Приближается дата 17 сентября – день, когда Красная армия вошла на территорию Польши и вернула отторгнутые ранее поляками западно-украинские и западно-белорусские земли. 17 сентября – особый день в Польше. Это день самых гневных и агрессивных воплей в адрес России и русских, день, когда каждый политик, дабы прослыть патриотом, злобно потрясает в воздухе кулаками и разражается пространными филиппиками о кремлёвских происках, из-за которых Польша так много хлебнула горя. Главный и, как считают в Варшаве, убийственный упрёк – это совместный парад солдат вермахта, победивших Польшу в молниеносной войне, и отрядов РККА, вторгшихся на польскую территорию с востока. Не меньше злословия издаётся по поводу пресловутого пакта Молотова-Риббенторпа, который охарактеризовали на Западе как сговор двух преступных режимов. Но обо всём по порядку. Чуть более года до нападения гитлеровцев на Польшу и вторжения советских войск в "восточные кресы" поляки принимали самое деятельное участие совместно с Берлином в разделе Чехословакии. Подписанное 30 сентября 1938 г. между Францией, Великобританией, Германией и Италией Мюнхенское соглашение предусматривало заклание чехословаков в пользу Третьего рейха. Накануне его подписания, 21 сентября 1938 г., польское правительство предъявило Праге ультиматум с требованием "вернуть" Тешинскую область. Её территория после Первой мировой войны была поделена между Чехословакией и Польшей, но поляки считали свой "земельный нарез" незаслуженно уменьшенным. В Тешинской области проживало тогда более 80.000 поляков и более 120.000 чехов. В самой Чехословакии разразился т.н. Судетский кризис. Судетские немцы выражали откровенные симпатии нацистскому режиму и вели себя недружественно по отношению к чехословакам. В этот "удачный" момент Польша принялась за формирование т.н. Тешинского добровольческого корпуса. Затем добровольцев направляли к польско-чехословацкой границе, где они совершали акты саботажа и диверсии. Уже тогда имели место регулярные контакты между германскими и польскими представителями Вооруженных Сил, в ходе которых была определена линия демаркации в случае совместного раздела Чехословакии. Чуть позже одновременно с вторжением вермахта на территорию Чехословакии Польша ввела свои боевые соединения в Тешинскую область, отторгнув её в свою пользу. После этого в Варшаве состоялся торжественный парад, посвящённый этому "радостному" событию. 11 ноября 1938 г. танки, участвовавшие в захвате Тешинской области, проехали с победоносным грохотом мимо главных трибун под патриотические возгласы зрителей. Отсутствие нацистских танков рядом с польскими – всего лишь случайное недоразумение. По крайней мере, так думать заставляют слова профессора Исторического института Варшавского университета Павла Вечоркевича, опубликованные на страницах газеты Rzeczpospolita 28 сентября 2005 г.: "Мы могли бы найти место на стороне рейха почти такое же, как Италия, и наверняка лучшее, нежели Венгрия или Румыния. В итоге мы были бы в Москве, где Адольф Гитлер вместе с Рыдз-Смиглы принимали бы парад победоносных польско-германских войск". Но советско-германский парад 1939 г. в Бресте пан Вечоркевич наверняка считает политической гнусностью, хотя ряд российских историков утверждают, что это был не парад в полном смысле слова, а церемониальный вывод немецких войск под наблюдением советского командования. С захватом Тешинской области военно-дипломатическое сотрудничество Варшавы с Третьим рейхом не закончилось. Польша негласно поддержала инициативу Венгрии, союзника Гитлера, по отторжению от Чехословакии Закарпатской Украины. Польша была заинтересована в установлении венгерско-польской границы, поскольку эти две католические страны связывали давние дружеские связи. Отношение современных поляков к тешинскому вопросу можно сформулировать так: "Мы возвратили своё". Польская историография не считает поведение Польши в те годы "подлым сговором" с нацистскими палачами. Напротив, отторжение самого восточного куска чехословацкой территории, атакованной с запада немцами, трактуется как попытка восстановление Польшей исторической справедливости. Ведь Тешинская область была причиной вооружённых столкновений между поляками и чехословаками ещё в 1919-1920гг. Тогда Праге удалось отстоять Тешин, да и то лишь после того, как она пригрозила выступить против Польши на стороне Советской России в польско-советской войне 1920 года. Но тональность польских историков меняется сразу же, когда речь заходит о вводе советских войск на территорию Западной Белоруссии и Западной Украины с их последующим возвращением в состав Советского Союза. Тут же забывается Мюнхенский сговор польских союзников – Лондона и Парижа – с фашистской Италией и нацистской Германией. Забывается роль Варшавы в уничтожении Чехословакии. Забывается помпезный парад польских отрядов, участвовавших в отторжении Тешина. Забываются дружеские рукопожатия нацистских генералов и их польских коллег накануне войны. Американский историк Уильям Ширер, который в 1934-1940 гг. работал в нацистской Германии, а в 1945-1946 гг. освещал ход Нюрнбергского процесса, в своей известной книге "Взлёт и падение Третьего рейха" назвал поведение предвоенной Польши самоубийственным. Пока Гитлер рассматривал Польшу в качестве следующей добычи, сама Польша пребывала в наивных грёзах относительно небывалого геополитического успеха, к которому её, будто бы, приведёт совместное с Берлином участие в разделе Чехословакии и агрессия против СССР. Но 1939 г. всё расставил по своим местам. Уверен, что 17 сентября мы услышим завывания нашей российской «демшизы» о кровавых преступлениях Сталина. Им тут же подпоют отрепетированные голоса из Польши. Вашингтон, как главный дирижёр, будет стоять чуть поодаль и с ухмылкой наблюдать за этим лицедейством. Русским опять попытаются внушить мысль о врождённой порочности их государственности и кровожадности их дедов-прадедов. Получится ли, зависит от самих русских.