Папа римский Бенедикт XVI отслужил мессу в храме Святого Стьепинаца, а затем помолился на могиле бывшего загребского архиепископа Алоизия Степинаца, объявленного католической церковью «блаженным». Папа изрёк проникновенные словеса о благородстве души этого католического «блаженного»: «От всего сердца приветствую вас и благодарю за то свидетельство, которое вы даете Церкви, как это сделали Пастыри и Мученики в этой стране от святого Дуйма до блаженного кардинала Степинаца, возлюбленного кардинала Кухарича и многих других. Блаженный Алоизий Степинац – пример христианского мученичества, которое является высшей мерой святости, но всегда и только благодаря Христу, по его дару, как ответ на то, что мы принимаем в Евхаристии. Мученичество кардинала Степинаца означает вершину насилия направленного против Церкви во времена ужасного периода коммунистических гонений». Но папа с нацистским прошлым явно «погнал пасти гусей». Дело в том, что Алоизие Степинац – вовсе не тот человек, которого следует считать образцом христианской добродетели. Это злобный хорват-католик, ненавидевший православие, и со свойственной многим католикам презрительностью считавший православие и воплощавших его сербов «величайшим злом в Европе», «даже большим, чем протестантизм», поскольку тут «нет морали, нет принципов, нет правды, нет справедливости, нет честности». С приходом к власти хорватских фашистов-усташей Степинац, будучи уже тогда довольно влиятельным архиепископом Загреба, призвал всех поддержать их власть. По его мнению, именно католические фашисты-усташи способны были отстоять независимость Хорватии. Ведь, как говорил Степинац «хорваты и сербы из двух разных миров, два разных полюса; они никогда не найдут общего языка, если только не произойдет чудо Божие». И усташи старались. Начались массовые казни не католического населения страны. Объектами особо жестоких преследований были сербы, которых насильно, под угрозой смерти, обращали в католичество. Католический ханжа Степинац, прикидываясь добролюбивым опекуном своей паствы, считал такие методы дозволенными, ибо только так сербы могли сохранить себе жизнь. «Роль и задача христиан – спасать людей», - говаривал тогда лукавый католик, искренне полагая, видимо, что как раз усташи насильственным крещением сербов в католичество и спасают им жизни. Справедливости ради заметим, что позже Степинац был несколько омрачён увиденными зверствами своей паствы. Он даже поспособствовал спасению нескольким сотен сербов, цыган и евреев. Но факт остаётся фактом: он приветствовал фашистско-католическую диктатуру хорватских усташей, радостно воспринял политику преследования православных и именовал православие и сербов «величайшим злом в Европе». Своих соотечественников-карателей злом он не считал. К тому же, робкие протесты Степинаца против действий усташей эффекта не возымели. Он к тому моменту уже так долго их расхваливал, что создал, выражаясь современным языком, информационный тренд, в рамках которого и активизировалось всё католическое духовенство Хорватии. После войны Степинац принялся критиковать коммунистические власти Югославии. Вероятно, ему было очень обидно, что хорватские фашисты получили по сопатке от сербов, «главного зла в Европе». Коммунисты его кривлянья долго терпеть не хотели (и правильно делали), и Степинац очутился в тюрьме. Через 5 лет он оказался под домашним арестом и умер от полученных в тюрьме болезней. Очевидно, что как раз за ненависть к православию и Сербии, за иезуитскую жалость и причислили Степинаца к лику католических святых. Хотя, читая его биографию, вспоминаешь почему-то чёрта.