Воспроизводство трудовых ресурсов в СССР было в ведении государства, по крайней мере, в части образования и здравоохранения. Обязательными были прививки, обязательным было посещение школы, комиссии из школы проверяли состояние жилищных условий школьников, школа контролировала практически все аспекты жизни учеников, вплоть до внешнего вида и длины волос. Родители считали школу ответственной за воспитание, и девиантный подросток был проблемой не просто семьи, но и образовательного учреждения.
Сейчас все иначе: школа де-факто превратилась в учреждение сектора услуг. Школа более не контролирует какие-либо аспекты жизни ребенка, кроме собственно успеваемости, исчез механизм давления на родителей в виде партийной, профсоюзной и прочих надстроек, через которые можно было надавить на взрослого человека.
Теперь, если ребенок, выражаясь по-старинке, катится по наклонной, то это личное дело семьи. Педагог может предупредить родителей, а может и не предупредить, пока дело не доходит до проблем с обучением.
На практике, некоторых педагогов устраивает ситуация, когда школьники покуривают, выпивают, включаются в подростковый секс, ведь коллективом подростков с низким культурным уровнем проще управлять, особенно если сплотить ряды общей ненавистью и травлей к какому-нибудь соученику.
Учителя в современной школе зачастую не только не хотят что-то делать с травлей, но и пытаются управлять накалом страстей, в том числе выбирая жертву для агрессивной части школьников. Иногда педагоги пытаются отрицать наличие травли, а то и перекладывать вину за нее на жертву. Происходит ли это умышленно, или неумышленно, по слабости и трусости, или же из гнусности, мы не знаем. Но факт остается фактом: все больше родителей предпочитают давать своим детям домашнее образованием, будучи запуганными историями об избиениях, насилии, унижениях со стороны сверстников, которые с завидной регулярностью попадают в интернет.
Хорошо это или плохо? Если принять наличие системных проблем в современном образовании за данность, то хорошо. Если принять за данность недоверие родителей к системе образования, то плохо.
На наш взгляд, проблемы современного образования во многом заключаются в том отрыве от рынка труда, который произошел в 1990-х гг. прошлого века в силу разрушения политики занятости плановой системы хозяйствования.
С уничтожением системы распределения трудовых ресурсов и отменой обязательной занятости населению выпала счастливая доля самим управлять своей судьбой. При этом контроль над системой образования был снижен до ничтожного объема. Школа больше не отвечала за своих учеников, не имела рычагов воздействия на семью (по крайней мере, столь же эффективных рычагов, как в советское время), но при этом выдавала аттестат с оценками. Это положение не могло не создать питательную среду для разного рода коррупции и махинаций. Что, в итоге, привело к столь критикуемой (и справедливо) реформе, исключающей аттестат как важный фактор воспроизводства трудовых ресурсов.
Однако, у общества может возникнуть ощущение, что эта реформа проводилась на основании интуитивного понимания морального разложения современной системы среднего образования, но отнюдь не из-за деформации рынка труда, который испытывает дефицит одних специалистов и переизбыток других, причем новые участники трудовых отношений демонстрируют крайне низкий уровень подготовки.
Реформа, в том пиар-сопровождении, которое доступно публике в СМИ, говорит об образовании как самоценности, как будто образование – это некая субстанция, волшебным образом преобразующая человека, общество, страну. Но крайне мало мы слышим об образовании как части воспроизводства трудовых ресурсов, в том числе как факторе управления рынком труда и занятостью населения. Возможно, это связано с либеральными взглядами авторов реформы.
Отсутствие на официальном уровне признания ценности образования прежде всего как фундамента для будущей работы экономически активного населения дезориентирует граждан. И они начинают активно, если не сказать, панически компенсировать свою тревогу за будущее себя и своих детей, пытаясь экстенсивно увеличить количество образования у всех членов семьи.
Курсы, тренинги, кружки, второе образование, третье, научная степень… При этом качество этого образования не становится лучше, скорее, наоборот: ведь целью является наличие диплома, а не само образования, поскольку именно дипломы ценятся на рынке труда. Достаточно взглянуть на объявления о работе, где в обязательном порядке указывается высшее образование. При этом в большинстве своем качество и даже специализация этого образования не важны: менеджерами по продажам работают экономисты, юристы, филологи, педагоги и др. Зачастую эти «специалисты» реально не имеют никакой специальности, поскольку участие в обучении сводилось к внесению платы в деканат за сессии.
Такое отношение со стороны заказчика в лице государства и потребителя в лице трудовых ресурсов не могло не сказаться негативно на всей сфере. Что, в конечном итоге, мы и наблюдаем: высочайшая коррупционность системы и крайне низкий уровень подготовки учеников на всех ступенях. Скандалы с ЕГЭ и с фальшивыми диссертациями только подтверждают данную точку зрения.
При этом ценность образования как важнейшего фактора развития личности тоже снижается.
Современные дети мегаполисов, которые посещают несколько кружков и секций, делают это не из пытливости и любознательности, а потому, что эти кружки и секции выбрали их родители, которые в лучших традициях плановой экономики обдумывают проблему занятости ребенка с момента наступления беременности. И этот диктат экономической целесообразности со стороны семьи не может не сказаться на отношении к образованию в негативном ключе, ведя к приспособленчеству, угасанию интереса, выгоранию.
Тем ценнее те проекты, которые рождаются на скудеющей почве отечественной образовательной системы. И тем интересней проекты, возникшие, что называется, «снизу». Например, творческие мастерские межкультурной адаптации «Аура», в которых обучаются дети младшего школьного возраста. Дети не просто посещают занятия творческого блока, или блока научных знаний, не только выезжают в кульутрно-этнографические поездки по России и миру, дети учатся самостоятельно готовить доклады, учатся поиску, учатся любить новые знания, видеть взаимосвязи между историческими событиями, между эпохами и цивилизациями. Пусть на своем уровне, но это знание становится основой для роста личности с широкими горизонтами, с той самой хорошей дерзостью, которой так не хватает иногда в современных детях.
Пытливый ум – лучшая основа для воспитания трудовых ресурсов самого высокого качества. Хотя сами авторы методики мастерских не декларируют эту цель, она естественным образом проистекает из того, что они делают, и, скорее всего, именно поэтому обучение так эффективно: шести- и семилетние дети демонстрируют поразительную восприимчивость, впитывая новые знания с высокой отдачей.
Возможно, решение проблемы современного образования состоит не в ужесточении правил приема экзаменов, которые все равно обходятся, и ведут только к росту взяткооборота.
Возможно, оно состоит в сочетании: государственной политики в отношении воспроизводства населения, политики вдумчивой, стратегической, основанной на понимании демографических механизмов, в том числе гендерного фактора; с инициативой активных родителей, которые заинтересованы в личностном росте своих детей.
В итоге, это сочетание может предотвратить угасание конкурентного преимущества российских граждан как квалифицированной рабочей силы. Потому что регулятор рынка труда наконец начнет выполнять свои прямые обязанности, а население перестанет брать на себя функции регулятора, сгорая в невротической тревоге и сжигая подрастающее поколение в бессмысленной дипломной гонке.
Публикация подготовлена в рамках поддержанного РГНФ научного проекта № 13-31-01271.
Читайте нас в Фейсбуке и ВКонтакте
Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках
