Григорий Шалвович Чхартишвили (он же Борис Акунин, он же Анатолий Брусникин, он же Анна Борисова) выступил с воистину зубодробительным заявлением. Пересказывать это нельзя, поэтому, извините, - прямо процитирую. «А ведь находятся люди, которым всё бы ругать тлетворное влияние Запада! Знаете ли вы, что Любовь – продукт импортный, завезенный в Россию всего лишь десять поколений назад и привившийся на нашей почве небыстро? Я сделал для себя это открытие, когда в качестве А.О. Брусникина придумывал любовную линию для романа «Девятный Спас» из петровской эпохи. Полез в источники за примерами старорусской любовной лексики – и обнаружил, что таковая отсутствует, ибо никакой любви в нашей стране триста лет назад еще не существовало. Совсем. Я имею в виду любовь как чувство, при помощи которого физиологическим отношениям придается возвышенно-романтический сверхсмысл. В Московии этого понятия, кажется, вообще не было. Жениться женились, блудить блудили, но о чувствах как-то никто не заикался. Все сказки про влюбленных царевичей и оживающих от поцелуя спящих красавиц появились значительно позднее – в основном в XIX веке» (с). И, дальше, о «привнесении» данного «амора» Кантемиром и Тредиаковским, ну, и так далее и тому подобное. Тыдыщ. Нет, я все понимаю. И то, что Григорий Шалвович, в принципе, не славист, а японист. И то, что он на бульварах «супротив власти» гуляет, некогда ему историю вопроса изучать. И что он вообще не читатель, а писатель. Но КАК?! Как человек, пишущий на русском языке, может не знать о русских былинных циклах – про Василису Микулишну, например? Про Соловья Будимировича, про Дуная Ивановича? Как он может забыть «Слово о полку Игореве» с классическим и хрестоматийным «плачем Ярославны», хотя бы в переложении Заболоцкого? Как можно забыть о трагической истории любви царя Иоанна Грозного к своей первой жене, Анастасии, дочери вдовы Захарьиной? И, наконец, о «Повести о Петре и Февронии Муромских», которая была написана вскоре после канонизации этих православных святых (1547 год), и по сей день считающихся на Руси покровителями семьи и брака? Какие Кантемир и Тредиаковский? Какой 1730 год, который, по Чхартишвили, «и следует считать официальным рождением Русской Любви» (с), которая, вместе с «любовной лирикой» была, согласно Григорию Шалвовичу, "импортирована"? А вот так вот. Сидит писатель книг руками Григорий Шалвович. Приходит ему в голову мысль, как ещё можно ярко сказануть. Вот, например, любовь – она, как и всё у этих русских, завезена в Россию с Запада. Звучит? Звучит. Услужливый писательский головной мозг подбирает факты: на западе было про Тристана и Изольду, а у нас нет. На западе было про Ланселота и Гвиневру, а у нас нет. Тем временем отдельная часть писательского головного мозга услужливо зачищает хрестоматийные школьные факты, кричащие о том, что у русских любовь была (хотя и отличная от западной, кстати. У нас всё больше про любовь мужа и жены, а у них почему-то главную популярность приобрели сюжеты про хождение налево). И, после небольшой самолоботомии – мега-высказывание готово. А самое гнусное тут вот что. У того Чхартишвили есть тысячи читателей, которые с энтузиазмом боевых дятлов растащат данную безграмотную гнусь по своим блогам. И превратят эту безграмотную гнусь во "всем известно, что..." Так что вопрос о принудительном учении явно становится всё актуальнее. По материалам «Однако»

Читайте нас ВКонтакте и в Одноклассниках