Недавно был в гостях. Хозяева дома попросили меня оценить литературный дар их сына-семиклассника. Тот написал фантастический рассказ. Я прочитал, похвалил – для его возраста неплохо. Где-то на уровне Яворивского уже. А потом спросил парня: - Слушай, ты же говоришь и думаешь по-русски, а почему рассказ написал на украинском? - А я по-русски писать не умею… - Как не умеешь? Совсем, что ли? - Совсем… Пробовал, но не получается. Мы ж в школе его не изучали… Мне сначала даже не поверилось. Неужели настолько? А потом понял, а ведь и правда. Если русский СОВСЕМ не изучать, то на нем написать невозможно – получится абракадабра. Я про это всё, конечно, знаю. Но каждый раз как сталкиваюсь – берет оторопь. Русскоговорящий подросток, растущий в русскоговорящей семье и живущий в русскоговорящем городе, не умеет писать по-русски. Бред ведь. Он не кретин, не дебил, не имбецил, а вот не умеет и всё. Родной язык для него – как заморская диковинка. Такое можно было представить только лет сто назад. Мы как в доликбезное прошлое вернулись. Просто машина времени какая-то… Как назвать человека не умеющего писать на родном языке? Малограмотный. И это реалия 21-го века. Спасибо украинизаторам. Чего они добились? На мову мальчик ведь не перешел, а русский не освоил. Кто он? Аутсайдер. Он уже отстал. Если характер есть – в будущем, возможно, преодолеет и нагонит. Но зачем так сложно? Таких примеров уже море. Они уже выползают наружу. Жертвы украинизации и майданизации. Скоро массово всем аукнется. И националисты еще бегают в Европу и жалуются на Януковича – что он права человека нарушает. Какие права? Кого? Пусть они там расскажут про свой языковой геноцид. Про насильственную этноассимиляцию, усложнившую всем жизнь. Про то, как превратили Украину в одну большую кунсткамеру. Самое ужасное, радетели возрождения мовы меня даже не поймут. Они в ответ приведут тысячи доводов. Что, мол, Украина много страдала в прошлом, что нужно быть свидомым, что это мова предков и она объединяет нацию. И прочую высокопарную чушь. А я буду видеть перед собой лингвистического уродца. Искусственно покалеченного ребенка. И эта печальная правда будет важнее всей их утопической соборности и враждебной к правам человека свидомости.