Михаил Осипович Коялович (1828-1891) – видный западнорусский учёный белорусского происхождения, историк, публицист и этнограф. Слово «западнорусский» требует расшифровки. Дело в том, что Михаил Коялович, как и многие другие известные светила исторической науки того времени, был сторонником западнорусизма – общественно-политического и культурно-религиозного течения, которое считало белорусов и малороссов (украинцев) этнографической частью общерусского народа. Западнорусисты противостояли окатоличиванию и полонизации западнорусского народа, то есть белорусов и малороссов, тем самым, вызывая враждебность шляхетско-католических кругов того времени. Если со стороны западнорусистов это противостояние имело интеллектуальный характер, так как они «сражались» пером и научными доказательствами триединства русского народа на поле этнографии, богословия, фольклористики, истории, археологии, языкознания, то шляхетско-католический элемент, проигрывая интеллектуальную дуэль, прибегал к физическим расправам. Особенно характерно это было для XV-XVIII вв., когда носители западнорусского самосознания подвергались насилию и изоляции. Западнорусский вопрос – культурно-политическое явление крупного масштаба. В поле зрения учёных-западнорусистов, и Кояловича, в том числе, находились не только вопросы взаимодействия русско-православного и польско-католического ареала (напомню, что местом зарождения и расцвета западнорусской идеологии было русско-польское пограничье, где противостояние двух цивилизаций ощущалось острее всего и приобретало, порой, крайние формы), но и, шире, всего славянства. Религиозный аспект занимал первенствующе место в исследованиях западнорусских учёных. Главной катастрофой западнорусской культуры западнорусисты считали утерю высшими слоями западнорусского общества народного самосознания в ходе многовекового пребывания Западной Руси в составе Речи Посполитой и Австро-Венгрии. Высшие классы Западной Руси принимали польский язык и польскую культуру, становясь поляками, если не по рождению, то по воспитанию. Тогда же получила хождение фраза Gente Ruthenus, natione Polonus: по рождению – русин, по национальности – поляк. Последствия этого явления для западнорусской культуры описывает Мелетий Смотрицкий в своём знаменитом произведении «Фринос» (1610) или «Плач Православной церкви», которое Михаил Коялович частично приводит в своих «Лекциях по истории Западной Руси: «Где теперь тот неоцененный камень… где теперь дом князей Острожских, который превосходил всех ярким блеском своей древней (православной) веры? Где и другие также неоцененные камни моего венца, славные роды русских князей, мои сапфиры и алмазы, славные князья Слуцкие, Заславские… Вишневецкие, Сангушки, Чарторыйские, Пронские… Горские, Соколинские… и другие без числа? Где вместе с ними и другие роды – древние, именитые, сильные роды славного по всему миру силой и могуществом народа русского: Ходкевичи, Глебовичи, Сапеги… Семашки… Гулевичи, Калиновские… Сосновские… и другие? Вы, злые люди, (своею изменой) обнажили меня от этой дорогой моей ризы и теперь насмехаетесь над немощным моим телом, из которого, однако, вы все вышли. Но помните: проклят всяк, открывающий наготу своей матери! Прокляты будете и вы все, насмехающиеся над моей наготой, радующиеся ей. Настанет время, что все вы будете стыдиться своих действий». В тех же «Лекциях по истории Западной Руси» Кояловича есть краткая статья «Несколько слов по поводу болгарского вопроса», что говорит о широте научного кругозора её автора. В ней он бегло анализирует влияние греческого Православия на Русь, и подчёркивает, что в лучах греческой славы мы не замечаем Православие болгарское, которое оказало на Россию не меньшее влияние. В статье Коялович разделяет обеспокоенность своего современника знаменитого болгарского писателя Райко Жинзифова фактом малой известности Болгарии и болгарской культуры среди русских (напомню, под русскими Коялович подразумевал сегодняшних русских, украинцев и белорусов, так как это, действительно, соответствует исторической истине). «…Влияние болгарского христианства на Россию чувствуется на каждом шагу, и так видимо обхватывает собою целые группы явлений нашей религиозной жизни, что…невольно признаёшь его не подлежащим ни малейшему сомнению», - пишет Михаил Коялович. - Как противодействие императорско-латинским притязаниям немцев у западных славян явилась христианская проповедь на славянском языке (св. …апостолы Кирилл и Мефодий)». Обратите внимание: «как противодействие императорско-латинским притязаниям немцев». Памятуя римскую пословицу «Чья власть, того и религия», отметим, что притязания Запада на русские земли закреплялось насаждением католичества. Итальянский стратег XVI в. Никколо Маккиавели в прославленном труде «Государь» указывал, что путь к изменению сознания захваченного народа лежит через смену его религии. Н. Маккиавели прослыл циником, даже невольно дал рождение новому термину – маккиавелизм, что означает предельно циничный подход к решению политических проблем. Методы Запада как раз подпадают под это описание. Мы помним, что Папа Римский поставил Александру Невскому условие принять католичество, если он хочет рассчитывать на помощь Запада в борьбе с монголами. Из этого печального опыта у Александра Невского родилось понимание того, что Запад, приходя, забирает и материальные, и духовные ценности, требуя кардинального слома сознания порабощённых народов. На этом фоне восточные властители брали только сокровища и скот, не требуя от оккупированных народов смены веры предков. Православие выступило духовно-мировоззренческой скрепой Руси, и, впоследствии, немалой части евразийского пространства. В своих контактах с Византией древние русы неизбежно соприкасались с христианской Болгарией. «Она была их перепутьем от Днепра до Константинополя», - подчёркивает М. Коялович, уточняя, что беседы с болгарами, говорившими на славянском языке, больше привлекали русов, чем все усилия греков. Дальнейшим контактам древнерусского государства с болгарами препятствовали исторические перипетии, как то, присутствие печенегов у Днепра на пути в Болгарию и т.д. По мнению Кояовича, князь Владимир не мог ввести на Руси христианство только лишь силами греческого священства, так как не могли так успешно греки проповедовать среди русских на греческом языке, который на Руси не понимали. Не могли греки подготовить и огромное количество духовных людей, обученных и тонкостям богословия, и славянским языкам. Греки не имели бы такого большого успеха в деле христианизации Руси, «если бы не наши добрые родичи болгары, которые, уступая грекам высшее правительство, и его выгоды, служили незаметно, но честно и благотворно нашему христианскому возрождению». После изучения памятников библиотеки рукописей Санкт-Петербургской духовной академии Коялович указывал на факт, что «едва ли есть памятник древности нашей, который так часто повторялся бы в разных рукописях, разных мест и времён, как…житие Кирилла и Мефодия, и их ученика Климента…Это самая древняя, и самая чистая дань наших предков…болгарам…Пригласите…учёных болгар… помочь нам указанием фактов из их религиозной истории, которую пора уже поставить в надлежащем месте». В заключение отмечу, что в Белоруссии явление западнорусизма получило второе дыхание, и немало белорусских историков, публицистов и этнографов пытаются возродить интеллектуальное наследие Михаила Кояловича и его единомышленников, среди которых мы видим и Юрия Венелина, русско-болгарского просветителя западнорусских взглядов, уроженца Закарпатья, перу которого принадлежит множество работ по истории и этногенезу болгар, и чьи заслуги признаны болгарским обществом ещё в XIX веке. Читайте нас в Фейсбуке и ВКонтакте

Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках