Как известно, до 1917 года слово «русский» в нашей большой стране не было этнонимом. Оно было политонимом, то есть наименованием всего населения. Поэтому словосочетания «русский бурят», «русский чеченец» и «русский эстонец» были обычным делом. Вспомните статьи просветителя крымско-татарского народа Исмаила Гаспринского, в которых он писал о русских мусульманах – мусульманах России, а не о мусульманах-великороссах. После русско-турецкой войны 1853-1856 гг. крымско-татарские семьи оставляли Крым, эмигрируя в Турцию. На опустевшие земли степного Крыма российское правительство приглашало переселенцев. Эта весть донеслась до окраины Российской Империи – Эстляндской губернии. Оттуда на полуостров хлынули толпы иммигрантов. Переселенцам полагались земельные наделы до 15 десятин и денежное пособие (100 рублей серебром на семью). Сначала эстонцы вселялись в опустевшие крымско-татарские лачуги, но позже на их месте руками хозяйственных переселенцев возводились прочные дома, а усадьбы украшали сады и огороды. Поначалу светловолосые пришельцы были диковинкой для жителей полуострова. Но со временем эстонцы гармонично влились в местный социум, без конфликтов и особых разногласий, и чувствовали себя через поколение уже полноправными хозяевами этой земли, на которой они пролили столько пота. Создавались эстонские общества, клубы, организации. Жизнь шла своим чередом и эстонцы не чувствовали себя чужаками в Российской Империи. Все они были эстонцами, но и были русскими. Одним из русских эстонцев был Амандус Адамсон – дореволюционный скульптор и живописец, академик, один из основателей эстонского национального искусства. Это сейчас официальный Таллинн внушает всем, что эстонцы и русские – извечные враги. И чествует эстонских эсэсовцев, пренебрегая эстонскими красноармейцами. Жизнь Амандуса Адамсона – яркий пример того, как можно быть эстонцем и патриотом Российской Империи. Ей он служил своим искусством. В 1902 году в Таллинне установили его самую известную работу – памятник погибшим морякам броненосца «Русалка». Интересно, что прототипом для скульптуры послужила 17-летняя Юлиана Роотси, в будущем – бабушка эстонского политика-русофоба Тийта Маде. Вот так получилось: бабушка позировала для памятника в честь российских моряков, а её внук уже клял эту Россию последними словами. Через три года, в 1905 году в Севастополе был открыт памятник «В память кораблям, затопленным в 1854-1855 г. для заграждения входа на рейд», тоже изготовленный Адамсоном. Сегодня этот памятник – визитная карточка города и символ непобедимости русского характера. Памятник был установлен к 50-летию первой обороны Севастополя, когда были затоплены русские парусные корабли, чтобы, по словам П. С. Нахимова, «заградить вход неприятельским судам на рейд и тем самым спасти Севастополь». Поперёк фарватера, между Константиновской и Александровской батареями, 11 сентября 1854 года затопили семь устаревших кораблей: фрегаты «Сизополь», «Флора», корабли «Уриил», «Три Святителя», «Силистрия», «Селафаил», «Варна». В ноябре-декабре дополнительно были затоплены корабль «Гавриил» и корвет «Пилад». Чуть позже были затоплены еще шесть судов: корабли «Двенадцать апостолов», «Ростислав», «Святослав», фрегаты «Кагул», «Мидия», «Мессемврия». Затопленные корабли делали Севастопольскую бухту недоступной для англо-французского флота. Оккупантам-европейцам пришлось поумерить свои стратегические аппетиты и пожертвовать жизнями не одного десятка своих вояк в продолжавшихся сражениях с непокорными русскими. Но этим патриотическая тематика в творчества Амандуса Адамсона не исчерпывается, и в 1911 году он участвует в конкурсе Академии художеств проектов памятника в честь 300-летия дома Романовых. Он предложил возвести в Костроме грандиозное сооружение высотой 36 м с 26 скульптурами исторических личностей и барельефами по кругу постамента, иллюстрирующими важнейшие события российской истории. Так, эстонский скульптор хотел увековечить для потомков великие подвиги русской истории. Закладка памятника состоялась 20 мая 1913 года, во время празднования 300-летия дома Романовых в присутствии Николая II и его семьи. Позже резец скульптора изваял памятное надгробие на могиле первого эстонского православного епископа Платона в Преображенском соборе Таллинна, монумент Петру I в Полтаве и памятник «Запорожцам, высадившимся в Тамани 25 августа 1792 г.». В 1918 году он переехал в места своего детства – город Палдиски, где жил и работал до своей смерти 26 июня 1929 года. Согласно своему предсмертному желанию похоронен в городе Пярну. В Палдиски сохранился дом, в котором Адамсон жил после переезда в город. Но о том, что российская патриотическая тематика была неотъемлемой чертой творчества Амандуса Адамсона, официальные власти предпочитают особо не афишировать.