Максим Купинов

У Маннергейма просто не было «сталинской кувалды»

Вопрос о происходящей у нас в последние годы мифологизацию личности финского маршала Маннергейма прокомментировал доктор исторических наук, профессор Владимир Барышников, работавший в архивах России, Германии, Финляндии. В Петербурге ныне располагается гостиница «Маршал», названная в честь финского маршала К. Г. Э. Маннергейма, в фойе которой стоит его бюст. В Государственном Эрмитаже в середине 2000-х годов прошла выставка, посвященная финскому маршалу: она открылась в годовщину дня снятия блокады Ленинграда, а закрылась в день Победы 9 мая. Маннергейма отечественные либералы совершенно серьезно объявили – чуть ли не спасителем Ленинграда в годы Великой Отечественной. Вот что историк Барышников заявил по этому поводу в беседе с корреспондентом агентства «Новый Регион»: «Любимый мотив тех, кто пытается изобразить Маннергейма неким «патриотом» России, это представить его в качестве «спасителя» Ленинграда в самые сложные для нашего города время – годы блокады. Мол, тогда он отдал приказ финским войскам остановиться у стен Ленинграда и не штурмовать город, поскольку-де когда-то сам ранее жил в нашем городе и его просто «обожал». Крайне романтический, весьма благородный, но совершенно вымышленный сюжет! Однако именно теперь его нам усиленно преподносят как историческую сенсацию и, как любая сенсация, она легко ложится на массовое сознание. Не первый год раздается из разных средств массовой информации России о том, что Маннергейм «спас» Ленинград в годы войны и поэтому ему нужно в нашем городе создавать разнообразные мемориалы и увековечить его в нашей памяти, как заслуженного «героя» России». Вот как на «Эхе Москвы» тиражировалась либеральная байка о добром Маннергейме, который воюя против СССР не хотел брать его второй по значению город: Е.КИСЕЛЕВ: А существует легенда, что Маннергейм отказался наступать на Петербург. Б.СОКОЛОВ: Нет, это не легенда, это действительно так. Вот так – не легенда. Какой благородный Маннергейм. А вот как рассматривает эти события Барышников: «31 августа 1941 года финские войска вышли к бывшей границе между Финляндией и СССР на Карельском перешейке и сразу же стали ее переходить. Но тут они натолкнулись на глубоко эшелонированную линию укреплений – на так называемый Карельский укрепрайон (КАУР). По мощности эти укрепления можно сравнить с Лужским оборонительным рубежом на южных подступах к Ленинграду, который сходу пытались взять немецкие войска, и не смогли. Чтобы прорвать КАУР, финскому командованию были нужны колоссальные силы, как людские, так и технические. Немцы обходили Лужский укрепрайон, наступая через Кингисепп, а финнам оставалось перемалывать свою армию, пытаясь взять советские укрепления. Потери были серьезные, их можно сравнить с потерями Финляндии периода «зимней войны», и Маннергейму надо было делать выводы. Тем временем немцы подошли к Пулково, Урицку, Лигово, то есть в предместья Ленинграда, и здесь встали – на Пулковских высотах завязались ожесточенные бои, прорваться к городу с юга немцы не могли. Финны точно также не могли прорваться с севера, и обе армии остановились». Так что, попытался Маннергейм прорваться через Карельский укрепрайон, но не получилось. Финны вдруг обнаружили, что одно дело – оборонять укрепрайон в декабре 1939 года, посмеиваясь над неудачными первыми попытками красноармейцев ими овладеть и совсем другое дело – штурмовать советский Карельский укрепрайон осенью 1941 года. Советские войска все-таки сумели прорвать линию Маннергейма. Финны взять Каур так и не смогли. Вот как военный историк Алексей Исаев объясняет причины происшедшего: «Если у армии не было хотя бы грубой силы, укрепления становились непреодолимыми. Этот факт был хорошо продемонстрирован самими финнами, когда они вышли к советскому Карельскому УРу. Тяжелой артиллерии у финнов не было, и все сложилось симметрично декабрю 1939г. Обойти Карельский УР летом невозможно, зимой – берега вокруг крутые, высокие и политые водой. Далеко обходить – отрываться от коммуникаций. Попытка штурма 29 октября 1941г. привела к громадным потерям, а для финнов потери в несколько сот человек были очень ощутимыми. Маркку Палахарийю писал, что русские оборонялись очень жестко и наносили громадные потери своей артиллерией в момент любого движения на фронте. При этом заметим, что Карельский УР не был каким-то чудом техники, был построен в 1929-1933гг., достраивался в 1933-1935гг. и 1936-1937гг. Модернизировался в 1933, 1934, 1938гг. Только в отношении артиллерийского вооружения он был совершеннее «линии Маннергейма», его составляли трехдюймовки на станках Дурляхера обр. 1904г. Новейшие капонирные 76,2-мм «Л-17» поставить не успели. К 1 сентября УР был дополнен капонирными и башенными установками с 45-мм пушками обр. 1932г. Всего было дополнительно установлено 46 пушек. Эти силы и остановили финнов в 1941-м, и УР являлся ядром обороны Ленинграда с севера до 1944г.». То есть, финские войска отчаянно штурмовали Карельский УР, неся тяжелые потери. Но из-за слабости своей артиллерии не смогли добиться победы. Это Красная Армия после неудач декабря 1939 года, начав в феврале 1940 года новое, на сей раз успешное наступление, могла обрабатывать финские доты 100-килограммовыми снарядами 203-мм гаубиц образца 1931г. «Б-4», которые финны прозвали «сталинские кувалды», а наши войска называли «карельский скульптор». У финнов такой возможности не было. Ныне неспособность финской армии взять КАУР, прорвать укрепления превратилась в байку о благородном Маннергейме, якобы не хотевшем штурмовать Ленинград.