Приватизатор Альфред Кох решил продемонстрировать публике, что способен нести ахинею не хуже Юлии Латыниной. Для этой цели принято использовать либо «Эхо Москвы», либо «Новую газету».
Кох предпочёл «Эхо». Он решил обличать князя Александра Невского. Видимо, эпические подвиги бескорыстия, совершенные Кохом, «дело писателей», по которому на него прокуратурой Москвы было заведено уголовное дело о злоупотреблениях должностными полномочиями, и прекращённое по амнистии, направили его на обличительную стезю.
По уровню анекдотического невежества Кох оказался вполне достоин «Эха» и «стрелки осциллографа». Вот что он поведал об Александре Невском:
«А князёк-то, предатель получился. Как ни крути, продал свой народ за должностишку свою засраную. Ну, это, правда, давно было – восемьсот лет назад».
Ну, откуда эрудированному, как снежный человек, Коху знать, что восемьсот лет назад, то есть в 1212 году князь Александр Ярославич еще не родился. Что бы стоило мыслителю, прежде чем нести свой бред в массы, узнать, что в 1240 году дружину на Невскую битву вел девятнадцатилетний князь Александр Ярославич. После этой битвы князь стал Невским. Да и предать кого-либо «восемьсот лет назад», задолго до своего рождения он вряд ли был способен. А во время нашествия монголов на Русь (1237-1240 гг.) Александр Ярославич был князем Новгородским.
Что же до хамского тона, то это просто «фирменный» стиль. Попробовал бы Кох это в лицо самому князю сказать.
А с чего Кох додумался объявить князя предателем? Вот с чего: «Почти восемьсот лет назад Русь столкнулась, может быть, с самым серьезным вызовом за всю ее историю. На Русь с одной стороны наступали монголы, а с другой – немцы-крестоносцы. Великий князь Александр Невский встал перед выбором: кого предпочесть (сил бороться на два фронта, очевидно, не было)».
По «просвещенному» мнению Коха, крестоносцы были «хороши тем, что несут за собой весь торговый и культурный потенциал Европы, её военное и религиозное единство, продемонстрированное ещё во времена крестовых походов в Палестину…»
Но Александр Невский не понял надвигающегося на Русь счастья, чем прогневал Коха: «Европа была объявлена врагом Руси, её народа».
О том, что объявлять всю Европу врагом Невский вовсе не собирался, Коху неведомо. О том, что никакой проблемы выбора врагов перед Невским не было – тоже. Бороться на «монгольском фронте» было просто невозможно. В развалинах лежали Киев, Владимир и множество других русских городов. Во время нашествия 1237-40 годов был катастрофически подорван военный потенциал Руси – погибла значительная часть дружинников, то есть обученных воинов-профессионалов. От уцелевших крестьян в полевых сражениях толку было мало, они могли пригодиться разве что при обороне городов и обозов. Необходимо было время для хотя бы частичного восстановления и объединения сил княжеств.
Но, понимая невозможность в тот момент бороться с Ордой, Невский видел и то, что от неё можно откупиться данью. А вот крестоносцы получением дани ограничиваться не желали… Александр Невский, князь Новгородский не мог не знать того, что творят крестоносцы в земле пруссов. Первые отряды крестоносцев появились в Пруссии после того, как папа Римский в 1218 году издал буллу, приравнивающую крестовый поход в Пруссию к крестовым походам в Палестину. Отчаянное сопротивление пруссов, устраивавших восстание за восстанием, не спасло их от «культурного потенциала Европы».
Этот народ за несколько столетий был частично уничтожен, частично ассимилирован. Его просто ликвидировали… Не хотел Александр Ярославич, чтобы с русскими крестоносцы проделали то же, что и с пруссами. Не хотел он и того, чтобы на Руси крестоносцы творили то же, что в захваченном ими в 1204 году Константинополе: «Грабежи и поругания не имели пределов; воины крестовой рати не уважали ни целомудрия дев, ни святости церквей. Они разграбили погребения императоров, разделили между собой богатое убранство храмов, играли в кости на мраморных надгробиях апостолов, упивались вином из священных чаш. Лошади и мулы, заводимые внутрь соборов, падали под непомерным грузом добычи, и их тут же добивали, марая кровью и нечистотами церковные алтари. Распутные девки пели срамные куплеты с патриарших кафедр и отплясывали среди захмелевших воинов, издеваясь над обрядами веры».
Оказывается, и в XIII веке носители «культурного потенциала Европы» любили запускать «пусек» в православные храмы.
Избавив Русь от нашествия крестоносцев, Невский сильно Коха расстроил. Кох этого князю никогда не простит.
По материалам Народного политолога
Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках
