвета. Форма у них натовская, не украинского производства. Почти все они разговаривали по-русски, но по акценту было слышно, что некоторые из них – из Западной Украины. Потом отпустили. Перед этим заставили написать обязательство сотрудничать с СБУ и оставить свои контакты. Но те украинские телефоны уже не работают, этот новый я купил в России. Вывезли с завязанными глазами на трассу в сторону Чугуева, высадили в поле у стелы с надписью «Изюмский район». На попутках добрался до Харькова, оттуда – автобусом на Луганск. Доехал только до Нового Айдара: начались боевые действия. Оттуда мне уже родственники помогли выбраться домой. После того, что произошло со мной, я не хотел задерживаться на Украине. В руках у карателей чувствуешь себя не очень комфортно. Не хочу подвергать семью опасности. Дети были напуганы самолётами и взрывами. В Россию перебрался с семьёй в ночь на 2 июля. За статусом беженцев завтра поедем в ФМС. Найдём работу, чтобы мне и жене подходило. Детей надо в садик и школу устраивать. Состоим на учёте в МЧС, уже привозили нам гуманитарную помощь. Спасибо им большое... Читайте нас в Фейсбуке, ВКонтакте и в Твиттере