Наш собеседник Ирина Антанасиевич (1965 г.р.), доктор филологических наук, фольклорист. Вместе с мужем выехала из Советского Союза в еще в 1986 году, сначала в Югославию, в хорватский Сплит. В 1991 году 27 июня, в свой день рождения, вместе с семьей была вынуждена бежать из независимой Хорватии. Семья Ирины переехала в Косово. В Приштинском университете Ирина преподавала русскую литературу. В 1999 году 27 июня ей пришлось покинуть уже и Косово. Как признается Ирина, с тех пор, на всякий случай, день рождения не празднует. В настоящее время преподает русскую литературу на Философском факультете в городе Ниш, а также русскую литературу на Филогическом факультете в Белграде. Является членом редакции сербского литературно-художественного журнала Градина и университетского журнала Fakta Universitatis. Автор двух книг и многочисленных научных работ. В России известны ее публикации в альманахе «Волшебная гора» и сборнике «Дозор как симптом». В «Живом Журнале» ведет дневник – iraan.livejournal.com. Мать двоих детей. С.Сибиряков: Ирина, Вы родом из Одессы. Более 20 лет живете в Югославии (до сих так пор так и не примириться с исчезновением на географических картах этой милой нашему сердцу страны), преподаете русский язык в сербских вузах. А как Вы себя идентифицируете сегодня – советский человек, одесситка-космополитка, русская, украинка, сербка? И. Антанасиевич: Это самый сложный для меня вопрос. Я родилась в Советском Союзе, уехала в Югославию. Уже нет страны, в которой я родилась; нет страны, в которую я переехала. Не стало этих стран почти одновременно. Стала ли я украинкой только потому, что моя родная Одесса сейчас в составе независимой Украины? Нет, конечно! Можно стать украинцем по бумажке, но по бумажке можно с тем же успехом быть и орком, и эльфом или хоббитом. В СФРЮ я получила право на постоянное место проживання в Хорватии, там меня и застала война. Первая. Потом было Косово. И вторая война. Стала я после этого сербкой? Нет, конечно не стала. Можно влюбиться в какой-то народ, врасти в него, принять обычаи, узнать культуру и язык, но… если вас поскребут в нужное время в нужном месте, все наносное начнет слезать. Меня когда-то в шутку представили как косовскую русскую – мол, есть косовские сербы, есть косовские албанцы, а Ирина – косовская рускиня. Я действительно очень люблю Косово, я долго живу на Балканах, я родилась на Украине (именно «на», а не «в»…), но я – русская. Нравится или не нравится это мне или кому-то, это не меняет сути. С.Сибиряков: Когда последний раз были в городе детства Одессе? Тянет пройтись по одесским улочкам? И. Антанасиевич: Была очень давно, десятый год пошел. Не тянет. Пусть не обижаються на меня одесситы, но не тянет. Это уже другой город. Красивый, хороший, но не мой. С. Сибиряков: Ваш пост в журнале сербская народная песня вот приедет НАТО очень популярен среди блоггеров. Сейчас, спустя несколько лет после тех событий не изменилось ли Ваше мнение о целях и методах миссионеров Цивилизации? И. Антанасиевич: Нет. Не изменилось. Слишком близко я видела их, чтобы позволять себе роскошь их идеализировать. И слишком болезненный получила от встреч с ними урок… С. Сибиряков: Среди постов Вашего журнала явно выделяется по популярности пост о правильных Дедах Морозах. Мне вспомнилось, как я приехал после окончания ВУЗа на работу в одно уральское КБ. Коллектив доверил поздравить детей сотрудников.А детей у сотрудников оказалось более 20... Чтобы хоть как-то уменьшить негативные последствия нашего гостеприимства, кроме традиционного костюма Деда Мороза мне выдали загадочную трость. Сверху трости была крышечка, она открывалась, внутри трости была полость литра на три... Когда я пошел по квартирам сотрудников, то во всей полноте оценил изобретательность конструкторов ракетной техники. В каждой семье веселые хозяева щедро угощали Деда водкой, вином, настойками… Я сливал все напитки в трость, обещая обязательно выпить и за здоровье, и за счастье…но только после обхода всех деточек. К концу обхода трость была полна…Если бы не трость, то дождались Дедушку Мороза только первые 3 ребенка, до остальных он бы даже и дополз. Понятно, что сам я не стал пить гремучий коктейль из Дедовой трости. Я торжественно перелил ее в трехлитровую банку дедушки-вахтера общежития. Веселая ж была тусовочка у дедушки вахтера и молодых специалистов общежития! А как встречают в сербских семьях Дедов-Морозов? Есть ли у вас подобная традиция – угостить Дедушку при исполнении…? Нашим-то Дедам приходится в морозы работать. Не предложить принять «для сугрево» вроде бы и не по-людски. И. Антанасиевич: У нас такой традиции нет. Когда-то в Сербии был культ Божича Бате. Божич Бата у нас – как у вас Святой Николай. Он приносит подарки детям на Рождество. Божич Бата в переводе – Рождественский Брат. Причем, приносит он их только ночью, пока дети спят. Потом, конечно, внедрилась общеевропейская версия дедка с подарками, но дед посещает только школы и детские сады, а не куролесит на корпоративах и не звонит по квартирам. С. Сибиряков: Ирина, Ваш журнал – кладезь информации для исследователя балканских традиций. Вы пишете о балканских женщинах и балканских мужчинах, вампирах балканских, особенностях национальной одежды, секретах сербской кухни... и даже об особенностях сербского национального дорожного сообщения. Кстати, сербские гаишники тоже взятки на дорогах берут? И. Антанасиевич: Берут. Гаишники – это Братство. Они живут по законам братства и как францисканцы берут воздаяние на дорогах, ведомые неведомой нам высокой миссией. С. Сибиряков: А нет ли у Вас желания совместно с нашей научной школой архетипики исследовать состояние социетальной идентичности сербского населения? Любопытно было бы сравнить, насколько продвинулись украинцы и сербы в направлении формирования идентичности человека эпохи Постмодерна. И. Антанасиевич: Предполагаю, что сложности с изучением идентичности украинцев существуют. Для этого есть свои причины. С сербами – тоже сложности. Они – иного рода. Есть нечто, что можно назвать балканской спецификой. Этот феномен нужно изучать отдельно. И иными методами. Тогда и время от времени появляющиеся балканские конвульсии будут объяснимы. С. Сибиряков: Хочу задать Вам вопрос еще один вопрос, который приобрел актуальность в последние дни. Вопрос о судьбе святынь Косово, которые собираются передавать под контроль албанских властей. Несмотря, однако, на 5-вековое господство Оттоманской империи, следы сербской культуры невозможно было стереть. Одной их причин являлась их численность. В Косове, например, было более 1500 православных церквей и монастырей, что относило эту область по числу христианских памятников духовности на квадратный километр к крупнейшим в Европе, да и мире. Хотя во время пятивекового турецкого ига и процесса исламизации сербского населения уничтожены или превращены в мечети многие сербские церкви и монастыри, наибольшее количество православных святынь разрушено в последнем десятилетии ХХ в. Если учесть, что в процентном выражении больше всего православных духовных святынь разрушено в период международного протектората, то не может не вызывать озабоченность действия КФОР, которые обязались защищать, среди прочего, и сербские памятники культуры. В крае разрушены, сожжены и осквернены 150 православных храмов и монастырей – это крупнейшая культурная катастрофа в мире после окончания Второй Мировой войны. Что может случиться с оставшимися с косовскими святынями после передачи албанцам, если силы КФОР не смогли их защитить? И. Антанасиевич: Косовские албанцы будут охранять сербские монастыри. Отовсюду раздаются вопросы: как же они будут их охранять? И как они будут их охранять? Лучше попробуем ответить на другие вопросы: почему и зачем? Да потому, что уже энное количество лет албанцы скромно потупив глаза говорят о том, что они помнят свое христианское прошлое, и пепел этот стучит в их сердцах, и храмы и монастыри не только сербские, но и косовские сокровища, они богатство всех народов Косово. И повезут завтра в сербские монастыри албанские гиды рты раззевающих рот паломников. И будут им вещать о вечном и прекрасном. И будут они узнавать косовско-албанскую историю и внимать в восторге. И только угрюмо будут стоять косовские монахи. Угрюмо, как медведи, вынужденные плясать на потеху толпы, потому что у них шея в железе. Но угрюмость их спишут на вечное сербское недовольство и нетолерантность. С. Сибиряков: Ну и напоследок расскажите нам свежий сербский анекдот. И. Антанасиевич: Разговаривают трое дворников. Первый: – Я слышал, что в сентябре будет температура за сорок. Второй: – Нет, я слышал, что будет так холодно, что пойдет снег. Третий ворчит себе под нос: – И нас заставят убирать снег по этакой-то жаре! С. Сибиряков: Ирина, большое спасибо за интервью. ХАРТИЯ А в заключение – цитата из поста Ирины в «Живом Журнале» о том, как сегодня воспринимают сербы некоторые русские слова: Россия/Rusija – что-то большое: Ova cura ima dupe ko Rusija/У этой девушки задница как Россия. Русская йога/ruska joga – упражнять русскую йогу – пить и засыпать в невероятных положениях. Русский способ/ruski nacin – суровый или тяжелый способ. Русская зима/Ruska zima – очень холодно. Русские сказки/Ruske bajke – что-то очень приятное, идиллия. Русский доброволец/Ruski dobrovoljac – тот, кто находится там, где опасно или делает храбрые вещи: Sa kim da se upoznam? sa..onom tamo?! Pa nisam ja ruski dobrovoljac!!/С кем знакомится?.. с той вот там?.. нет, я не русский доброволец! Русский фильм/ruski film – трагедія. Русский газ/ruski gas – любая русская помощь, которая недешевая, но все-таки: Bolje da ti rusi iskljuce gas, nego da ti vabe puste/Лучше, когда русские тебе отключат газ, чем немцы – пустят. Русский поцелуй/ruski poljubac – поцелуй а la Брежнев. Русская рулетка автоматическим пистолетом/Ruski rulet automatskim pistoljem – определение крайней степени идиотизма. Идиот – человек, который бы в русскую рулетку играл автоматическим пистолетом. Русский трактор/ruski traktor – то, что не ломается никогда. Из анекдота: Sta prvo crkne na ruskom traktoru?? – Vozac.../Что первое ломается в русском тракторе? – Водитель…. Русский автомобиль/rusko vozilo. Человек, который чрезмерно тратит что-либо как русский автомобиль бензин: Trosis novac ko rusko vozilo!/тратишь деньги как русский автомобіль. Беседовал Сергей Сибиряков, руководитель направления политического анализа аналитической группы Русской Общины Украины