70 лет назад директивой Ставки Верховного Главнокомандования № 001199 от 23 августа 1941 года в целях удобства управления Северный фронт был разделён на два фронта: Карельский фронт и Ленинградский фронт. Ленинградскому фронту предстояло тяжелейшее испытание. Уже 8 сентября 1941 Ленинград был взят в кольцо блокады. Пожалуй, за последние 20 лет ни одно из трагических событий Великой Отечественной войны так часто не использовалось либеральными обличителями, как блокада Ленинграда. Надо было сдать Ленинград и спасти население от голода – сколько раз повторялся этот либеральный тезис? Гордость и краса русскоязычного либералитета – Валерия Новодворская по этому поводу написала: «Надо было сдавать Ленинград, как французы сдали Париж. 900 тысяч парижан не умерли от голода». Мысль о том, что невозможно было бы выиграть войну, ведя ее по французской методе «сдадимся, жить-то хочется», в головы общечеловеков не приходит. Капитуляция Ленинграда по парижскому сценарию означала бы, как минимум, пленение личного состава Ленинградского фронта и Балтийского флота, захват их вооружения и боеприпасов. Кроме того, немцы получили бы и промышленные предприятия Ленинграда - эвакуированы были далеко не все заводы. Высвободившаяся группа армий «Север» соединилась бы с финнами, и положение Красной Армии и всей страны стало бы поистине катастрофическим. Почему-то любителям рассуждать о капитуляции Ленинграда как средстве спасения его населения от голода не приходит в голову элементарная мысль – поинтересоваться тем, что происходило по другую сторону блокадного кольца. А там, на оккупированной немцами территории под Ленинградом, был голод, еще более страшный, чем в самой «северной столице». Вот что записала в дневнике жительница Пушкина Лидия Осипова 12 ноября 1941 года: «Жизнь начинается робиньзонья. Нет... самого необходимого. И наша прежняя подсоветская нищета кажется непостижимым богатством... Немцы организовали богадельню для стариков и инвалидов... Организован также детский дом для сирот. Там тоже какой-то минимальный паек полагается. Все остальное население предоставлено самому себе. Можно жить, вернее, умереть, по полной своей воле. Управа выдает своим служащим раз в неделю, да и то нерегулярно или по килограмму овса или ячменя... или мерзлую картошку... Голод принял уже размеры настоящего бедствия. 24 декабря. Морозы стоят невыносимые. Люди умирают от голода в постелях уже сотнями в день. В Царском Селе оставалось к приходу немцев примерно тысяч 25. Тысяч 5-6 рассосалось в тыл и по ближайшим деревням, тысячи две – две с половиной выбиты снарядами, а по последней переписи Управы, которая проводилась на днях, осталось восемь с чем-то тысяч. Все остальное вымерло. Уже совершенно не поражает, когда слышишь, что тот или другой из наших знакомых умер. Все попрятались по своим норам и никто никого не навещает без самого нужнейшего дела. А дело всегда одно и то же – достать какой-нибудь еды… 27 декабря. По улицам ездят подводы и собирают по домам мертвецов. Их складывают в противовоздушные щели. Говорят, что вся дорога до Гатчины с обоих сторон уложена трупами. Это несчастные собрали свое последнее барахлишко и пошли менять на еду. По дороге, кто из них присел отдохнуть, тот уже не встал… Обезумевшие от голода старики из дома инвалидов написали официальную просьбу на имя командующего военными силами нашего участка и какими-то путями эту просьбу переслали ему. А в ней значилось: «Просим разрешения употреблять в пищу умерших в нашем доме стариков». Комендант просто ума лишился. Этих стариков и старух эвакуировали в тыл. Один из переводчиков, эмигрант, проживший все время эмиграции в Берлине, разъяснил нам... что эта эвакуация закончится общей могилой в Гатчине». Это не советская пропаганда, настроена Осипова была яростно антисоветски, сотрудничала с немцами. В других оккупированных районах СССР такого страшного голода, как под Ленинградом, все-таки не было. Такова уж особенность региона – ни Санкт-Петербургская губерния, ни Ленинградская область никогда не славились обилием собственного продовольствия. Здесь просто невозможно было прокормить городское население без подвоза продуктов извне. А подвозить его для населения немцы вовсе не собирались. Да у них и возможностей для этого не было. Они свои собственные войска в этот период не могли снабжать должным образом теплой одеждой и горючим, с боеприпасами перебои были. Для снабжения вермахта немцам железнодорожного транспорта не хватало. Куда уж тут ленинградцев кормить, даже захоти они это сделать. Да и с какой стати? Если жителям Ленинградской области немцы ничего не выдавали, и лишь тех, кто им служил, щедро поощряли килограммом овса или мерзлой картошки в неделю, то почему ленинградцев должна была ожидать иная участь? Так что капитуляция для ленинградцев означала бы самоуничтожение. Они просто лишились бы даже минимального ленинградского пайка – 125-ти граммов хлеба в день…